Разведчики тем временем проверили окрестность леса и убедились, что офирских патрулей здесь нет.
— А чего же они в лес патруль не выслали? — спросил Конан.
— А для того мы им весь день покоя и не давали. Войско идет в окружении конной разведки, и впереди, и по флангам, чтобы противник не напал неожиданно. А мы весь день нападали на них. Так что разведка их жмется к основным силам. Выждем пару часов и сходим к их лагерю. Надо бы пленного достать.
— Четыре тысячи конницы, я слышал?
— Да. И до трех тысяч пехоты. У нас должно собраться с ополчением до восьми тысяч пехоты и до полутора тысяч конницы. Но силы трудно сравнивать. У них пехота — вспомогательные силы, основная ударная сила — конница. А у нас пехота должна будет принять удар конницы и выстоять.
— Понятно. Как пойдем к лагерю?
— Выдвинемся на расстояние полета стрелы, пять человек пойдет и постарается взять часовых, на отходе прикроемся железным чесноком, и лучники нас поддержат стрелами.
Как всегда бывает в жизни, дело пошло не так, как задумывалось. Только собрались выдвигаться из леса, как к командиру бесшумно приблизился один из его разведчиков.
— Офирский патруль, — шепнул он, — с полсотни человек идут вдоль опушки леса. Выйдут прямо на нас.
— Ну что, киммериец? — спросил командир. — Покажем им, как сражаются настоящие воины?
— Конечно, — ответил Конан, беззвучно вынимая свой меч из ножен.
— Тогда делаем так: наши выстрелят, и мы с тобой атакуем. Наше дело будет — порубить как можно больше офирцев, а мои люди нас будут прикрывать и возьмут пленников.
— В спину по нечаянности не залепят?
— Боги посылают нам удачу, киммериец. Месяц светит нам в спину. Все, затаились.
Патруль офирцев подошел к отряду разведчиков почти вплотную, когда раздался свист и воздух пронзили стрелы. В группе офирцев раздались крики боли и проклятия, но там тоже были люди опытные, определили плотность залпа, что стрелков не очень много, что расстояние до стрелков мало, и почти сразу раздалась команда офицера:
— Вперед, руби их!
Офирцы набежали плотной кучкой, и навстречу им бросились Конан и командир. Молниеносными ударами они сразили первых противников, а второй залп стрелков поразил тех офирцев, которые оказались справа и слева от основной группы. И началась мясорубка. Офирцы были уже так близко, что стрелки оставили луки и схватывались врукопашную. А в центре битвы властвовал киммериец. Он вырвался вперед и рубил врагов как ангел смерти. Ни о каком фехтовании думать было невозможно, набегающие солдаты видели перед собой только темный силуэт и получали удары меча Конана, не успев понять, откуда на них рушится этот удар. Командир чуть отстал от киммерийца и, сообразив, что в такой ситуации главное — не мешать Конану, стал прикрывать ему спину, встречая точными ударами тех офирцев, которые пытались обойти свирепого бойца. Конан полностью отдался ритму боя. Стремительно нанося удары, он совсем не думал о защите, он доставал противников раньше, чем они могли дотянуться до него иди защититься от его ударов. А сила его ударов была такова, что одного удара хватало с избытком, чтобы выбить из боя любого противника.
И оказалось, что численное превосходство офирцев вдруг исчезло, как туман. И самые смелые с отчаянием кинулись на Конана с последней надеждой достать таки этого грозного воина, самые трусливые побежали к лагерю, призывая подмогу громкими криками, а самые умные затаились во тьме, надеясь отсидеться и уцелеть. И не повезло ни первым, ни вторым, ни третьим. Конан срубил последних офирцев, атаковавших его, и напряженно замер, ожидая, не появится ли еще какая опасность. Стрелки расстреляли из луков бегущих к лагерю и теперь быстро проверяли окрестности в поисках притаившихся умников.
Конан порылся в куче порубленных им воинов, срывая с них кошельки, цепочки, амулеты и засовывая себе за пазуху. В лагере услышали шум битвы и крики, там бегали и суетились, но пока на помощь патрулю подоспел новый отряд, коринфийские разведчики уже садились на коней. С собой увозили пятерых своих раненых и двоих пленных, взятых в рукопашной. Разведчики уходили знакомыми тропами, бросив позади несколько горстей железного чеснока.
Приехав к своим, сдали пленников для допроса сотнику Пардику, разбудили лекаря, чтобы он занялся ранеными, и отправились спать. Разведчики были слишком измотаны, чтобы обсуждать вылазку, но по сдержанным репликам и общему настроению чувствовалось, что они оценили силу и ловкость киммерийца.
Утром разведчикам дали отдохнуть чуть дольше, чем остальным. Конан умылся и переложил трофеи в свой кошелек. Конные сотни коринфийцев уже заняли подготовленную позицию. Разведчики в составе отборного отряда стрелков сотника Пардика выехали позже.
— Ты хорошо себя показал, Конан, — приветствовал его сотник. — Я оставлю тебя в своей сотне. Мы обычно занимаемся разведкой, рейдами, засадами, а битве стоим позади всех, чтобы ударить в критический момент боя. Согласен?
— Согласен.
— Пленные рассказали, что армию ведет граф Тормез. То есть это не королевская армия, а дружины северных баронов — вассалов графа. Тем лучше для нас.
— То есть можно будет обратиться к королю с жалобой на действия графа?
— Э, нет! Если мы разобьем войска графа, то король сделает вид, что граф действовал против его воли. А если граф победит, то захватит часть наших земель именем короля. И король возражать не станет. Так что биться нам придется в любом случае. Единственное, что здесь оказывается в нашу пользу, — баронские дружины будут биться по собственному усмотрению, без единого руководства.
— А нельзя ли попытаться разжечь какую—нибудь застарелую вражду между баронами?
— Нет. То есть я знаю, что некоторые бароны не очень ладят между собой, но в офирской системе это не имеет большого значения. Если враждующие бароны подчиняются одному графу, он не допустит, чтобы их вражда привела к ослаблению одного из них и усилению другого в этой вражде. Он просто вынесет вердикт и потребует прекратить враждебные действия.
— А если барон не согласится с вердиктом?
— Тогда против него выступят все вассалы графа, и он не устоит. Точно так же, если граф не подчинится королю, на него будет двинута объединенная сила других графов. Весьма устойчивая система. По крайней мере, пока королевская власть сильна. Но сейчас важно не это. Граф Тормез обзавелся поддержкой весьма сильного мага. В войске ходят слухи, что маг обещал графу, во—первых, неуязвимость, во—вторых, бессмертие. Пленные не могли объяснить, как это надо понимать.
