что она не в первый раз демонстрировала эту невероятную способность.
Грейс посмотрела на дочь, приподняв бровь.
– Ты так думаешь? А я надеялась, что после выпуска она станет учителем в обновленной академии.
Мое сердце бешено забилось в груди. Учить людей? Внутри меня что-то щелкнуло, словно я ждала этих слов всю свою жизнь. Все это время меня мучили размышления: должна ли я стать целителем, как Рафаил, или воином, как Михаил? Мне предначертано убивать демонов или исцелять раненых? Где мои способности пригодились бы больше всего?
Но теперь… по моему телу разлилось приятное ощущение ясности и понимания. Я хотела учить других.
– Это было бы замечательно, – быстро ответила я.
Грейс показала дочери язык.
– Видишь?
Эмберли только вздохнула в ответ, но я не могла перестать улыбаться.
Я хотела стать учителем.
Возможно, Рафаил понял это гораздо раньше и специально поручил мне тренировать первокурсников. Это было вполне в его духе.
– Что случилось? – воскликнула я, увидев Линкольна в дверях нашего трейлера. Он прижимал к груди забинтованную руку. От боли у него на лице выступил пот.
– Ситуация на поле боя сильно ухудшилась. Люцифер постоянно создает новые виды демонов. Сегодня на меня напала какая-то странная тварь, похожая на животное. Словно у зебры и серного демона родился общий ребенок.
Я поежилась. За последние два месяца Линкольн был ранен уже в третий раз. Он сел за обеденный стол, и вдруг в моем сознании вспыхнуло воспоминание: я была в Аду, помогала Люци создать демона. Этот холодный стерильный стол, кости, банки с ингредиентами. Та же самая комната, в которой он держал Сэру.
Прежде чем я успела это осознать, из моего горла вырвался всхлип, а руки начали трястись. Адреналин разлился по моим венам, вызывая головокружение, а затем к горлу подступила тошнота.
У меня началась паническая атака.
– О черт, Бри. Мне очень жаль, – Линкольн вскочил из-за стола и обнял меня здоровой рукой.
Когда он прижал меня к себе, я почувствовала, что паника постепенно утихает. Мое сердце замедлилось, и я попыталась вернуть контроль над своим дыханием. Мне было стыдно за такую глупую реакцию: воспоминания о времени, проведенном в Аду, всегда возвращались из-за сущих мелочей вроде запаха серы или упоминания Люцифера. Первые месяцы после возвращения приступы можно было назвать терпимыми, но теперь они стали сильнее и длились намного дольше.
Теплые губы Линкольна прижались к моему лбу.
– Может, тебе стоит с кем-нибудь поговорить? Если держать все переживания в себе – будет только хуже.
Он думал, что я скрываю какой-то ужасный секрет или страдаю от ПТСР [1], но это было не так. Просто любое напоминание о Сэре и Ракше вызывало у меня физическую реакцию. Мой разум переходил в режим «бей или беги», и я никак не могла понять, почему я все еще не попыталась вытащить их из Ада. Похоже, ответ был прямо передо мной.
Линкольн.
Ему все еще снились кошмары. Он ворочался и дрожал, выкрикивая мое имя. Мое исчезновение серьезно подкосило его психологическое здоровье, и я не могла допустить, чтобы это повторилось еще раз.
Сэра отнеслась бы к этому с пониманием. Правда же? Но Ракша… Этому не было никакого оправдания. Как я могла бросить ее там? У нее был сын, и он ждал, когда его мама вернется домой.
– Бриэль?
Вот черт. Линкольн обращался ко мне, а я полностью выпала из реальности. Его голубые глаза встретились с моими, и я почувствовала, как участилось мое сердцебиение.
– Ты можешь рассказать мне обо всем, – заявил он.
Мне нужно вернуться за Сэрой! Мне нужно вызволить Ракшу и воссоединить ее с женой и сыном! Мне хотелось кричать.
– Со мной все в порядке. Дай-ка я посмотрю на твое плечо, – спрятав глаза, я начала стягивать повязку.
Линкольн внимательно наблюдал за моими движениями, и я подумала, что он снова поднимет этот вопрос, но, к счастью, этого не произошло. Он вообще никогда не давил на меня, особенно в те моменты, когда я была на грани. Рана на его плече была зашита, но, похоже, над ней еще не успел поработать ни один целитель.
– Ты уже показывался Ною или Рафаилу? – спросила я, снова усаживая его за стол.
Он отрицательно помахал рукой.
– Лечебное крыло и так забито ранеными. Я подумал, что справлюсь сам или попрошу о помощи свою жену.
Мои губы растянулись в довольной ухмылке. Я была до безумия влюблена в этого мужчину, и когда он назвал меня «своей женой», по моей спине пробежали мурашки.
– Твоя жена обязательно поможет, если ты окажешь ей услугу.
Мои ладони вспыхнули оранжевым светом, и я поднесла руки к его ране.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Мои ученики уже не такие жалкие и беспомощные, как в начале лета, но у меня осталось всего четыре недели, чтобы подготовить их к Испытанию.
Линкольн кивнул.
– И тебе нужна моя помощь. Конечно.
Мне не понравился его самоуверенный тон.
– Не совсем. Мы с Шией справимся самостоятельно, но для тренировки мне понадобится реальный противник. Кто-то не очень опасный, вроде тисового демона или змеевика.
Он поднял бровь.
– Я не могу привести демона на территорию академии. Сработает система тревоги.
– Я думала об этом, – кивнула я. – Мы могли бы пойти на парковку у дома, где живет моя мама. Там нет сигнализации, но при этом Люци не сможет нас увидеть.
Я уже ходила в гости к маме и знала, что Линкольн не будет против.
Линкольн замолчал, так пристально уставившись на солонку, словно она могла отрастить крылья и вылететь в окно.
– Ну пожалуйста. Я хочу, чтобы мои ребята прошли Испытания, но для этого им нужно столкнуться с реальным демоном, – умоляюще сказала я, прекрасно осознавая тяжесть своей просьбы. Линкольн был не просто чрезмерно заботливым мужем: он страдал от серьезной психологической травмы, и ему было тяжело решиться подпустить ко мне даже самых низших демонов. Тот факт, что я могла убить их одной рукой и с завязанными глазами, не имел для него ни малейшего значения.
– Я поговорю об этом с Михаилом, – ответил Линкольн после долгого, покорного вздоха. Я взвизгнула, наклоняясь вперед и целуя его в щеку.
– Но, – продолжил он, поймав мой взгляд. – Я хочу, чтобы ты обсудила с кем-то свои панические атаки.
Проклятье. Он заманил меня в ловушку. Панические атаки начинались совершенно непроизвольно, и я не придавала им особого значения, но еще я доверяла Линкольну и знала, что
