не стало. Велизар заставлял Кая чувствовать себя ничтожным и бессильным, даже называя его королем.
– Я не король, – сказал Кай. – Я всего лишь отброс. Любитель вяленой говядины с навязчивой тягой к хаосу.
Болотная вонь Русалки еще витала в воздухе. Она получила приличную фору, но Кай догадывался, куда она направляется. Он уставился на эпитафию на надгробии Сидни, вспомнив, как зараза Русалки исходила от кожи Лом.
Если она хотела причинить ему боль, то точно знала, куда нанести удар.
Ему нужно добраться до «Гадких пик».
Нет, – прорычал Велизар. – Слишком рано бросаться в бой.
– Пошел ты, – пробормотал Кай, вставая. Русалка уже угрожала Лом. Что, если Мия с ней?
Возможно, она уехала из города, но он понимал, что сильно на это надеяться не стоит. На месте Русалки он бы попытался заполучить рычаги давления. А что может быть лучше, чем угроза самому близкому человеку?
Нет!
Ноги Кая заклинило, как будто в них заржавели суставы. Спотыкаясь о сорняки, он силился удержать равновесие.
– Да что, черт возьми, с тобой такое? Разве ты не хотел, чтобы Русалка исчезла?
Пока нет, – проворковал Велизар.
– Но почему нет!
Голос хмыкнул.
Только представь, насколько слаще будет ее убийство, когда она заберет у тебя все. Катарсис, освобождение – эйфория! Не стоит тратить впустую силы на тварь, которая еще толком не согрешила против тебя. А что может быть большим грехом, чем убийство любимой?
Паника сдавила горло Кая, когда он понял, какую игру ведет Велизар. Все это время ублюдок пытался его задержать. Урок истории, призывы к единству – все это лишь уловки, чтобы Кай не успел остановить Русалку. Снова тот же кошмар, что мучил его в Черной Лощине: пропавшие девушки, которых он никогда не успевал спасти из-за Абаддона. Случай с Мией стал первым, когда Кай победил свое проклятие, и теперь Велизар жаждал это исправить.
– Ох, тсс, – засуетился Велизар. – Я просто хочу, вернуть своего брата.
Кай прекрасно знал, что будет дальше. Как только его с головой захлестнет чувство вины за смерть Мии, в игру тут же включится Велизар и с радостью поможет ему прикончить Русалку. В итоге Кай останется ни с чем, ни с чем, кроме своего заклятого врага – одинокого, властного брата, у которого тоже нет никого и ничего, кроме Кая.
– Ты, ненормальный урод! – взревел Кай, борясь с неподконтрольными конечностями. Спотыкаясь, он спустился с холма и тут же получил сокрушительный удар в спину.
Прекрати бороться.
– Я лучше протащу свои яйца по битому стеклу! – прошипел Кай сквозь стиснутые зубы. Он сгорбился, будто на его плечах лежал груз весом в тонну.
Голос разочарованно вздохнул.
Что ж, прекрасно.
Колено Кая резко дернулось, кость едва не выскочила из сустава, когда связки растянулись и порвались. Не ожидая подобной атаки, парень упал на землю, крича в агонии.
Если ты так жаждешь приползти обратно к этой девке, то тебе придется сделать это на брюхе, как жалкой дворняге, которой ты и являешься.
Как только Кай вцепился пальцами в землю и попытался опереться на здоровую ногу, его второе колено тоже выгнулось назад, и парень рухнул лицом в гальку. Плевать. В этот момент Кай не желал сдаваться, как никогда прежде. Он подтягивался на локтях и полз дюйм за дюймом, вдох за вдохом.
Боль постепенно утихала, сменяясь растущим ужасом оттого, что Велизар исцелял его быстрее, чем когда-то Абаддон. Едва Кай приподнялся из грязи, его настигла следующая атака, по ощущениям очень похожая на удар кувалдой по позвоночнику.
Однако этого было недостаточно, чтобы его остановить. Его чертов братец может делать с ним что угодно, и этого все равно будет недостаточно.
Кай доберется до «Гадких пик», даже если Велизар, пытаясь его остановить, переломает ему все кости в теле, выпотрошит и обескровит.
Он был упрямым гадом. А к утру взойдет солнце, которое можно будет вышибить с жалкого неба Велизара.
Глава 47
МИЯ
Мия вскочила с твердого неровного пола. Кровь прилила к голове, а в глазах замелькали черные точки. Щеки девушки вспыхнули, желудок сжался от смеси тошноты и голода. Как долго она пробыла в отключке?
Почувствовав ладонью теплую морщинистую кожу, она согнула пальцы и сжала руку старика. Он неподвижно лежал рядом, на его вытянутом лице выделялись крупный нос, глубоко посаженные глаза и нахмуренные брови. Тонкие серебристо-черные волосы мужчины были откинуты назад, лишь несколько выбившихся прядей свободно спадали на уши.
Мия узнала Гаврана сразу, несмотря на его возраст.
Они лежали на полу за стойкой бара «Гадкие пики». Ноги Мии прикрывало одеяло, на подушке остался отпечаток ее головы. Двери кухни распахнулись, и в зал ворвались Ама, Лом и Мейсон в придачу.
– Ты вернулась! – Ама крепко обняла ее, по щекам Мии заструились слезы.
– Я вернулась, – выдохнула девушка, внутри нее все сжалось от страха. Она вернулась, узнав больше, чем знала раньше, но взамен потеряла кое-что ценное.
Мия перевела взгляд на старика, Ама опустилась рядом с ним на колени. Белая волчица всегда напоминала грозу – громкую, неукротимую, непреклонную. Теперь же она поникла, как увядший цветок.
– Он ушел, – ответила Мия на ее безмолвный вопрос. – Мне жаль. – Правда обжигала горло. – Это моя вина. Он сделал это, чтобы спасти меня.
Ама прикусила нижнюю губу. Ее глаза, обычно теплые, как солнечный свет, сейчас блестели от невыразимой душевной боли. Как бы она ни старалась держать эмоции в себе, с ее губ сорвался тихий всхлип. Его оказалось достаточно, чтобы прорвать плотину. Она закрыла лицо ладонями и скорбно понурила плечи. Приглушенные рыдания волчицы, просачиваясь сквозь пальцы, затихали в пространстве между ней и Гавраном.
Мия застыла на месте, не зная, как поддержать ту, что всегда служила ей опорой.
– Я… мне так жаль, – пробормотала она, и Ама покачала головой.
– Это не твоя вина, – сказала волчица и взяла в руки ладонь Гаврана. – Он сам сделал выбор.
Однако чувство вины не оставляло Мию.
– Из-за меня Русалка проникла в нашу жизнь. Я напортачила с демоном Истины. Все это произошло по моей вине.
Ама вздохнула, затем слабо улыбнулась.
– Если бы не Русалка и демон Истины, был бы кто-то другой. Это в равной степени моя вина, как и любого другого.
– Мия, – мягко вмешался Мейсон тихим голосом. – Мне тоже жаль… за ту роль, которую я сыграл в этом. Мне не стоило приезжать за тобой. – Он провел рукой по своим кудрям. – Я должен был просто оставить тебя в покое.
Ама покраснела от стыда, однако промолчала.
Лом нависла над Мейсоном, загородившим проход. Она заглянула доктору через плечо и побледнела.
– Он… действительно умер?
* * *
Никто не ответил. Их уловка не сработала, и ни у кого из них не было сил придумывать оправдания, не сейчас, когда их друг распластался на полу, как ритуальная жертва.
Внезапно тело Гаврана дернулось вверх, а затем с глухим стуком рухнуло обратно на пол. Мейсон и Лом завизжали, в испуге вцепившись друг в
