на дверь и поклонился, пропуская Ренвика вперед. Анерин и Тадор остались на пороге: для них это было обычным делом – ждать короля, пока он общается с кем-то через Огонь фейри. Орлы к такому не привыкли и ворвались следом за Руа.
Никто не сел на изящные мягкие кресла, окружавшие камин. Все напряженно всматривались в пламя, словно оттуда могло выскочить чудовище.
– Что тебе нужно, Балорн? – грозно проговорил Ренвик.
– Мне ничего от тебя не нужно, Ведьмоубийца. Ты предал корону, – донесся из пламени ровный голос Валорна. От одного его звучания волоски на руках Руа встали дыбом. – Я хочу поговорить с истинной властительницей Севера. Она там?
Ренвик поднял руку, давая Руа знак молчать. Она закатила глаза – это было пока единственное подобие беседы между ними за последние несколько недель.
– Твое молчание оглушительно, – пророкотал Балорн. – Как ты поживаешь, моя дорогая Руадора?
Все тело Руа напряглось от его мягкого тона и неприкрытого флирта. Она хотела спросить Валорна, чего он от нее хочет, но знала, что ей не понравится его ответ. Кошмар, приснившийся несколько недель назад, вдруг промелькнул в сознании. Она все еще чувствовала его губы на своих губах и помнила возбуждение, пронесшееся по телу. Это был всего лишь сон, но он казался таким реальным.
Так что Руа решила сменить тему.
– Что ты делаешь в Западном королевстве?
– Эти ваши ведьмы хороши, – ответил Балорн, – хотя и не так хороши, как мои. Но я не делаю ничего такого, что могло бы тебя волновать, моя дорогая. Просто навещаю старых друзей.
Орлы обменялись быстрыми взглядами: за эти мгновения между их золотыми глазами словно произошла целая беседа. Ренвик тоже смотрел на близнецов. Они были как-то связаны с Западом, и Руа об этом не знала?
– Кто эти друзья, – спросила Руа. – Ведьмино стекло у них?
– Я все тебе расскажу, как только увижу лично, любимая. Ты знаешь, где меня найти. – Голос Валорна превратился в соблазнительный шепот. – Приходи ко мне, и мы поговорим.
Ренвик сжал кулаки, но не повернулся к Руа.
– Я бы очень хотела никогда больше не видеть тебя, Балорн, хотя, боюсь, наша встреча неизбежна, – прорычала Руа, стараясь звучать внушительнее. – Кто-то должен вонзить клинок в твою грудь.
Балорн лишь засмеялся от удовольствия – словно Руа была уникальной, диковинной игрушкой, приводящей его в восторг.
– Поддерживай в себе этот огонь, Руа. Он тебе понадобится, когда мы будем вместе.
– Мы никогда не будем вместе, – отрезала Руа.
– А кто еще сможет справиться с тобой, м? – Самодовольство в голосе Валорна было прекрасно слышно, несмотря на расстояние между Бруфдораном и Западным королевством. – Кто сможет усмирить эту тьму внутри тебя?
Слова Валорна врезались в Руа, выбив воздух из легких. Стыд липкой смолой растекся по щекам и шее. Руа мечтала, чтобы пол разверзся и поглотил ее. По крайней мере, у Орлов и Ренвика хватило здравого смысла не смотреть на нее сейчас. Но она чувствовала, что все их внимание так или иначе было обращено на нее. Руа знала, что они ощущают эту тьму, о которой говорил Балорн. Но произнести вслух… Когда ее недостатки обнажились перед ними… Руа хотелось разбиться и разлететься на кусочки, но это лишь подтвердило бы то, о чем говорил Балорн. Она не станет высвобождать эту тьму сейчас, нет, она затолкает ее еще глубже в ту зияющую дыру внутри. Руа не знала, откуда взялась эта проклятая дыра. Все вокруг нее пострадали от ужасных, чудовищных вещей, но все, казалось, справлялись. Даже Ренвик и его зависимость от болеутоляющих зелий были ничем по сравнению с ее проблемами. Ему удавалось говорить со своим дядей с некоторой долей спокойствия – и это несмотря на то, что Балорн убил его мать и брата. Как он мог держать себя в руках?
Руа стиснула челюсти так сильно, что зубы наверняка треснули. Ей нужно было выбраться из этой комнаты. Воздух был слишком горячим. Ей так хотелось упасть в снег.
Но заговорил Ренвик, и паника мгновенно ослабла, звук его голоса успокоил бушующий внутри шторм.
– Север больше не принадлежит тебе, Балорн. Теперь ведьмы здесь свободны. Наступает рассвет нового дня.
– Только послушай себя! Ты пытаешься говорить, как король, – проворчал Балорн. – Но ты слишком слаб, чтобы править Севером, мой дорогой племянник. Ты пожалеешь о том дне, когда спустил с поводка синих ведьм. Ничто не помешает им разнести твой двор на части.
– Они хотят возмездия. Но они придут не за мной, а за тобой. – Голос Ренвика звучал резко и решительно.
– Разве ты не Востемур? Ты не фейри? – спросил Балорн. – Ты полагаешь, что они согласятся, чтобы ими правил кто-то, кроме ведьмы?
Ренвик мгновенно напрягся, словно что-то, сказанное Валорном, испугало его.
– Кто правит Севером – больше не твоя забота, Балорн. Уступи трон Ренвику, пока еще можешь, – наконец заговорила Бри.
– Ах, Бриата Катулл, величайшее разочарование Западного королевства, – воскликнул Балорн. – Твой бестолковый братец рядом?
Руа нахмурилась, глядя на Орлицу. О каком разочаровании говорил Балорн? Бри посмотрела на Руа и покачала головой.
– Позже, – беззвучно, одними губами проговорила она.
– Я здесь, – ответил Талхан.
– Ну что за странная маленькая компания? – Балорн хрипло рассмеялся. – Предатель с Севера, два воина, которых изгнали, и принцесса Высокой Горы с волшебным мечом. Боги, это просто первый куплет баллады, что будут распевать в тавернах!
– Если Запад принял тебя, Балорн, – что ж, хорошо, – процедил Ренвик и продолжил уже громче: – Я не стану преследовать тебя за нашими границами, но держись подальше от Севера.
Балорн в ответ усмехнулся.
– Вы всего лишь дети, сидите в песочнице Высокой Горы и думаете, что такие особенные, не так ли? Думаете, что можете установить на Окрите новый порядок, но вы ничего не знаете. Подождите еще пару десятилетий, и все ваши надежды исчезнут, а вы поймете, что мир должен быть именно таким, каков он сейчас.
– Думаешь, мы прямо-таки полны надеждами? – недоверчиво спросила Руа, и Орлы дружно захихикали, а у Ренвика дернулась щека. – Ты не в том положении, чтобы решать, каким должен быть мир, Балорн.
И тут Руа осенило: а ведь так оно и есть! Вот о чем ей пыталась сказать Баба Аиру – что ей придется сесть за стол переговоров, нравится ей это или нет. Она, конечно, могла отказаться от этой ответственности или рассматривать возможность менять мир как ненужное ей бремя, но люди, которые боролись за власть сейчас, на самом деле не имели права ею обладать. Руа подумала о Реми – сестра не хотела быть королевой, но смирилась. И даже
