налил еще немного водки, доел яблоко и развалился в кресле. Ноющие после перемещения кости наконец перестали болеть. В комнате тихо тикали часы, Ванрав закрыл глаза и задремал.
Из мягкой темноты Ванрав вынырнул и испугался. Он посмотрел на Вильгельма, все еще сидевшего за столом и покусывавшего кончик пера, на часы и только после этого успокоился. Спал всего полчаса.
– Кто оказался достоин твоего ответа? – спросил Ванрав и покрутил шеей. Все-таки его неудачное перемещение тоже помяло.
Вильгельм со вздохом откинулся на спинку стула, а рубашка его приподнялась, явив солнечному свету кусок белой с побледневшими синими пятнами синяков кожи.
– Какой-то давний знакомый, которого я не помню. Считай, что никто.
Свет проникал через шторы, ветер шевелил бумаги на столе, трепал перо в чернильнице, разносил по комнате сладкий запах яблок и меда. Вильгельм поднялся, подошел к книжному шкафу и начал что-то выискивать, словно чужие романы могли о чем-то ему рассказать. У него была обширная коллекция, от свитков до подписок всех имеющихся журналов. Были здесь книги с подписями авторов, были рукописные, в кожаной обложке, фолианты. Но книжная коллекция, скорее, тешила самолюбие Эльгендорфа и служила компанией в холодные вечера. Книголюбом в их компании всегда был Норрис, которых ради нужного журнала или книжки, не находившихся в общем доступе библиотеки, мог перемахнуть хоть десять площадок Шаттла.
– Что-то особенное ищешь? – спросил Ванрав.
Вильгельм и не заметил, что замер. Он стоял у книжного шкафа и блуждал взглядом по знакомым книжным корешкам, но ни одной книги, которую хотел бы достать, не видел. Все они в другом доме. Все эти книги не принадлежат Вильгельму.
– Нет, я что-то забылся. Пойдем перекусим, не то я сдохну от голода.
– А потом?
– А потом как договаривались. Посидим у тебя, почитаю отчеты и возьму книжку. Решим. Не надо бухтеть, пойдем уже! Я чувствую запах чая.
Они вышли из дома после завтрака, такого обильного, что у Вильгельма от непривычки закружилась голова и разболелся живот. Карета, запряженная породистыми лошадками, уже ждала их и готова была отвезти в загородное имение Ванрава, но Эльгендорф мешкал. Все время, пока коллега спал, Вильгельм постоянно оборачивался, вглядывался в его лицо. Жгучее предчувствие чего-то нехорошего терзало Почитателя, неминуемого, но он не мог понять, что могло случиться.
– Ну ты идешь или нет? – прикрикнул Ванрав, когда Вильгельм крутился у выхода и путался в пуговицах пальто.
– Иду, куда же мне деться, – вздохнул Вильгельм, запахнулся и направился во двор.
Оба отвыкли от таких долгих передвижений. Выехав утром, ближе к одиннадцати, приехали они только к вечеру, переиграв во все карточные игры, перечитав все письма, что Ванрав решил перечитать, перемолчав всех немых и перебросившись сотнями взглядов. За окном пейзаж редко менялся, Вильгельма несколько раз притягивали болота, овраги и зеленые луга, иногда появлявшиеся за чернотой луж. Постоялые дворы здесь были редкостью – жителей близлежащей деревушки выкосила какая-от болезнь и люди перестали останавливаться в округе. А может Ванраву просто надоели люди.
Дом Ванрава, подаренный ему за особые заслуги, которых уже никто не помнил, а, может быть, которых и не было, стоял за забором и являл собой картину скорее грустную, чем величественную. Красивый особняк со львами у ступенек поражал великолепием и количеством золота на квадратный метр. Ванрав не устоял и запросил дом из дорогого камня, дерева и заморских материалов. На первом этаже расположились и бальный зал, и огромная столовая, и хрустальные люстры в каждой комнате, которых Вильгельм опасался и всегда старался как можно быстрее отойти от них, блестели от роскоши. Ванрав слишком мечтал иметь величественный дворец императорской семьи в миниатюре, а получил склад шкафов, столов, стульев, ночных горшков, картин и всячины, захламлявшей все вокруг с определенной задачей, с которой не справлялась.
– И куда ты собрался? – удивился Вильгельм, когда Ванрав, стоило им войти в дом-музей разбогатевшего Плюшкина и пройти несколько метров, направился в комнату, где хранилось оружие.
– На лис схожу, – бросил Ванрав. Прежде он раздавал указания слугам.
– А как же работа?
– А что работа? Я тебя привез, бумажки, наверное, где-то в доме. Книжка у меня в кабинете. Работай.
Вильгельм хмыкнул, скрестил руки перед грудью и спросил:
– Почему сейчас? Я ведь завтра уже уеду, мог бы и завтра…
– Знаешь, как аппетит и настроение улучшается от охоты? – перебил его Ванрав. – Ветер в лицо, вихрь, хлопки, визги! А, что я тебе говорю. Ты и не знаешь, как развлекаться.
Вильгельм побледнел.
– Тебе мало мяса и шерсти? Зачем ты хочешь убивать?
– Я хочу расслабиться, Вильгельм, хочу, чтобы кости на место встали, – ответил Ванрав, оглядывая оружие, развешенное на стенах. – У животных все равно нет ума. Какая разница, если они все равно не понимают, что такое смерть.
– Не понимают, что такое смерть? – прошептал Вильгельм и почувствовал, как затряслись пальцы. – Скорее они не понимают, зачем люди убивают их. У них своя жизнь. Человеку и тем, кто хочет быть на них похож, нельзя просто так вмешиваться.
– А я не просто так, – сказал Ванрав и вытащил ружье. Он пригляделся, прицелился и обернулся на Вильгельма. Прицеливался уже к Почитателю. – Я хочу отдохнуть, а ты мне мешаешь. Исчезновения пары лис Земля не заметит, а уж ты и подавно.
– Зачем тебе убивать того, кто слабее, ради удовольствия? – процедил Вильгельм, подошел и опустил ствол ружья. – Ладно люди, которые на севере живут, должны охотиться, потому что вырастить ничего не могут. Ладно еще охота ради мяса, ради того, чтобы выжить. Животные тоже соревнуются за выживание, но они соревнуются на равных. Но в чем веселье охоты для богачей?
– Сегодня я пока поохочусь один. – Ванрав улыбнулся. – Напарников по охоте нужно еще вспомнить, а потом разослать приглашения на охоту.
– Компанией? Еще лучше, – усмехнулся Вильгельм. – Вас больше, вы сильнее, вам ничего от животных, кроме смерти, не нужно. Животные бегут от смерти, а смерть бежит за ними и улюлюкает? Еще и собак же возьмешь, на лошади побежишь, загоняешь бедную.
– А в наше время ты охоту на людей разве не устроил? – сказал Ванрав и, улыбнувшись, подпихнул Почитателя к двери ружьем. – Пойди, проветрись. У тебя мозги от негодования вскипели.
– Лисы исчезнут из этого леса лет через шестьдесят с хвостиком, так что поторопись, – прошептал Вильгельм, но Ванрав услышал и даже остановился. Вильгельм улыбнулся.
Ванрав пожевал нижнюю губу, громко выдохнул через нос, но сдержался и хлопнул дверью не так громко, как мог бы.
«Что бы сказали люди, если бы узнали, что граждане Единого Космического Государства следят за ними и смотрят на их
