следящие неотрывно, где-то вежливые, где-то жесткие, и круговерть повсюду… Я себе весь день не принадлежу. Я все время за кем-то иду. Выполняю приказы, слушаю, молча киваю. Такова твоя работа, такая твоя участь — смирись, успокойся, займись делом! Я так устала, измучилась в неопределенности, в неотрывном ожидании кары…
Эти стены, эти улицы и эти болота пропитаны легендами. Каждый человек — легенда и клад. Каждый что-то в себе несет. Историю, сердце, вопрос… Аксельрод говорит, что богинь только трое — они всеведущи и неумолимы. Тония говорит про далекого, потерянного Ксалтара. Тильгенмайер переживал на счет последователей Даллы. Учитель Пава́нти говорил, что боги сказка и выдумка недалеких дикарей, коими окружена наша могучая Империя. И не будет нам покоя, и не победят окончательно логика и торжество разума, пока все эти бредни не окажутся на полках с детскими сказками. Так что же, бесы их всех возьми, тут происходит? Эти боги, они реальны? Мы только что «пробуждали Митару» — и природа вокруг будто ожила… А я вижу и не верю.
Не верю ни богам, ни гадалкам. Чего она мне там насочиняла? Прекрасного принца, который ждет? Это звучало бы интригующе, будь мне пятнадцать. Но сейчас, когда я нахожусь на задании и каждое мгновение — на волоске от смерти, так ли мне нужны эти Принцы? Откуда он возьмется? Наследник нынешнего короля Элька́нто — Арсо́н, поговаривают, счастлив в браке, хоть жена и не способна родить ему ребенка… А все остальные скорее — вожди разрозненных племен и диктаторы, чем Принцы… А уж если подходить к вопросу иносказательно — так в моей жизни и не было никогда Принцев, одни товарищи! Жаль, тут нет Лэтти, он все эти загадки вмиг бы раскусил…
Без Лэтти как-то совсем грустно… Нет возможности поддержать общение, получить хоть какую-то весточку из дома. Мне иногда не хватает его легкости и живого ума. Он бы сообразил, что нам делать дальше, составил бы план, заставил Аксельрода выболтать всю нужную нам информацию! А информации этой страшно не хватает. Он мне сказал смотреть на него и делать как он. Теперь он передал меня на поруки самому Главе Круга, который уже этим утром устроит мне смотрины, а я и не знаю, чего от него ожидать… Кто мне друг? Кто враг?..
Себастьян потянулся во сне и хватанул когтем мое плечо, оцарапав. Я слегка вскрикнула от неожиданной боли и вынырнула от струящихся, как быстрый ручей, мыслей. Медленно занимался рассвет, и комната льдисто-голубого цвета теряла мрачность глубокой ночи. Я тихо застонала, понимая, что со всеми этими мыслями и воспоминаниями, с горячечными метаниями по огромной кровати — совсем не успела поспать.
Невыносимое утро… Оно нещадно наступало, а мне нужно было явиться на свое первое занятие вовремя. Примерно представляя, что на сон остается совсем немного времени, я мысленно стала умолять организм дать мне хоть немного отдыха и помочь не проспать. Накрывшись большим теплым одеялом с головой, я наконец успокоилась, глаза начали слипаться, и я провалилась в беспокойный сон, где кто-то близкий и далекий вновь предлагал мне выпить теплого чаю…
Умница Ингельда разбудила меня как раз вовремя. Неунывающая девушка будто точно знала, что предстоит мне в этот день, поэтому уже приготовила ванну и чистые полотенца. Как бы ни хотелось, но искупаться пришлось очень быстро, проглотить настойку от Аксельрода, корчась от боли и прикусывая губы за ширмой для переодевания — еще быстрее. Жаль, все еще не до конца понятным оставалось — как они тут отсчитывают время, и это тоже нужно аккуратно разузнать… Когда я, уже облаченная в новое длинное и закрытое платье голубого цвета, собралась идти на поиски пропитания, Ингельда ухватила меня за руку и с нескрываемым удивлением спросила:
— Минати, куда же вы так торопитесь? Пожалуйста, два момента и я буду готова вас сопровождать!
— Но ведь я могу сама дойти до кухни… — махнула я в сторону распахнутой двери, не совсем понимая недоумения в глазах служанки. — А ты можешь остаться здесь и заняться своими делами.
— Нет, ни в коем случае, вам нельзя ходить одной по Дому!
— Это еще почему?
— Вы же женщина, к тому же — гостья! Вам обязательно нужно сопровождение! Я сейчас закрою все двери и пойду вместе с вами!
Я не успела возразить — Ингельда будто испарилась, и вскоре уже шла позади меня, направляя голосом в правильную сторону. Теперь предстояло решить еще одну задачу — под какими предлогами можно выпроваживать служанку. Себастьян, сразу после моего пробуждения изъявивший желание меня везде сегодня сопровождать, тихо бежал рядом с нами, мягкими лапками ступая по старинным коврам.
Сегодня мы завтракали на кухне у Бесквалдии. Управляющая кухней осталась в полном восторге от пушистого черного кота, тут же начав его тискать и забыв на какое-то время про подчиненных, обеды и десерты. Я улыбнулась увидев, как у грузной строгой женщины, на глазах выступили слезинки умиления. Себастьян, не любивший излишних ласок, вел себя прилично, за что на кухне ему были обещаны любые вкусняшки в любое время.
Морозное розовое солнце застало нас сидящими на одной из скамеечек в саду в ожидании Тильгенмайера. Я, как школьница, пыталась не уснуть, подперев тяжелую голову кулачком. И почему шикарная кровать так не манила меня ночью? Кутавшаяся в шаль служанка окончательно замерзла и начала мерить садик шагами. Предложениям оставить нас и пойти погреться, девушка стойко сопротивлялась. Себастьян, устроившийся на коленях, поглядывал по сторонам. Когда Ингельда оказалась достаточно далеко, чтобы что-то слышать, кот начинал тыкаться мордочкой мне прямо в лицо и шептать:
— Мина! Мина, обрати на меня внимание! Мина, я настаиваю!
— Да-да, что такое случилось? — я принялась гладить кота, стараясь говорить тихо, не разжимая губ.
— Тут живет собака!
— И что? Боишься чем-то заразиться? — Себа никогда не боялся никаких собак, и эта его встревоженность развеселила меня.
— Как ты не понимаешь? Здесь все по-другому! Собаки могут быть невоспитанными и недисциплинированными! А этот пес насколько гигантский, что он даже не поймет, если, играясь, перекусит мне хребет!
— Ну, ты можешь просто не попадаться этому псу на глаза. Не давать ему играть с собой, вот и все.
— Мина, ты не понимаешь меня, — и если бы его мордочка могла изображать эмоции, то сейчас я скорее всего увидела бы оскорбленность. — Это может обернуться для нас большими проблемами! Вдруг эта дворняга узнает, что я могу
