Глава 45
МИЯ
Как только к ней вернулись первые обрывки воспоминаний, Мия вздохнула с облегчением. Незнание напоминало заплыв в открытом океане – бездна под ногами и бесконечный простор над головой. Но когда на нее обрушилась вся сила прошлого, ей показалось, будто кто-то проделал дыру во вселенной, за которой притаилось нечто большее.
Мия чувствовала себя так, словно сделала первый вдох – ошеломляющий, болезненный, как если бы тысячи стеклянных песчинок исцарапали ее легкие.
– Теперь ты знаешь, – тихо прошептал мальчик.
Мия прижимала пальцы к ребрам и груди, пытаясь унять жгучую боль. Велизар стал Первым, но не только он. Кали стала прародительницей Мии, а Сендоа – Кая. И все они оказались так крепко связаны, что смерть и время не играли роли. А еще Гавран…
– Почему ты мне помог? – спросила она. – Ведь ты появился почти под конец истории.
В его глазах блеснуло понимание.
– Я был там всегда.
– Не понимаю. – Мия покопалась в памяти, стараясь припомнить события до видения об иве с красными листьями.
– Ты потерялась раньше, чем сделала первый вдох, – сказал Гавран. – Я нашел тебя, позаботился и вернул обратно в твой дом наяву. А после наблюдал. Я ждал. Каждый раз, когда тебе снился сон, я был рядом. Ты еще не научилась смотреть вверх, а я не был готов спуститься.
Мия вспомнила, о чем он говорил в самом начале своего рассказа, и у нее отвисла челюсть.
– Ты – ворон, вернувший душу Кали обратно в тело, когда она была ребенком.
Он кивнул, распластав пальцы на земле, затем поскреб грязь толстыми желтоватыми ногтями, подчеркивающими белизну его фарфоровой кожи. Гавран был духом, облаченным в труп ребенка из Лощины – труп, который никогда не менялся. Но Ама не так описывала своего опекуна.
– Мне говорили, что в реальном мире ты старик. Почему такое различие?
Он захихикал, раскинув руки.
– Здесь я такой, какой захочу, – ответил мальчик. – Однако твое перерождение должно было произойти там, поэтому я должен был оставаться там же. Но когда тебя не стало, я остался без якоря. – Гавран широко улыбнулся, демонстрируя острые зубы. – И мне пришлось надеть труп мальчика. Но… – он поднял вверх тонкий палец, – мертвая плоть гниет, и я дал жизнь его костям. Они становились хрупкими, но медленно… очень медленно. Моя жизнь может прибавить больше, чем десяток лет. И все же тело не может находиться одновременно в двух местах. – Мальчик презрительно фыркнул, словно это самая досадная мелочь во вселенной. Он наклонился ближе к Мии. – Мне нужны были глаза повсюду, – прошептал он. – Внутри, снаружи. Везде и всегда. Для этого я создал дозорного, которого ты называешь Кафкой, и дал ему свои глаза.
– Твои глаза… буквально? – спросила Мия, отстраняясь назад, когда мальчик придвинулся ближе.
– Он часть меня, – ответил Гавран. – Кафка может пересекать границу миров. Старик – нет.
– Но ты же здесь, – заметила она. – Разве ты не тот самый старик?
Мальчик прислонился спиной к дереву, его лицо застыло.
– Да.
– Значит, ты можешь перемещаться между мирами?
Он покачал головой.
– Только Сновидица способна на это без последствий.
Мия почувствовала, как ее сердце пропустило удар, а затем рухнуло вниз.
– Но ты же перемещался, так? Ты ведь в порядке?
– Я пересекал границу миров слишком много раз. Слишком много для сна в обличье старца. Для некоторых задач только глаз недостаточно. Например, поприветствовать тебя в мире снов, проводить к Серому Наросту или помочь волку по твоей просьбе. Вот и теперь, – их глаза встретились, – я выполняю данное тебе обещание.
Мия судорожно вздохнула.
– Сохранить камень, пока не придет время…
Гавран кивнул.
– Ты получила его обратно. Как и свои воспоминания, – он тепло улыбнулся. – Ты снова обрела себя. Я выполнил свое предназначение.
– Но мы только воссоединились! – воскликнула Мия. – Для тебя всегда есть место в моей жизни.
Гавран усмехнулся, опустив взгляд.
– Я всегда хотел быть зеницей твоего ока. Однако знал тогда, как знаю и сейчас: волк всегда пирует раньше ворона.
– Нет! – запротестовала Мия. – Это не значит, что ты должен вычеркнуть себя из нашей жизни. А как же Ама? Ты все еще нужен ей! Она тебя любит!
Запрокинув голову назад, Гавран смеялся до тех пор, пока его голос не сорвался.
– Белая волчица никогда ни в ком не нуждалась. – Он протянул руку и погладил Мию по щеке, его рука была холодна, как лед. – Любовь – не потребность, Сновидица. Любовь – это выбор. Ты знала, что этот день рано или поздно наступит.
– Но…
Он заставил ее замолчать, слегка ущипнув за щеку.
– Ничто в мире не имеет конца. Все лишь меняется, как вода превращается в туман, а кости становятся пылью.
Туман, некогда преграждавший им путь, подплыл к Красному Узлу. Он сомкнулся вокруг мальчика, погружая его во тьму. Последнее, что увидела Мия, прежде чем Гаврана поглотила дымка, – его жуткую улыбку и сверкающие черные глаза.
– Не бойся, –
