Атлант был ошеломлен. С одной стороны, слова старика смахивали на откровенное шарлатанство, рассчитанное на дураков. С другой — откуда Сиар-Та знал об его приключениях? Ведь он не мог подслушать на улице несколько невнятных фраз, тихо сказанных Брулу. Или кое-что уловил, а остальное домыслил и теперь набивает себе цену? «Надо держать с ним ухо востро,- решил король.- Впрочем, это бесполезно: он читает чужие мысли… Неужели я боюсь этого старика? Нет. Но мне очень хочется ему верить.» Справившись с волнением, он продолжил разговор:
— Врата в Неизвестное? Ты хочешь убедить меня, что тайны высших сил стали ремеслом уличных фокусников, что любой желающий за одну монетку может прикоснуться к ним. Но тогда рухнет мир, непосвященные станут по священными, высшие силы потеряют власть над людьми… До сих пор я верил тебе, но в это поверить никак не могу.
Положив в рот несколько виноградин, Сиар-Та прикрыл глаза, скрестил руки на груди и углубился в размышления. Кулл испугался, что старик, чего доброго, заснет прямо за столом. Но чародей быстро вышел из забытья и заговорил, зная, что его не будут перебивать:
— Люди рождаются голыми, а живут в одежде. Точно так же Надсущное Учение, будучи абсолютной истиной, бродит по миру в виде грубого балагана. У любого содержания обязательно есть форма, порой поразительно не подходящая для него. Нет ничего удивительного в том, что некоторые люди видят в шатре только детскую забаву. Входя туда, они желают известного и получают его…
Очутившись в своей стихии, чародей говорил и говорил, искусно подогревая интерес Кулла загадками и притчами, но при этом ни разу не повысил голос. Он приглашал собеседника вместе с ним путешествовать по лабиринтам своих рассуждений, заботливо предупреждая о возникающих препятствиях и расставленных сознанием ловушках. Зачарованный открывающимися ему истинами, король полностью доверился Сиар-Та и напряженно ловил каждое слово старика.
Людей окружают известные им с детства или открываемые заново предметы и явления, толковал тот. Мы знаем сущность большинства из них и когда-нибудь разберемся с остальными. Но люди не могут понять, отчего камень превращается в песок, а не в воду, почему звезды молчат, а звуки не светятся. Закономерность последовательно сменяющих друг друга событий, составляющих судьбу человека, подвластна только высшим силам и ограниченному числу людей, владеющих Надсущным Учением. Слуги Неизвестного (так они называют себя) то тут, то там открывают свои знания, нередко возбуждая в окружающих презрение и ненависть к себе. Их возможности ограничены: вероятно, они сами всего лишь слепые игрушки в руках высших сил. Но они продолжают нелегкий путь, ибо если люди забудут о Неизвестном, то уподобятся диким животным, которыми движут лишь поиски пропитания. Их жизнь потеряет смысл, а предметы — сущность.
— И неважно, что подавляющее большинство принимает наши откровения за бред безумцев,- пристально взглянул в глаза королю Сиар-Та.- Каждому свое.
При этих словах атлант вздрогнул. Еще днем он слышал их от Брула, но не обратил особого внимания. И вот теперь, посреди ночи, они прозвучали из уст чародея. Прежние подозрения шевельнулись в глубинах души, но Кулл сразу же убедил себя в правоте гостя и был искренне огорчен, когда тот, сославшись на усталость, попросил разрешения удалиться. Приказав слугам отвести его в одну из опочивален, король простился со стариком и, оставшись один, подошел к распахнутому окну.
— Каждому свое,- задумчиво пробормотал он.- Брул хотел убедиться, безопасно ли в шатре, и потому увидел только мешки с сеном. Меня мучила жажда битвы, и я утолил ее.
Сияние звезд уже начало слабеть, на траве и деревьях заблестели первые росинки, небосвод постепенно алел. Издалека доносилось мерное цоканье копыт: ночная стража объезжала посты.
— А что, если войти в шатер, желая познать свое Неизвестное? — громко, словно приказывая себе, произнес король, и от этой дерзкой мысли у него захватило дух.
Долго пребывать в смятении он не мог. Облачившись в кбльчугу, накинув плащ и прихватив меч со щитом, Кулл удостоверился, что чародей безмятежно спит в отведенной ему комнате, вышел из дворца к решительно направился к площади.
Этой же ночью на другом конце столицы, в приземистом особняке, так основательно укрепленном каменными стенами и железным решетками, что здание походило на неприступный замок, также не спали. Собеседник, расположились возле камина, за круглым столиком из красного дерева. Один из них, тучный и седобородый, был гораздо старше другого, коренастого смуглого воина, который выглядел встревоженным. Пожилой хозяин особняка, Ка-Ну, глава посольства пиктов, полулежал на удобной мягкой кушетке и с удовольствием потягивал крепкую алычовую настойку. Сделав несколько затяжных глотков, он всякий раз закатывал глаза и с интересом взирал на лепнину сводчатого потолка. Воину, старавшемуся не пропустить ни единого слова посла, приходилось терпеливо ждать
— Так ты утверждаешь, что Кулл едва не потерял рассудок? — недовольно проворчал Ка-Ну.- И думаешь, это от усталости… Валузийцы мнят себя цивилизованным народом, мы для них — стая дикарей, этакие двуногие волки, которые научились говорить. А сами ведут себя как малые дети. Закатили праздник ни с того ни с сего… Повод-то какой — разгромили шайку разбойников. Оч-чень важное событие! Наприглашали в город разную шваль, заговорщиков из тюрем повыпускали. Лови их после этого…
Брул ожидал, что старик опять сделает длинную паузу, но Ка-Ну не потянулся за заветной кружкой, а внимательно посмотрел на собеседника:
Нет, король не таков. Ни усталость, ни духота его не допекут. Тут другое. С ним что-то случилось внутри шатра. И это что-то могло погубить его.
Но там ничего не было, — запротестовал Брул.- Я вошел туда первым и убедился сам. Кулл твердил о драконе, а там даже собаку не спрячешь. Голые стены и несколько чучел.
Коньебой попытался доказать свою право ту, но не сумел подобрать нужных слов и замолк. Тем временем посол снова углубило, в созерцание. Пламя камина бросало красноватые отсветы, тени пробегали по стенам и потолку, делая комнату похожей на колыхавшийся под ветром шатер. Тяжко вздохнув, Ка-Ну с громким кряхтением встал с кушетки и прошел к встроенным в глубокую нишу полкам. Наскоро перебрав содержимое нескольких шкатулок, он вернулся и с удовольствием улегся. В руках Ка-Ну держал пожелтевший от времени свиток.
— У меня есть старая сказка,- медленно проговорил он, с изумлением прикидывая, какой длинный путь ему пришлось преодолеть ради никчемной бумажки.- Ее передал Парафт, тот самый смышленый малый, который выкрал у туранийцев секреты их новых баллист… Тьфу, это не для твоих ушей. Что-то я стал слишком болтлив! Так вот, в сказке говорится о том, что когда-то миром правили Призраки Ночи. Чушь полная! Но гам упоминается одно знакомое тебе имя — Земрук
