их в щель, погрузила ладонь наполовину, чтобы нащупать промежутки. Но едва попыталась провернуть руку, как вскрикнула – кожа застряла среди металла. Чтобы освободиться, ушел час, на пальцах остались сочащиеся кровью порезы.
Айсла не сдалась. Она обыскала все до единой комнаты огромного дворца, который служил ей домом в течение нескольких недель. Нашла странное изогнутое оружие. Инструменты, на которых не умела играть. Один, тонкую деревянную шкатулку с дырочками, она запихнула в замок с такой силой, что та сломалась. Пришлось снова лезть внутрь и доставать куски, еще больше уродуя пальцы порезами.
К полудню Айсла пришла в ярость.
Поклявшись вернуться, она отправилась обратно с пустыми руками.
Айсла уже давно хотела прикончить Клео. Особенно после покушения в гавани.
Но теперь… увидев Селесту, безжизненную, парящую, как призрак, опутанную паутиной…
Теперь дикая жаждала убить Клео с чувством, с толком, с расстановкой.
Ступая вместе с Оро на землю острова Луны, Айсла воображала все способы, которыми заставит правительницу лунианцев страдать.
«Еще два места», – напомнила она себе.
Селеста больше не могла участвовать. Айсле придется играть за двоих – обязательно победить и спасти народ подруги. Вот все, что теперь имело значение.
Еще всего лишь два места.
Снег сыпал сверху, подобно дождю, впитываясь в волосы, стекая растаявшими струйками по щекам. На этот раз Айсла надела поверх рубашки с длинным рукавом и штанов плотную накидку. Тем не менее от холода все они спасали мало, поэтому она старалась не уходить далеко от Оро, который излучал тепло, будто соскользнувшее с небосклона солнце.
Вскоре они набрели на башню, торчащую из снежной горы. Оро забрался внутрь через единственный вход – окно, и Айсла влезла за ним и спустилась в зал, где вдруг поняла, что находятся они вовсе не в башне.
А во дворце.
Он стоял заброшенный, но все еще богато украшенный, возведенный целиком из белого мрамора. Недавнее окно было его самой высокой точкой, а остальная часть осталась погребена подо льдом, пойманная в ловушку вечной зимы острова Луны. Айсла шла за Оро вниз, этаж за этажом, пока они не добрались до парадной лестницы.
Широкие ступени вели к тому, что когда-то было большим холлом.
Теперь же он оказался полностью затоплен.
Мебель в нем каким-то образом оставалась на местах, совершенно нетронутая. Просто… погруженная в воду.
Оро принялся снимать с себя одежду.
Айсла рывком развернулась.
– Ты что делаешь?
Король бросил на нее взгляд.
– Здесь водятся существа, с которыми нелегко справиться. Мне не нужен лишний вес или то, чем они смогут меня удушить.
Накидка упала на пол. Туда же сразу отправилась рубашка.
Айсла пялилась, хотя все в ее разуме выступало против. Оро был удивительно похож на мраморные статуи острова Луны, с мускулистой грудью и руками, как у воина, высеченными, словно клинком.
Голубовато-серое пятно захватило уже больше половины его тела. Он был наполовину золотым, наполовину ледяной скульптурой. Айсла изучала его взглядом и гадала, больно ли терять силы, медленно, сантиметр за сантиметром, гибнуть.
Правда, это была не единственная причина смотреть.
Оро удивленно уставился в ответ.
– Ты, уверен, и так повидала предостаточно тел, – произнес он ровным тоном.
Айсла ощетинилась. Король говорил не со злостью – скорее, как бы между прочим, да и как можно его винить. Настоящая дикая, даже лишенная сил, конечно же, повидала на своем веку бесчисленное количество голых тел. Ее народ славился любовными завоеваниями.
Просто факт, ничего больше.
Айсла сглотнула.
– Конечно, – ответила она чуть быстрее нужного.
Оро приподнял бровь, чувствуя, что Айслу от ее народа отличает не только отсутствие проклятия.
Он шагнул к ней, обнаженный по пояс. Склонил золотистую голову.
– Скажи-ка, дикая… со сколькими ты была?
Айсла залилась краской. Едва сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину.
– Что это вообще за вопрос? – огрызнулась она.
Для ее народа любовь под запретом. Однако интимной связи никто не чурался. Ее, наоборот, вожделели.
Оро, кажется, это знал, и на его лице отразилось еще больше удивления.
– Любопытно. – Он пожал плечами. – У меня было много женщин. Не то чтобы я отрицал.
Айсла насмешливо фыркнула.
– Давным-давно, наверное, судя по тому, какой ты невыносимо душный.
Уголки рта Оро дрогнули. Он веселился.
– Может быть, и так. Но ты не ответила на мой вопрос.
– И не отвечу, – сверкнула Айсла свирепым взглядом.
Король усмехнулся. Это он что, над ней смеялся?
Ей почему-то очень захотелось доказать, что Оро ошибается. Стереть с его дурацкого лица ухмылку. Не сводя взгляда с короля, Айсла расстегнула накидку и позволила ей упасть на пол. Стянула свою слишком большую рубашку и штаны, пока не осталась в том, что носила под ними. В крошечной маечке, которая заканчивалась чуть выше пупка, и обтягивающих шортах с высокой талией, не доходивших и до середины бедра.
Пусть и не совсем в нижнем белье, но Айсла все равно чувствовала себя перед Оро голой.
Он застыл, совершенно неподвижный.
Айсла пожала плечами, изо всех сил стараясь казаться беззаботной.
– Всего лишь кожа, – бросила она, лишь чуточку задыхаясь.
– Всего лишь кожа, – повторил Оро, едва шевеля губами.
Айсла прошла мимо него вниз по ступенькам лестницы. Ноги зашлепали по воде. Затем она достигла колен. Айсла услышала, как король снял штаны, затем обувь и носки. Поежилась, холод пробирал до костей.
Мгновение спустя Оро оказался рядом, в одних трусах. На этот раз Айсла отвела взгляд. Чуточку неохотно.
– Здесь растут кувшинки, – произнес король, тоже на нее не глядя. – Те, на которые ты указала в горах.
Айсла вспомнила тот день, который, казалось, случился вечность назад.
– Ты сказала, что Сердце может крепиться к их корням, верно?
Оро бросил на нее взгляд, и Айсла молча кивнула.
– В здешних водах обитают древние жестокие существа, – заметил он. – Будь начеку.
Оро нырнул, и вода пошла рябью. Глубоко вздохнув, Айсла прыгнула следом. Он быстро переплыл из главного холла в коридор. Айсла осталась возле ступеней. Потолок здесь был метров пятнадцать, и от него она устремилась вниз, в помещение, которое выглядело почти идеально – если не считать картины с холстом, изрезанным на ленты, что когда-то изображали пейзаж, а теперь извивались в воде, словно щупальца.
Взгляд Айслы скользил по полу, под мебель. Растений нигде не было видно – причем никаких. Она развернулась, намереваясь проверить другую комнату, и в шоке чуть не наглоталась воды.
Перед ней застыло девичье лицо, миловидное и жуткое, как ночной кошмар.
Половину его покрывала чешуя, половина волос была прозрачной и шелковистой, как хвост карпа кои. Руки и ноги тоже оказались чешуйчатыми, создавая впечатление, будто ее конечности обернуты шелком.
Невероятно.
Айсла сощурилась. Сознание вдруг стало таким же мутным, как вода вокруг. Она же здесь зачем-то… но Айсла не смогла вспомнить причину.
Девица улыбнулась, протянула чешуйчатую ладонь с острыми, как ножи, ногтями.
«Она хочет помочь», – сообразила Айсла.
Дикая не знала почему… но обхватила ее пальцами.
И девица увлекла Айслу на глубину. Через спальню, в другой зал. И тогда Айсла увидела кувшинки, поникшие, с длинными, похожими на косы корнями, которые уходили далеко вниз. Что-то в них казалось важным, но Айсла не знала, что именно.
Как хорошо, что появилась эта девица и ее отвела. Но куда, задумалась Айсла.
Что-то билось в ушах – не то эхо, не то рев, грудь сжималась. Боль была приглушенной, такой же далекой, как поверхность. Но биение продолжалось. Биение, как у…
Сердца. Вот зачем они здесь, теперь вспомнила Айсла.
Она замерла, и девица резко обернулась. Потянула ее за руку.
Айсла покачала головой, и та сразу же закружилась. Глаза начали закрываться. Ей было нужно что-то… воздух, наверное.
Девица была настойчива. Она дергала Айслу, увлекала за собой.
Что-то неправильно. Айсла выскользнула из ее хватки.
Существу это не понравилось. Она развернулась и полоснула Айслу по животу острыми ногтями.
Воду, будто растекшиеся чернила, окрасили багровые пятна.
Айсла снова бросилась прочь, ничего не понимая, но зная, что
