скоро? — Спросил он.
— Через половину луны они все будут здесь.
— Это радует.
Бейлон поморщился от такого простого ответа. И продолжил:
— А теперь брат, расскажи, как прошел твой поход, много ли взял силой у летнийцев?
Виктарион кратко и отрывисто стал рассказывать о налётах и тех нескольких неделях, что они провели в жарких краях Вечнозелёного Архипелага.
Теон ловил на себе глаза отца, вновь воссевшего на Морской Трон — одобрительные, внимательные и оценивающие. Капитаны покинули зал, отчего родственники остались в зале практически одни — не считая простых слуг-невольников и стражников.
Не обращая внимание на взгляды отца, Теон молчал и задумался. Пир, после которого всё изменится? Маленькому Грейджою хотелось узнать что значат слова отца, но подозревал — добра эти изменения не принесут.
* * *
— Скучала? — Улыбаясь и принимая объятья своей худенькой сестры, спросил Теон.
— Очень! А что это за странный лук? — Показала она на длинный, изогнутый предмет в руках брата. Подаренный Виктарионом, помнящего как ловко племянник пускал стрелы на тренировочном поле.
— Это лук из златосерда. Это такое дерево, которое растёт только на Летних Островах. Из них получаются отличные луки, — потягивая тетиву лука, Теон посмотрел на мишень.
Стрелять из такого тяжёло для двенадцатилетнего мальчика. Теон мог, но это занимало много усилий. Желая впечатлить сестру, он произнёс:
— А теперь, милая сестрёнка, давай отойдём подальше. Я хочу проверить дальность этого лука. Отойдя на шестьдесят детских шажков от мишени, Теон скрипя зубами, натянул тетиву, слегка недотянув до конца. А потом пустил стрелу — обычную.
Стрела с лёгкостью пробила десятку, застрявшая в самом конце мишени из сжатого сена. И это не предел.
Грейджой осознал почему летнийцы запретили вывозить златосерд из родных островов — такое оружие с лёгкостью может обратиться против своих создателей и жители Вечнозелёного Архипелага успели в этом убедиться в войнах с работорговцами из Василисковых Островов.
Ему стало интересно — пробьёт ли стрела, выпущенная с такого лука кожаный нагрудник, ничем не защищённый?
Аша смотрела за всем этим завороженно — её всегда восхищало умение Теона стрелять из лука — и сейчас он в очередной раз подтвердил что умело обращается со своим дальнобойным оружием, несмотря на малый возраст.
Теон являлся самым младшим из всего выводка лорда Бейлона Грейджоя, но Аша признавала главенство необычного брата. Она не могла тягаться с ним в знаниях или боевых умениях. Всё что оставалось маленькой девочке — хвостиком бегать за братьями.
И иногда Аше было больно от своего положения. Может, придёт время и она станет большим, чем дополнением Теона?
* * *
Через пару дней вернулись Родрик и Марон, ходивших в морской поход в Эссос, на Ступени. А вместе с ними приплыл и Эурон Грейджой на своём корабле — поджаром, наводящим страх, с одной мачтой и чёрными парусами.
А вместе с ними, как и говорил отец, в Лордпорт стали прибывать лорды и сопровождающие их капитаны с верными людьми. Десятки гербов развеивались в главном зале и коридорах Пайках, сотни людей в шкурах из Большого Вика и Харлоу заполонили собою улицы небольшого портового города.
Теперь в Лордпорте не так безопасно, отчего походы Теона с Ашей в поселение прекратились и они всё своё время проводили в Пайке.
Сидя около замкового очага, Теон рассказывал Аше разные истории, взятые им из прошлой жизни и немного переработанные под образцы Вестероса.
Девочка устроилась на удобном стуле со спинкой и свесив ноги, с живым интересом слушала причудливый рассказ младшего брата. В смешных моментах она белозубо улыбалась, а в сложных ситуациях, в которые попадали герои — мрачнела и становилась угрюмой.
Но они не были одиноки в общих покоях Морской Башни. Пристроившись на утеплённой шкурами сиденье, слушал и Эурон.
Не перебивая, дядя всё своё внимание обратил на очаг, с его переплетающими язычками ярко красного пламени и трескающими поленьями. Но маленький Грейджой чувствовал единственный глаз на себе — задумчивый и таящий в себе жестокость.
Он не мог не признаться — Эурон напрягал его. Но он старался думать, что это обычный интерес человека, увлечённого магией. Такая сложилась репутация у Вороньего Глаза — всё время проводящего время с колдунами из других стран, далёких и мифических.
Закончив переработанный рассказ о Властелине Колец, Теон устало вздохнул, переводя дыхание. Эурон, криво и коротко улыбнувшись, произнёс:
— Интересные ты сказки сочиняешь, племянник. Не хочешь ли стать мейстером? Теон Мейстер или Теон Сочинитель? — Несмотря на сарказм, лицо Эурона все ещё оставалось задумчивым. Неизвестная Теону деталь или фрагмент, что-то из них задело самого загадочного и страшного из всех членов семьи Грейджоев.
— Мне понравилось, — продолжил он. — Особенно история про этого Саурона Некроманта и Огненное Око — В культуре железнорождённых прозвища имеют особую важность, поэтому Теон решил придать Саурону при рассказе его собственные прозвища. Для придания важности и опасности этого персонажа, конечно, — жаль, что он проиграл. Слишком высокомерен оказался злой дух и перехитрил сам себя с этими кольцами.
Он промолчал. В комнате наступила тишина. Теон переглядываясь взглядами с неуверенной Ашей, стараясь не смотреть на дядю.
— Ладно, сидите, грейтесь перед огнём. А я навещу младшего из братьев. Уверен, он меня заждался, — Эурон плотоядно ухмыльнулся, а Теон вздрогнул. Секретом причина зачем он посещает Эйрона для него не являлась. И слухи, мерзкие и вводящие в страх давно ходили средь стен Пайка.
Эурон встал со своего стула и отправился на несколько этажей ниже, а Теон, словно вкопанный, уставился на огонь. Аша задумчиво молчала, не мешая размышлениям.
Иногда ему чудились непонятные фигурки и завихрения в огне, но моргнув один раз, Теон их больше не видел.
Война.
Это слово буквально впиталось в Большой Зал Пайка, где собрались все лорды Железных Островов.
Горели очаги, распространяя дым — густой и белёсый, висели знамёна — разноцветные и яркие. Длинные дубовые столы ломились от еды, а люди били в такт любым словам, доносившихся с высокого помоста.
Её дух впился в каждую декорацию, а средоточием всего этого был один человек.
Бейлон Грейджой, привстав над троном, говорил уверенно, с огромной долей пафоса и харизмой. Теперь каркающий хриплый голос являлся скорее плюсом, чем минусом в данной ситуации.
Он говорил о великой славе что в древние времена
