на удачный поход по песчаным берегам Летних Островов.
Он желал быстрее добраться до дома, дабы утонуть в объятьях любимой наложницы, но никому и никогда в этом Виктарион не признается.
Раздав команды, Грейджой заметил фигуру племянника стоящего на корме "Железной Победы". На плече, впиваясь в кожаную куртку, под которой спрятаны вшитые кольчужные кольца, устроилась экзотическая для этих мест птица. Попугай, как его назвал Теон. Птица, умеющая говорить.
Это немного позабавило, когда он впервые услышал слова от этой птицы. Он видел разное, но говорящая целыми предложениями птица… может завести себе такую? Как племянник научил его говорить?
Подойдя поближе, Виктарион внезапно поморщился от завистливой мысли, что у брата целых трое сыновей, а у Виктариона ни одного…
Его приближение не осталось незамеченным.
— Дядя — повернулся Теон. — Сегодня хорошая погодка, не правда ли?
— Хорошая это ты конечно загнул. — хмыкнул Виктарион, — кракенское дерьмо эта твоя погодка.
На некоторое время установилась тишина. Никто не знал что сказать друг другу — и никто не решался первым прервать тишину.
— Знаешь, племянник. — всё таки подал голос Виктарион. — Ты неплохо себя показал. От твоего меча погибло несколько неплохих бойцов, многие это видели. Хоть и случайно, но ты заплатил железную цену за те вещи, что ты теперь хранишь в моей каюте.
— Я знаю дядя, — пожал плечами Теон, — я надеюсь, отец оценит это.
“Он несомненно оценит, только вот лицо будет корчить точно”.
Бейлон слишком высокомерен чтобы признать заслуги собственного сына. Живя с ним в одном замке всю свою жизнь, Виктарион успел в этом убедиться неоднократно.
— Теперь ты уже взрослый Теон, и я буду говорить с тобой не как с ребёнком, оторванным от маминой титьки, а как с настоящим железнорождёным, заплатившим железную цену кровью.
Виктарион огляделся, не было ли рядом случайных зрителей их разговора.
— Все твои братья, прежде чем стать капитанами, первые годы служили под стягами более старших родственников. Твой брат Родрик ходил со мной в походы, а Марона взял под свою опеку Эурон, — при упоминании брата, Виктарион неосознанно скривился. Теон заметив реакцию дяди, промолчал.
Все знали что братья Грейджои друг друга недолюбливают. Ненависть — более точное определение братских отношений. Виктарион не являлся человеком мудрым или учёным, но в недостатке злопамятности его не уличишь.
— Ты хочешь чтобы я пошёл под твой стяг, пока не обрету собственную команду и корабль?
Виктарион кивнул, не промолвив и слова. Прямолинейному Грейджою нужно лишь одно слово — "Да" или "Нет".
— Дядя, я рад плавать под твоими парусами, но скажи, позволишь ли ты стать мне капитаном одного из твоих кораблей на Железном Флоте, если я попрошу?
— В твоём нынешнем возрасте это невозможно, — резко ответил Виктарион.
— Я не прошу сейчас.
— Если один из кораблей потеряет своего капитана и команда признает тебя, то так тому и быть, ты станешь капитаном корабля.
— Хорошо, дядя, — Теон благодарно кивнул. В глазах мальчика зажглась хитрая искра, он прекрасно её видел. Та самая, которую ожидаешь увидеть скорее в Эуроне, чем в одном из сыновей Бейлона.
Посчитав что разговор с племянником окончен, Виктарион отправился в свою личную каюту, а Теон продолжал смотреть на безбрежное море, почёсывая одной рукой за хохолком попугая.
* * *
Жители Лордпорта с радостью и с живым интересом встречали вернувшихся с похода. Десятки ладьей и галей заполонили собою якорную стоянку и паруса с гербами Грейджоев постоянно мелькали в глазах.
Бородатые жрецы освящали желающих на берегу солёной, морской водой, купцы в сукне и стучащими серебром и медяками кошелями скупали всё, до чего дотягивались мясистые руки — шкуры, статуэтки, мелкие предметы.
Он видел даже свои позолочённые бусы в руках одного из торговцев.
— Златолюбцы, — фыркнул один из железнорождённых, Утор, — с каждым годом на Железных Островах их всё и больше и больше. Поди, через сто лет на Архипелаге будут жить одни рыбаки, да купцы. А все налётчики станут презренными фермерами.
Теон оглядел Утора, низкого, но толстого. Несмотря на телосложение, воином мужчина являлся стойким и сносным. Грейджой лично видел, как тот уполовинил голову одному летнийцу, а после взял его жену прямо в их доме.
Купцов и торговцев недолюбливали жрецы и налётчики. Но в отличие от боевого сословия, обычные рыбаки и крестьяне спокойно относились к ним, нередко выгодно торгуя и обмениваясь едой на полезные вещи.
Теон с Виктарионом и с десятком железнорожденных на купленных низеньких лошадках отправился в Пайк, дабы встретиться с отцом. Мальчика подсадил к себе дядя, вполне неплохо управляющегося с животинкой.
Ничего за те четыре месяца, что отсутствовал Теон не изменилось — высокие, чёрные башни и стены, весёлые крики с тренировочного поля, монотонные удары доносящиеся из кузницы, беганье слуг и забитые невольники, выполняющие всю грязную работу.
Теон вернулся домой. Мрачный, тяжёлый и воняющий, но дом.
Многие с любопытством смотрели на Теона в кольчужной куртке. Попугай, сидящий на плече, стал неожиданным атрибутом для придворных Пайка — стюард, проходящий мимо даже прищурился и часто заморгал, пытаясь понять — не иллюзия ли это?
А когда птица загорланила…
— Т-тупые Юд-дишки! — Внезапно громко подал голос попугай, тем самым напугав многих горожан, стоящих рядом. Говорящих, разноцветных птиц тут ещё не видели.
— Як-корь вам в зад, п-палундра!
Под весёлые выкрики попугая, Теон и дошёл до Большего зала Пайка, на каменном седалище которого восседал его отец, Бейлон Грейджой. Чернильно угольный, со спинкой в виде кракена и с подлокотниками, Морской Трон впечатлял.
Хриплый, каркающий голос Бейлона пронёсся по залу быстрым ветром.
— Рад тебя видеть, брат, — довольный взгляд лорда обратился к нему, — и тебя, мой сын. Твой первый морской поход удался на славу и с неплохой добычей, — он с жёстким любопытством уставился на попугая. Попугай на него.
Хмыкнув, Бейлон с достоинством встал с трона и подошёл к ним. Теон и Виктарион стояли ближе всех к повелителю Пайка, а сзади кучкой толпились капитаны Железного Флота, прибывшие засвидетельствовать почтение лорду Грейджою.
— Скоро сюда прибудут все лорды-жнецы Железных Островов. И я устрою пир после которого многое изменится, — загадочным гласом оповестил Бейлон своего младшего брата. В ответ дядя бросил взгляд на Морской Трон, а после перевёл его вновь на отца. Во взгляде Виктариона и Бейлона таилось знание, недоступное Теону.
— Насколько
