вздохом:
– Саньлан, ты мастер на все руки!
– Правда? – улыбнулся тот. – Спасибо за похвалу, гэгэ.
– Ты лучше всех работаешь с деревом, вкуснее всех готовишь… Твоя избранница, наверное, в прошлых жизнях была невероятно благочестива, если в этой заслужила такое счастье.
Затем принц сделал вид, будто увлечён исключительно ужином, а Хуа Чэн ничего не отвечал. После долгого молчания наконец прозвучал его голос:
– Нет, это я счастливец. Должно быть, наша встреча дарована мне за усердные труды в прошлых жизнях.
Се Лянь не знал, что ещё сказать, и сосредоточился на мясе. После очередной паузы он услышал, как Хуа Чэн окликает его:
– Гэгэ!
– Что такое?
Хуа Чэн протянул платок, и лишь тогда принц заметил, что, пока жадно вгрызался в жареную дичь, весь вымазался в жире. Наверное, со стороны это выглядело очень нелепо. Се Лянь засмущался, схватил платок и начал вытирать им лицо, но Хуа Чэн отдал ему вторую половину зайца со словами:
– Бедный гэгэ, ты совсем оголодал. Ешь спокойно, не спеши.
Поколебавшись немного, Се Лянь всё же не выдержал и спросил:
– Саньлан, а та дама… какая она? Как же так вышло, что ты ещё не добился её руки?
Принц и представить не мог человека, способного устоять перед напором Хуа Чэна, стоит тому чего пожелать. Но в прошлый раз демон прямо сказал…
Се Лянь сам не знал, отчего ему грустно и почему он испытывает противоречивые чувства к этой таинственной девушке. Наверное, посчитал, что та не разбирается в людях и не понимает собственного счастья.
– Только не смейся, гэгэ. Дело в том, что… я не решаюсь.
– Ты несправедлив к самому себе! Зачем же себя принижать? – воскликнул Се Лянь. – Ты, «непревзойдённый» князь демонов, Искатель Цветов под Кровавым Дождём, – и не решаешься?!
– Ой, велика важность! – рассмеялся Хуа Чэн. – Будь я действительно так силён, я бы ещё несколько сотен лет назад разобрался с теми, кто избивал меня и издевался.
– Не надо так говорить! Трудности закаляют характер. – Принц вспомнил, что сам-то он до первого вознесения ни с чем подобным не сталкивался, осёкся и закашлялся.
– Тот человек… видел меня в худшие времена.
– Тогда мне даже завидно.
Хуа Чэн пристально посмотрел на Се Ляня, тот отложил зайца и ласково сказал:
– На самом деле я понимаю, что ты чувствуешь. – Помолчал немного и добавил: – Я тоже хлебнул горя. Порой не мог отделаться от мысли: вот бы нашёлся тот, кто полюбит меня, даже видя, как я барахтаюсь в грязи и не решаюсь подняться. Но я не знал, возможно ли это, и боялся показываться людям на глаза… Однако я уверен, Саньлан, тот, кого ты выбрал, ни в коем случае не стал бы отзываться о тебе дурно, что бы ни случилось! – Ещё помолчал и продолжил: – Для меня едино: окружён ты сиянием или повержен в грязь, – значение имеешь только ты сам. Я восхищаюсь тобой и хочу знать о тебе всё. Я завидую человеку, которому когда-то довелось увидеть тебя другим, ведь мне такого шанса судьба не предоставила. А сумеешь ли ты удержать в руках своё счастье, лишь на треть зависит от воли Небес, а в остальном – от твоей смелости.
Повисло молчание; только поленья потрескивали в костре. Потом Се Лянь легонько кашлянул, потёр переносицу и пробормотал:
– Кажется, я сболтнул лишнего. Прости.
– Нет-нет, ты всё правильно сказал…
Принц выдохнул с облегчением и вернулся к трапезе. А Хуа Чэн добавил:
– Это не единственная причина.
Се Лянь засмущался и захотел поскорее поставить точку в этом разговоре. Принц сам не понимал, почему так разгорячился и зачем начал уговаривать Хуа Чэна бороться за свою любовь. Се Лянь же не был богом, покровительствующим влюблённым… Так что он только промямлил в ответ нечто нечленораздельное.
После странной беседы оба чувствовали себя неловко. Закончив с ужином, они вернулись к работе, и вскоре гроб был готов.
Хуа Чэн столкнул его в воду и ловко забрался внутрь. Как и ожидалось, массивный гроб мерно покачивался на волнах и не тонул. Внутри их импровизированное судно оказалось не слишком просторным; Се Лянь приподнял полы своего одеяния, «взошёл на борт» и обнаружил, что для него места почти не осталось. Тут послышались глухие раскаты грома, небо затянули тучи, замелькали фиолетовые молнии. Заморосил дождь; он постепенно усиливался, и стало очевидно, что скоро хлынет ливень.
К счастью, они заранее озаботились крышкой, иначе пошли бы ко дну, не успев выйти в море.
Они переглянулись, и Се Лянь сказал:
– Прошу меня извинить.
Хуа Чэн без лишних слов лёг в гроб, принц растянулся рядом, и они накрылись крышкой. Стало темно, будто кто-то погасил свет.
Постепенно течение уносило их от берега. Капли барабанили по дереву, а двое внутри лежали тихо, не издавая ни звука, плотно прижатые друг к другу. Каждый раз, когда «судно» подбрасывало на волнах, «пассажиры» наваливались друг на друга. Се Лянь упёрся одной рукой в стенку гроба, пытаясь отстраниться. Он несколько раз ударился головой, и тогда Хуа Чэн потянулся, положил ладонь ему на спину, прижал принца к груди, а другой рукой накрыл его голову. Се Лянь затаил дыхание и прошептал:
– Саньлан… может, поменяемся?
– О чём ты?
– Ты будешь сверху, а я снизу.
– Какая разница, кто сверху, а кто снизу?
Се Лянь боялся его раздавить. Он сказал:
– Нам плыть ещё по меньшей мере сутки. Ты в теле юноши, а я бог войны, ужасно тяжёлый… – и поспешно добавил: – Только не надо сейчас взрослеть!
В темноте этого было не видно, но принц почувствовал, что Хуа Чэн начал меняться – не сильно, но всё же ощутимо. Он предположил, что князь демонов вернул себе подлинный облик, и догадка подтвердилась, когда тот усмехнулся своим низким голосом. Се Лянь остался лежать у него на груди, однако теперь хоть чувствовал себя менее неловко. Принц осторожно приподнял ногу, пытаясь устроиться поудобнее, но тут Хуа Чэн посерьёзнел и мрачно сказал:
– Не двигайся.
Се Лянь замер, и в тот же миг раздался грохот, гроб наполовину ушёл под воду.
– Что случилось?! – испугался принц.
Шум повторился; гроб перекувырнулся – на счастье, вода не попала внутрь, но ещё несколько подобных кульбитов он мог не выдержать. Хуа Чэн притянул принца к себе и сказал:
– На нас нацелилась какая-то тварь.
Глава 121
Гроб с мертвецом и божеством дрейфует в призрачных водах
Часть вторая
В следующий момент гроб принял вертикальное положение и ухнул вниз, перекрутившись ещё раз.
Хуа Чэн одной рукой крепче обхватил талию Се Ляня, а другой прикрыл ему голову и крикнул:
– Держись за меня!
Се Ляню было не привыкать к тряске, но они оказались в узком пространстве, не могли толком пошевелиться и не знали, что за тварь на них напала. Принцу оставалось только отдаться на волю судьбы, но беспокойство терзало его всё сильнее.
– А если гроб развалится? – спросил он.
– Не беда, – ответил Хуа Чэн. –
