оба должны были отправиться в королевство Высокой горы. Сани мягко покачивались, голова Анерин качалась им в такт, пока наконец не нашла пристанища на плече Руа. Тихое дыхание синей ведьмы смешивалось с похрапыванием Орлов, дремавших напротив.
Анерин сама забралась в сани вместе с Руа и близнецами и заявила, что поедет на юг с ними. Синяя ведьма настаивала, что не хочет, чтобы ради нее запрягали лишние сани, но Руа догадывалась, что подруга просто не хочет оставаться одна, особенно после нападения в Вурстине. Раны Анерин уже затянулись. Но, так как она была ведьмой, это заняло гораздо больше времени. Теперь, когда она сидела рядом с Бессмертным клинком и Орлами, к ней бы никто не посмел подойти. Так что они ехали на празднование Зимнего Солнцестояния в Ексшир вчетвером.
Руа впервые ехала домой.
Дом. Это слово по-прежнему было лишено для нее смысла. Она представляла себе, что увидит, когда приедет, но знала, что все равно все будет выглядеть иначе.
Пока все спали, Руа глядела в запотевшее окно. Каждую минуту ей приходилось вытирать с него влагу. Когда они залезли в сани, то почти сразу сняли мантии, и тепло четырех тел, запертых в тесном пространстве, отлично согревало.
Они проезжали через вечнозеленые леса и маленькие деревни, почти погребенные под снегом. Руа внимательно следила за перелесками: ей казалось, что в любой момент из-за деревьев покажутся сурааш и нападут на них. Каждый час она гадала, встретят ли они новые тела, прибитые к деревьям?
– Отсюда ты все равно ничего не увидишь, – пробормотала Анерин, уткнувшись в плечо Руа. Та поглядела на сонную подругу: синяя ведьма снова выглядела здоровой и полной сил. На ней было кремовое платье с серебряной вышивкой спереди, волосы она заплела в косички.
Руа сторонилась Ренвика с той самой ночи Полной Луны. Для нее все это было слишком, слишком тяжело. Вместо этого Руа посвятила себя заботе об Анерин и провела много времени в квартале ведьм. В остальных частях лагеря было либо скучно, либо полно стражников и напыщенных фейри, а она не хотела общаться ни с теми, ни с другими… Особенно Руа не хотелось встречаться с одним конкретным напыщенным фейри. Хотя частенько она обнаруживала, что ноги сами вели ее по извилистым тропинкам в другую часть лагеря. Орлы-близнецы бросили Руа на произвол судьбы. Они часто ходили вдвоем, устраивали спарринги и готовились к тому, когда им выпадет новая возможность напасть на Валорна. А Руа до сих пор содрогалась при мысли о нем.
– Я все еще думаю, что оставлять Лирейскую котловину без защиты – плохая идея, – зачем-то шепотом проговорила Руа, хотя знала, что близнецов не разбудит и пушечный выстрел.
– Мы оставили большую часть стражников и ведьм там. Котловина – одно из самых защищенных мест Северного королевства, – успокоила ее Анерин. Голос ее звучал безучастно, кажется, она снова засыпала.
– Балорн пока не побежден…
– Видения ничего не говорили мне о нем. И Баба Аиру тоже его не видела. – Анерин снова уткнулась в шею Руа. – В моем последнем видении Балорн был за пределами Валтена.
Руа подумала о спорной территории на западной границе. Он продвинулся так далеко на запад? Собирался ли покинуть Северное королевство? Он бежал?
– Но…
Анерин тяжело вздохнула и пробормотала:
– Да, в Западном королевстве знают, что Балорн там.
Руа стиснула зубы. Ее раздражало, что Анерин могла угадывать ее вопросы еще до того, как они вылетали из ее рта. Руа не понимала – может, у синей ведьмы были видения, в которых она задавала эти вопросы, а может, Анерин просто хорошо ее знала.
– И королева Торн не посылает солдат в Валтен? – спросила Руа.
Королева Запада всегда была слишком снисходительна к Востемурам. Она позволяла охотникам на ведьм делать в своем королевстве что заблагорассудится. Неудивительно, что сестре Руа приходилось прятаться в деревенских тавернах, когда она была на Западе.
– Королева уступила Валтен Востемуру во время Осеннего Равноденствия, – ответила Анерин.
Да, Бри рассказывал Руа об этом: об отрубленных головах, которые Балорн бросил посреди бального зала во дворце Восточного королевства. Это было предупреждением королю Норвуду – ему не следовало повторять ошибок королевы Торн, иначе его людей ждала бы смерть. Реми была там в ту ночь в обличии человека… хотя все думали, что она ведьма. Ведьмы и люди выглядели одинаково; разницу понимали лишь те, кто мог чувствовать магию. Поскольку Реми и Руа владели и магией фейри, и магией красных ведьм, то Реми наверняка можно было легко принять за ведьму.
Какая ужасная маскировка, подумала Руа. Прятаться в обличии ведьмы, за которыми как раз охотятся? Хуже было только оказаться теми, кем они с Реми и были – наследницами королевства Высокой Горы. Ужасный выбор: маскироваться под ведьму или быть фейри Высоких гор. Руа хотя бы не нужно было носить чары, скрываясь в горах близ Ексшира. А когда ее схватили солдаты Севера и привезли в Друнехан, она еле могла поддерживать колдовство и маскироваться. Баба Морганна буквально умоляла, чтобы она смогла удержать чары на себе, и это помогло. От смерти в качестве безымянной красной ведьмы ее отделяли лишь несколько секунд. Хотя разницы между этим и тем, что тебе отрубят голову уже как принцессе королевства Высокой горы, не было. Смерти все равно, есть ли у тебя титул – она все равно придет за тобой.
Это было всего пару месяцев назад. А казалось, что с тех пор, как она впервые взяла в руки Бессмертный клинок, прошла целая жизнь.
– Ренвик должен остаться на Севере, со своим народом, – сказала Руа, не надеясь, что Анерин ей ответит.
Синяя ведьма все же пробормотала сквозь сон:
– Его пригласили на королевскую свадьбу его новых союзников.
Руа почти забыла о ней. Реми и ее суженый собирались пожениться в день Зимнего Солнцестояния. Королевство должно было отпраздновать не только возвращение солнца, но и их двоих, правителей этих земель. Правители остальных королевств будут присутствовать на свадьбе, и Руа впервые предстояло сыграть роль принцессы. Она знала, что на нее будет направлено постоянное и очень пристальное внимание. И ей придется доказывать всем, что она достойна носить Бессмертный клинок.
В этом новом мире ей уже нельзя будет умолчать о том, кем она была в Ексшире – красные ведьмы, среди которых она росла, тоже там будут. При мысли об этом у Руа свело живот – она не хотела встречаться с ведьмами, как не хотела видеть и Реми. Она подумала об их первой и последней встрече. Объятия были такими
