Баня находилась рядом с кухней на первом этаже в том крыле дома, которое справа ограждало двор. Стены, пол, полка для отдыха и прямоугольная ванная или маленький бассейн метра два с половиной длиной и полтора шириной были облицованы снаружи и внутри мрамором сливочного цвета. Никаких мозаик или барельефов. Вода в ванную поступала из кухни по свинцовой трубе, а кран был бронзовый. Не знаю, дружат ли эти два металла, но следов коррозии не заметил ни на одном из них. Банщиком и массажистом был крепкий рослый смуглокожий евнух, скорее всего, сириец.
- Господин желает мыться по-гречески или по-римски? – спросил он.
Я выбрал первый вариант. Греки не знали мыла, использовали вместо него оливковое масло. Тело покрывают тонким слоем, а потом соскребают масло вместе с грязью специальной деревянной или костяной пластинкой. Процедура длится дольше, но, как по мне, результат лучше. Ощущение такое, будто у тебя новая кожа.
Затем я поплескался в горячей воде. Банщик обтер меня большим белым полотняным полотенцем, после чего расстелил второе такое же на теплой мраморной полке, уложил меня заботливо, как немощного старика, после чего превратился в массажиста. Профессией своей владел в совершенстве. У меня сразу поднялось настроение и появились интересные желания.
- Сколько лет хозяйке? – поинтересовался я.
- Уже в годах, – угадав мои намерения, коротко ответил массажист игривым тоном.
- А дочкам сколько лет? – спросил я.
- Они замужем, покинули наш дом, - сообщил он. – Есть молодые и красивые рабыни.
- Позови сперва хозяйку, а потом пусть зайдут рабыни по одной, - мягким голосом разомлевшего человека произнес я.
Если бы встретил эту женщину в темном пустом переулке, то, даже несмотря на отсутствие у нее ручной косы, решил бы, что за мной наконец-то пришли. Восточно-римская империя стремительно увеличивала изготовление и потребление косметики, будто и сюда добрались свидетели «Орифлейма». На морщинистое лицо хозяйки нанесли толстый слой белил, загрунтовав глубокие ущелья, после чего нарисовали брови сажей и нанесли румянец и накрасили губы киноварью, наверное. Эту краску научились получать искусственно, спекая ртуть и серу, и производителей ее, надышавшихся паров тяжелого металла, считают такими же чокнутыми, как шляпников в Англии девятнадцатого века. Кстати, здесь и в Азии размягчают войлок для изготовления шляп с помощью верблюжьей мочи, а не ртути, как в Западной Европе. Несмотря на старания визажиста или благодаря им, лицо хозяйки было постным, безжизненным, даже с учетом того, что малость тряслось от страха. Я еще подумал, как бы не обсыпалась штукатурка, и не оголила жуткую реальность. Одета женщина в шелковую темно-синюю тунику длиной почти до пола и с рукавами до запястья, вышитую золотыми нитками, причем на рукавах были изображены птицы, а все остальное покрывал растительный узор. Пояс сплетен из четырех шелковых прядей: красной, желтой, зеленой и синей. На плечах шелковый темно-красный платок, который называется мафорием, расшитый золотыми звездами. Он теперь обязательный элемент одеяния замужней женщины. Покрашенные хной волосы закрывает шелковый платочек белого цвета. Если не считать золотые окончания, похожие на пули, на прядях пояса, то на хозяйке никаких украшений, наверное, сняла и спрятала. В общем, скромняжка в шелках.
- Выбери и пришли ко мне надежного раба, чтобы отнес твоему мужу радостную весть, что ты жива и здорова, и за тысячу номисм станешь свободной, - приказал я. – А потом жди выкуп в помещениях для рабов, чтобы я больше не видел и слышал тебя, даже случайно.
- Хорошо, господин, - дрожащим, визгливым голосом молвила она и тут же выпулилась из бани.
После начали заходить по одной остальные особи женского пола, находящиеся в доме. Я, ублажаемый массажистом, лежал ниц на мраморной полке и рассматривал их снизу вверх. С такого ракурса видишь женщину по-другому, незамаскированной, что ли.К тому же, мои глаза первым делом упирались не в лицо или сиськи, а в треугольник между ног. То ли бледный евнух издевался надо мной, то ли дело было в хорошем воспитании, но первыми заходили самые старые рабыни. Я прямо от входа отправлял их жестом в обратную сторону. Следом пошли помоложе, но такие же страшные. У главы семьи не должно быть искушений, только преданное обслуживание жены-уродки. Я уж подумал, что придется идти искать в соседние дома, когда зашла девчушка с прямо таки бермудским треугольником между длинных стройных ног и бесятами в синих глазах, в которых любопытства было больше, чем страха.
- Раздевайся – и ванную, - приказал я ей и крикнул в сторону входа: - Прием окончен!
Девушка, не выпендриваясь, стянула через голову льняную тунику, когда-то, наверное, желтую с красными цветами, но сильно вылинявшую. Сиськи были третий номер, и напряженные розовые соски задорно торчали немного вбок. Светло-каштановые курчавые волосы на лобке образовывали овал, заостренный внизу. Темно-каштановые волосы на голове были сплетены в две короткие косы и завязаны светлыми, вылинявшими ленточками. Девушка расплела косы, после чего, попробовав, не горячая ли вода, с радостным писком плюхнулась в ванную.
Я заметил, что у массажиста, успевавшего подглядывать за ней, туника спереди взбугрилась. Я сперва подумал, что за дела, ведь он кастрирован?! Потом вспомнил, что у заимевших сексуальный опыт до операции продолжает вставать, только кончать не могут, потому что сперме не из чего выделяться. Такие кастраты стоят в разы дороже. Обычно их приобретают неудовлетворенные женщины, в первую очередь замужние, для продолжительного и безопасного секса.
Я звонко шлепнул массажиста по заднице и рявкнул:
- А ну, марш отсюда, паршивец! Хозяйку ублажай!
Меня всегда притягивали люди, которые умеют радоваться всему, жить здесь и сейчас. Даже в самой мутной ситуации они умеют как-то отгородиться от реальности, точнее, от мрачной ее части, и насладиться мизерной долей хорошего. Наблюдая, как девушка, от восторга захлебываюсь чувствами и теплой водой, бултыхается в ванной, я позавидовал ей. У меня так не получится, даже если захочу, и уж точно на ее месте думал бы сейчас о том, что произойдет дальше, чего ждать от незнакомого мужчины, который выбрал ее. Хотя за то, что таким способом признал ее самой красивой, женщины прощают все твои грехи на много лет вперед.
- Иди ко мне, - позвал я девушку. – Ложись рядом.
Она выбралась из воды, легла на теплую мраморную скамью навзничь, закрыла глаза и улыбнулась как-то по-детски, будто ждала, что сейчас получит в подарок игрушку, о которой долго мечтала. Влажные сиськи с все еще напряженными розовыми сосками поднималась и опускалась в такт дыханию, и капли воды неторопливо стекали с них на белое полотняное полотенце. Когда я нежно, едва касаясь кончиками пальцев, погладил ее живот, девушка еле заметно напряглась, затем расслабилась и, как мне показалось, чисто инстинктивно малость развела мокрые бедра, чтобы я мог добраться до клитора. Что я и сделал, приласкав умело, из-за чего она резко свела мокрые бедра, вдавив мои пальцы во влажную половую щель, а потом раздвинула шире и тихо хихикнула. Если не знаешь, как вести себя с мужчиной, включай дурочку и хихикай.
78
Пока я развлекался, наступили вечерние сумерки. Когда я вышел на кривую улицу, по ней в сторону пролива шагали викинги, подгоняя пленников и вьючных животных, нагруженных барахлом по самое не балуй. Как обычно, нагребли всякой ерунды, причем в таком количестве, что не вместят все наши суда, а куда-то еще надо будет втиснуть рабов, в первую очередь красивых девушек, чтобы дорога домой была нескучной. На берегу пролива рядом с нашими судами высилось несколько куч из рассортированной добычи: золотые монеты, украшения, посуда; то же самое из серебра; дорогая одежда и ткани; ковры; посуда из стекла и бронзы; оружие; доспехи; специи, в основном перец; благовония: ладан, сандал, мирра; красители, включая пурпур; вино в бочках и кувшинах; самая разная провизия в бочках, мешках и корзинах…
