гору. Прошу вас, – Эовин умоляюще посмотрела на старуху, – помогите ему, пожалуйста. Все остальное я объясню позже.
Задумчиво посмотрев на нее, Нима покачала головой, словно соглашалась с какими-то мыслями и слегка прищурилась.
– Кто вы? – повторила она нерешительно.
– Я ведь уже сказала. – Эовин постепенно теряла терпение. – Если не хотите идти со мной, дайте мне хотя бы несколько листьев мамиля, и я сама обработаю рану!
– Хорошо. – Старуха опустила арбалет и направилась к дому. – Что именно произошло с вашим другом?
– Он получил удар кинжалом в плечо, из-за чего началось нагноение. А до этого был ранен в грудь и потерял много крови.
– Видно, нелегко вам пришлось в последние пару дней.
Нима толкнула дверь и вошла внутрь. Эовин с любопытством последовала за ней.
– Да, можно и так сказать, – пробормотала она.
Внутри оказалось чисто и аккуратно. С потолка свисали пучки трав, от металлической плиты исходило успокаивающее тепло, а в задней части дома находилась еще одна дверь. Эовин невольно задалась вопросом, насколько глубоко в гору простирается жилище Нимы.
– Это какие-то личные счеты или вы столкнулись с бандой грабителей? – поинтересовалась старуха, поспешно упаковывая в корзину травы, мази и повязки.
Эовин не представляла, что на это ответить.
– Первое, я полагаю. Точно сказать не могу.
– Значит, потом нападавшие скрылись? – продолжала расспрашивать Нима, проверяя содержимое корзины.
– Он был всего один, – объяснила Эовин, пораженная способностью женщины сразу докопаться до сути.
– Лишь один, – задумчиво повторила она. – Охотницы Арии обычно девушки суровые, почти ни с кем не церемонятся. Похоже, вы нажили себе серьезных врагов, Эовин.
– Кто сказал, что это мои враги? – ответила охотница. – Я путешествую по поручению ордена.
Улыбнувшись, Нима направилась к двери.
– Возможно, сначала так оно и было, и вы лишь выполняли задание, но теперь это нечто большее, не так ли?
Эовин почувствовала, как к щекам прилила кровь.
– Как вы догадались?
– Раненый много значит для вас.
– Я действительно ценю его. Как хорошего бойца. И как человека.
Нима снова улыбнулась.
– Как дела у Эллин?
– Учитывая обстоятельства, неплохо. – Эовин последовала за ней по тропинке. – Похоже, она вас очень любит, – осторожно добавила она.
– Ребенок почти не видел добра, поэтому так легко и отдает сердце.
Звучало это не слишком многообещающе, а ведь Эовин планировала оставить малышку со старухой.
– Она заслуживает лучшей жизни.
– Это верно. – Нима начала спускаться.
– Может, я понесу корзинку? – услужливо предложила Эовин.
Старуха усмехнулась.
– Я не такая хрупкая, как кажется, но если вы настаиваете. – Она передала корзину, оказавшуюся на удивление тяжелой.
– Почему вы не забрали ее оттуда? – спросила Эовин.
По лицу Нимы пробежала тень.
– Со мной ей вряд ли было бы лучше. Я уже стара, что я могу предложить такой малышке, как она?
– Ну, например, дом. Безопасность. Доброе отношение.
Старуха скривила губы в сожалеющей улыбке.
– Эллин – особенная девочка, я бы не стала ее воспитывать.
Эовин сузила глаза.
– Вы не хотите ее брать, потому что она другая?
Нима вздохнула.
– Нет, не в этом дело. Она совсем еще ребенок. Со мной она не будет счастлива и быстро заскучает. Такая отшельническая жизнь – совсем не для молодежи.
– Зато здесь ей ничего не грозило бы.
Нима посмотрела на Эовин.
– Честно говоря, я надеялась, что однажды появится кто-то вроде вас. Орден охотниц – тоже неплохое убежище для нее.
Эовин вздрогнула. До сих пор она не рассматривала подобную возможность, да и по некоторым причинам это не показалось ей хорошей идеей.
– Даже у терпимости охотниц имеются границы, если дело касается людей, слишком выделяющихся из толпы, – уверенно проговорила Эовин. Нима вновь пристально ее оглядела.
– Вы говорите так, будто сами сталкивались с подобным.
Она постаралась как можно безразличнее пожать плечами.
– Сами охотницы не сильно-то отличаются от остальных людей. Я не уверена, что кому-то вроде Эллин будет хорошо в ордене. К тому же она пока еще слишком мала.
– Стало быть, вы уже видели, насколько она необычный ребенок?
– Я не совсем поняла, что именно видела, – осторожно отозвалась Эовин.
– В ней проглядывает наследие ульфаратцев.
Эовин остановилась как вкопанная.
– О чем это вы? – вырвалось у нее.
– Просто удивительно, как плохо нынешняя молодежь знает легенды, – вздохнула Нима.
Сердце Эовин забилось чаще.
– Я искала подсказки, где только возможно, но так и не смогла ничего найти!
Может, именно эта старая отшельница поможет ей пролить свет на столь темную историю?
– Так и немудрено. Никто не хотел, чтобы истории продолжались. Сами боги были против.
– А вы знаете эти истории? – скептически выгнула бровь Эовин.
– Да.
– Откуда?
Охотница сомневалась, можно ли верить старухе. И пусть та излучала впечатляющую мудрость и достоинство, но все же могла быть самой обычной травницей, которая пыталась притвориться всезнающей.
Нима покосилась на нее так, словно знала, что происходит в голове у Эовин.
– Прабабушка моей прабабушки однажды встретила ульфаратку. – Старуха нахмурилась. – Возможно, прошло даже больше поколений, чем я предполагаю.
– Значит, первый народ действительно существовал? – вырвалось у Эовин. – Что же с ними случилось? Куда они пропали? Возможно ли, что они еще живы?
– Слишком много вопросов. – Нима с сожалением покачала головой. – Вряд ли я смогу ответить на все. – Старуха вздохнула, и ее взгляд затуманился, как будто она смотрела далеко-далеко в прошлое. – Давным-давно, задолго до того, как появились люди, жил на Земле народ ульфарат. Боги гордились своим творением, поскольку ульфаратцев были прекрасны, могущественны и сильны. Наделенные разнообразными дарами, они стали практически бессмертны. Однако именно это вскоре сыграло роковую роль. Их страсть к удовольствиям и разврату просто не знала границ. Они воевали друг с другом и захватывали подаренные богами земли. Спустя несколько столетий они уже не могли прокормиться, ведь благодаря бессмертию и несмотря на войны, их количество быстро росло. Они вышли на новые берега, отыскали новые континенты и захватили их так же, как и свои собственные. Боги пытались призвать их к благоразумию, но высокомерные ульфаратцы не желали слушать, считая уже себя богами, которые ни перед кем не стали бы склонять головы. В конце концов боги осознали, насколько низко пали ульфаратцы и создали новую расу. Слабее и смиреннее, эти люди жили не так долго. Боги ожидали, что они станут быстрее учиться и существовать в мире с собой и с миром.
– А что сталось с ульфаратцами?
– Говорят, боги долго спорили, как с ними поступить. Лекса и Ария предлагали уничтожить первый народ и начать все сначала, а Тедон до последнего надеялся, что ульфаратцы раскаются. Когда даже Бесок, бог коварства и жестокой смерти, неожиданно высказался за то, чтобы пощадить ульфаратцев,
