— Да, мой король.
— Тальмеш, — обратился к шемиту Кулл, — сейчас самое время ударить в центре, ближе к правому флангу, где стоят кхешийские наемники. Заодно поможешь Тезиарию. Что-то у него сегодня не ладится.
Тальмеш поклонился и пошел к своим воинам.
— Брул, — позвал Кулл.
— Я здесь.
— Мне необходимо знать, что происходит у Рамдана. И когда я ему нужен. Ты все понял?
— Да, мой король.
* * *
В шатре царил полумрак.
Маги Черного. Логова заканчивали последние приготовления: укладывали на алтарях, установленных по магическому кругу, талисманы богов.
Возле алтаря с чешуйкой Сатха встал Тха-Тау-раг. У его ног положили двух девственниц, предназначенных в жертву Великому Змею. Жертвы другим богам — животных и птиц — оставили возле их алтарей.
Наконец Сатхамус подал знак.
Тха-Таураг начал читать заклинание. Это была древняя магия, которую использовали еще в те времена, когда боги, сотворив людей, свободно жили среди них. Сатхамус знал это заклинание, но ни за что и никогда не произнес бы его, боясь ошибиться. Слишком дорого пришлось бы за это платить.
Чтобы вызвать Великого Змея, была нужна поддержка всех кхешийских богов. Поэтому Тха-Тау-раг сначала обратился к ним, прося о помощи.
Воздух в комнате задрожал. Слова заклинания звучали то громче, то тише, и, будто вторя им, лампы то вспыхивали, то почти совсем угасали. Тха-Таураг нараспев произносил древние слова, время от времени выкрикивая имена богов, к которым обращался, и сразу те или иные амулеты начинали светиться, требуя жертв. Другие маги тут же закалывали животных и птиц и орошали алтарь теплой кровью.
Пока все шло хорошо, ни один бог не отказал в помощи: случись такое, талисман погас бы. Пора было вызвать забытого бога. Захочет ли он общаться с тем, кто подло убил его?
Несколько сотен лет назад, как подозревал маг, этот бог не ответил. Великий Змей разгневался и забрал души магов. Тха-Таураг хорошо помнил то утро, когда сильнейшие чародеи в один миг превратились в безумцев и ему пришлось отдать приказ их прирезать, а всем объявить, что магов наказал Великий Змей.
Тха-Таураг, сделав глубокий вдох, выкрикнул имя Усира, возвращая тем самым его из небытия. Алое пятно на папирусе ярко вспыхнуло и побагровело. Возродившийся бог требовал жертв.
Все облегченно вздохнули.
Тха-Таураг продолжил читать заклинание, дабы открыть двери из мира богов в мир людей, и над шатром заструился черный дым.
Жрецы Черного Логова, опасаясь за свои жизни, решили вызвать только одну ипостась Сатха — змея с зачаровывающим взором и ядовитыми зубами. Иначе могли погибнуть обе армии, маги и половина Кхешии в придачу.
Ворота открылись. Дым стал гуще и приобрел очертания кобры, раздувающей капюшон. Маг выкрикнул имя бога и заколол одну за другой двух девушек.
Когда их сердца легли на алтарь и кровь закапала на чешую, Сатх пришел в мир людей.
Над шатром встала черная кобра.
* * *
— Мой король, — обратился к Куллу Брул.
— Я тебя слушаю.
— Гонец от Рамдана. Он просит, чтобы ты пришел к ним.
— Хорошо, сейчас буду. Останешься за меня.
Кулл галопом поскакал к шатру, где его ждали маги. Его встретил слуга, который откинул полог и взял узду из рук Кулла. Без лишних слов король вошел внутрь:
— Что у вас стряслось?
Чародеи усиленно чертили магические знаки на земляном полу, вокруг подставки, на которой лежал Щит Хотата.
Вперед вышел Рамдан:
— Мой король, беда.
— В чем дело?
— Черное Логово призывает своего бога, и, судя по всему, у них это получается.
— Я видел над кхешийцами столб черного дыма, который и правда напоминает змею.
— Ты понимаешь, чем это грозит нам?
— Конечно. Сатх — это не какой-то там демон. Что ты предлагаешь? И чем заняты твои люди?
— Маги, мой король, готовятся к ритуалу. Мы тоже хотим вызвать бога. Сначала мы сомневались, кого: Хотата или Валку. Хотат уже не раз побеждал Сатха. Он знает все его слабые места. Но Хотат — древний бог, и на севере почти никто уже не помнит о нем. За время забвения он потерял силу. Валка, наоборот, сильный бог, но он никогда не сталкивался с Сатхом. Мы долго думали, но все-таки решили позвать на помощь Валку. Думаю, ты будешь доволен, ведь исконно он бог атлантов. Не зря его именуют еще Тенью Атлантиды…
— А ты не хочешь вызвать Хонена?
— Надеюсь, мой король простит меня за прямоту. Хонен — слишком маленький бог.
— Маленький? — обиделся Кулл. — Это великан, непобедимый воин.
— А много людей верят в него?
— Увы. Здесь, наверное, только я.
— А у Сатха — шестьдесят тысяч помощников. Мой король, я не хочу тебя обидеть, но даже самый могучий воин не справится в открытом бою с сотней хорошо вооруженных воинов. А с шестьюдесятью тысячами?
— Ты хочешь сказать, что людская вера дает богам огромные силы?
— Да.
— Хорошо, начинайте. Только скажи мне, зачем вам нужен я? Ведь я не жрец и не чародей.
— Мы это учли, мой король. Твои мольбы будут услышаны скорее, ведь ты отвечаешь за всю Валузию. К тому же, ты атлант. Твоя кровь взывает к божеству ваших предков вернее любых заклинаний.
— И что я, по-твоему, должен делать? — криво усмехнулся Кулл.
— Ничего. Просто побыть здесь. Тебя любят боги.
— Ну, это можно.
Во время ритуала к Куллу подошел Рамдан:
— Мой король, есть новости, и неплохие.
— Не тяни.
— Черное Логово решило вызвать только одну из множества ипостасей своего бога.
— То есть?
— Сатх представляется в виде человека с головой кобры. Вот уже две ипостаси: человек и змея. Кроме того, в древности он был богом пустынь. Смерчи и ураганы — его самая разрушительная ипостась…
— Все ясно, — перебил его Кулл. — Я знаю, кого они вызвали. Выгляни из шатра и увидишь сам…
— Да, мой король, это змея. Может, мы успеем разрушить кхешийские чары.
Их прервали: от Брула прибыл гонец, который сообщил, что армия Кулла отступает.
Атлант повернулся к Рамдану:
— Заканчивайте без меня.
На поле боя Сенахт подоспел вовремя: в отдалении проносилась кхешийская конница, которую преследовали валузийцы. Правитель подъехал к командиру и приказал развернуть колонну навстречу противнику. Фаланга начала медленно поворачиваться, чтобы перекрыть направление возможного удара. Но валузийские всадники не спешили нападать.
Вскоре к владыке галопом подскакал охранник лагеря:
— Мой господин, варвары грабят лагерь.
— Очень хорошо, — улыбнулся Сенахт.
— Почему?
— Пока они грабят, нам не ударят в спину.
— Мой господин, твоя мудрость…
— Ладно, иди.
Прошло какое-то время, и из кхешийского лагеря выехали валузийские всадники. Заметив пехотинцев, ожидавших их, они остановились, а затем развернули коней и ускакали обратно.
