Эшем пошла к первой карете. Кучер, тощий фейри с проволокой вместо волос и молниевым кнутом, спустился с козел и распахнул дверцу. Первой села Железная Королева, следом прыгнул Грималкин. Следуя за Меган и котом к карете, Эш не удостоил меня ни единым взглядом. Пригнувшись, он забрался внутрь, и кучер закрыл за ним дверцу.
Как я и ожидал, из-за Углееда во второй карете было гораздо теснее. Большой Железный фейри сгорбил спину и попытался забиться в угол, но все равно заполнил собой почти все сиденье. Мы с Никс устроились напротив, стараясь не касаться его коленей. Выглянув в окно, я мог бы поклясться, что парящая сфера теперь висела немного ниже, чем раньше. Закрывая за нами дверцу, кучер бросил на Углееда исполненный сомнений взгляд, а тот в ответ скорчил гримасу.
– Поездка обещает быть долгой, – пробормотал он.
– Железная Королева сказала, что до Дикого леса ехать всего пару часов, – ответила Никс, глядя мимо меня в окно. Она заерзала, и я внезапно остро ощутил близость ее тела и стройную ножку, задевающую мою мохнатую конечность.
Углеед фыркнул.
– Не хочу противоречить Железной Королеве, но не уверен, что это возможно, – хмыкнул он. – Маг Туиред расположен в самой глубине Железного Королевства, в нескольких днях пути от любой границы. Самый быстрый способ добраться сюда – на поезде, но даже тогда…
Вдруг раздался электрический треск, замерцали огни, и карета пришла в движение. Меня отбросило назад и вдавило в стенку, а Углееда едва не выбило с сиденья. Только огромная масса, вес и сила удержали его от падения лицом вниз на колени Никс.
Через несколько секунд карета остановилась, причем так внезапно, что я едва удержался, чтобы не впечататься в сиденье напротив. В воздухе пахло озоном, как после удара молнии, а у меня в ушах стоял слабый звон. Взглянув на Никс, я увидел, что ее серебряные волосы торчат во все стороны, как будто она сунула палец в розетку. Не удержавшись, я хмыкнул, а она вопросительно вздернула бровь.
– Не смейся слишком сильно, Плут. Ты и сам сейчас выглядишь так, будто молниевый гном только что воткнул большой палец тебе в задницу.
Прежде чем я успел ответить, карету снова тряхнуло, и мое остроумное высказывание затерялось в гуле помех.
Так продолжалось неизвестно сколько: короткие бешеные всплески скорости, за которыми следовала резкая, внезапная остановка. Достаточно долгая, чтобы перевести дух, прежде чем наше транспортное средство опять придет в движение. Несколько раз, когда мне приходило в голову выглянуть в окно, я не мог определить, где мы находимся. Один раз показалось, что мы на углу улицы, другой – что на залитой лунным светом открытой равнине, третий – что в дремучем лесу.
Дико прыгая с места на место, не имея возможности остановиться, вздохнуть или подумать, я представлял себя внутри автомата для игры в пинбол. Углеед сидел в углу, скрестив руки на груди и стиснув челюсти, глядя прямо перед собой и ожидая, когда все закончится. Натянув капюшон и закрыв глаза, Никс откинулась назад, являя собой образец спокойствия, – если не считать плотно сжатых губ и согнутых пальцев при каждой смене направления.
Наконец, карета опять замерла и на этот раз не сразу возобновила движение. После нескольких секунд ожидания в полной готовности к новому рывку, я стал постепенно расслабляться, чувствуя, как напряжение покидает челюсти, руки, колени, пальцы. Ягодицы у меня были сжаты так крепко, что еще несколько дней будут ощущаться точно каменные.
– Что ж, – выдохнул я, видя, что оба моих спутника тоже медленно приходят в себя, – я все осознал. Больше никаких жалоб на гигантские паучьи кареты. Вот уж не думал, что может быть что-то хуже, но, видимо, раз в столетие или около того я все еще могу ошибаться.
– Поездка получилась… интересной, – задумчиво протянула Никс, тщетно пытаясь пригладить волосы. Поднеся руку к голове, я обнаружил, что и мои собственные торчат во все стороны, как пух одуванчика. Когда я убрал пальцы, на их кончиках затрещали искры. – А еще хотелось бы знать, где мы сейчас находимся?
– Давайте-ка выясним, – хмыкнул Углеед и толкнул дверь, впуская прохладный ветерок, который разогнал спертый воздух внутри кареты.
Мое облегчение от окончания полета было недолгим: спрыгнув с подножки, я пролетел несколько футов и шлепнулся в водоем со стоячей водой, доходящей мне до колен. Копыта погрузились в грязь, и я с воплем кинулся к ближайшему клочку земли, но обнаружил, что хороший и вроде бы сухой участок травы, на который я нацелился, тоже залит водой. Найдя пень, я осторожно устроился на нем, отряхивая копыта и осматривая окрестности.
Очевидно, мы приземлились посреди болота. Крошечные островки суши были окружены черной стоячей водой, из которой тут и там торчали засохшие деревья и стебли рогоза. В нескольких футах от нас над водой парила карета, а две лошади, которые ее везли, изящно примостились на камне. Окинув меня веселым и полуизвиняющимся взглядом, кучер покачал головой.
– Простите, мастер Робин, – сказал он. – Если бы вы подождали немного, я бы открыл дверь и предупредил, чтобы вы были осторожны.
– Не стоит беспокоиться. – Повернувшись, я одарил его широкой, зубастой ухмылкой. – Я могу занятно над тобой подшутить: каждый раз, как будешь выходить на улицу, обязательно наступишь в грязь – и так до конца твоих дней. Обычному фейри такое не под силу, правда?
Лицо кучера побледнело, и, разом посерьезнев, он, заикаясь, принес гораздо более искренние извинения.
Я почувствовал крошечный укол ликующего удовлетворения. Уже много-много лет я совсем не проказничал, возможно, пришло время напомнить всем, в том числе и Железным фейри, почему не стоит перебегать дорогу Плутишке Робину.
Углеед с плеском вывалился из повозки в воду, не замечая и не заботясь о том, что его сапоги промокли. Никс последовала за ним, только она грациозно спрыгнула с подножки и приземлилась на клочок сухой земли в нескольких футах поодаль. Порыв ветра откинул ее капюшон и разметал серебристые волосы. Мое сердце заколотилось, вызывая два противоречивых желания: тоскливо улыбнуться и бросить в нее ком грязи.
Оглянувшись, чуть в стороне я увидел вторую карету, светящуюся в темноте. В отличие от нашей, она приземлилась на сухом участке земли, небольшом, но достаточном, чтобы на нем смогли стоять двое. Эш помогал Меган выйти, а Грималкин сидел на камне в паре футов от них и деловито вылизывал свой хвост. На секунду мне показалось, что его шерсть стала вдвое длиннее обычного, распушилась, как будто только что прошла через отжим в сушильной машине. Потом я моргнул,
