– А ты что тут делаешь? Как сюда попала?! А как же твой отец? – вопросы сыпались сами по себе.
– Я убежала, в городе так скучно… А с отцом мне трудно, мы виделись последний раз шесть лет назад, я за это время повзрослела, а он продолжает относиться ко мне как к ребенку. Вот я и взяла его дракончика. К тому же ты мой друг и я не могла бросить тебя одного, – опустила глаза девушка.
– А ты кто такой? – обратился Симпс к странному созданию, – Зачем на девушек нападаешь?
– Он вообще разговаривать умеет? – с сомнением произнес Мейд.
– Умею, – неожиданно ответил человечек, – А на нее я нападать и не собирался, так получилось просто.
– Ничего себе «получилось»! – воскликнула Ассоль, – Да если бы я палку не нашла, не знаю, чем бы все закончилось…
– Тебя ясно спросили – зачем напал? – начал потихонечку заводиться Смайл.
– Я думал у нее немного еды найдется, гоблины в этих местах всю дичь перебили, подножного корма тут нет, жить-то надо…
– Мы думали ты сам гоблин, уж больно похож, но разговариваешь чисто, да и пахнет от тебя более-менее терпимо, – неожиданно смягчился Лекса, – Тебя как звать-то?
– Я и вправду вроде как гоблин, но и человек тоже! Про гоблинов-полукровок слышали? Тяжело таким быть – и люди ненавидят нас, и гоблины не принимают, а куда податься? Эх… А звать меня ХубаБубой. Ты это, – обратился он к Ассоль, – Прости меня….
Остальные разведчики, молча наблюдавшие за схваткой и последовавшим разговором, подозрительно заулыбались.
– О! Я так понимаю у нас новый член отряда? – усмехнулся Мейд, – К тому же отличный боец! Как она его? И все по лбу, по лбу!
– Нечего ей с нами делать! – возмутился Смайл, – Ее надо отправить обратно! Нет, Ассоль, я к тебе, конечно, хорошо отношусь, но пойми – путь опасен!
– И как ты ее отправишь? Одну? – заметил рассудительный Фоникс, – Сам же видел, что в округе делается. А сопровождение выделить мы не можем – и так народу мало, так что придется взять с собой.
– И меня возьмите тоже! – взмолился ХубаБуба, – Я вам пригожусь, все дороги и тропинки в округе знаю. Много мне не надо, только кормите иногда. Возьмите, а?
Фоникс подумал и дал обоим добро. Так Ассоль с ХубаБубой присоединились к разведывательной экспедиции, а Смайлу ничего не оставалось более, как смириться.
***
Из открытого полога шатра Зубр любовался своей армией. Зрелище было поистине впечатляющим! Тысячи воинов тренировались в лесу, повсюду раздавался звон мечей, тяжелые удары дубин, свист стрел… Скоро, очень скоро все изменится – кто еще, кроме орков достойны быть повелителями мира?! Единственное, что омрачало радостное предвкушение Зубра – это мысли о его нанимателе. Арахнид… Этот колдунишко никаких эмоций кроме раздражения не вызывал, и что больше всего злило Зубра – он был им нужен. Да они пройдут всю Дардрию, да они сметут баронства, но попасть в Столицу, с ее неприступными стенами – это было почти невозможно. Уже много раз орки делали попытки захватить Ледрак. Весь, полностью. И только Столица каждый раз давала им отпор, после чего начинала теснить орков на захваченных землях – вновь и вновь отбивая свои территории. Арахнид обещал открыть им магические ворота, как ни крути, а маг он действительно был хороший. Зубр знал, что лучше Арахнида только Глас Пожирающего – первый слуга темного божества. Его никто никогда не видел, он являлся лишь избранным, заставляя служить себе одной лишь мощью своего голоса. Именно он, Глас Пожирающего, возжелал сокрушить Дардрию, дабы ввергнуть мир в Первородный Хаос. Именно он нашел для своих целей идеальных союзников – Арахнида, с его жаждой могущества и орков, желавших власти и земель. Глас обещал, что весь мир будет принадлежать им, при условии, что они примут Пожирающего в свои сердца…
В походный шатер предводителя орков зашел ДеДарк, помощник Арахнида, занимавшийся всеми вопросами, касающимися армии орков.
– Зубр, поговорить надо, – без приветствия начал он, – Сколько еще времени понадобится, чтобы армия была готова к выходу?
– Ты же знаешь, что еще не все войска в сборе! Мы ожидаем прибытия группы с Ведьминых Топей, а их тоже надо подготовить. Думаю, примерно через месяц сможем выступить.
– Месяц?! Ты же говорил, что твои воины всегда в форме!
– Да, но ты должен понимать, что такого еще не было. Орки со всего мира примут участие в кампании. На этот раз мы должны победить! И поэтому будем готовиться столько, сколько потребуется и ни минутой меньше! Можешь так и передать Арахниду.
– Ты забываешься Зубр…
– А ты прекрасно знаешь, что кроме нас у Гласа Пожирающего никого нет, – оскалился Зубр, – И не надо давить на меня! Разговор окончен.
Глава орков покинул шатер и направился к центральной поляне леса, где шла интенсивная подготовка войск. Ломастер показывал его командирам приемы владения кривыми саблями:
– Нет, ну что у вас за хватка! Вот ты – как держишь? Это же не дубина! Держать надо словно возлюбленную, нежно. Хотя кому я это говорю? – он сокрушенно оглядел грубые фигуры бойцов, уж что-что, а нежность им не свойственна.
– Как продвигается дело? – спросил Зубр.
– Ты только не злись, но твои увальни никуда не годятся! Да ведь паладины их на фарш покрошат. Прогресс не стоит на месте, а твои, с большой натяжкой, воины, ничего кроме дубины не знают. Ты глянь на них! – в сердцах плюнул он.
– Ты не прав Ломастер, мы веками сражались нашим оружием, и все в Ледраке знают, что нет врага страшнее, чем разъяренный орк с дубиной! Зачем им владение мечами?
– Затем, чтобы развить координацию, ведь даже дубиной надо махать с умом, рассчитывая, куда нанести удар. Радует, что хотя бы твои лучники делают успехи.
Оба усмехнулись, лучники действительно были хороши. Усевшись на бревно, они с интересом наблюдали за полетом тренировочных стрел.
Недалеко от поляны стоял еще один шатер. Тут устроил свои апартаменты Арахнид. В центре жилища стояла дорожная жаровня, над которой суетился колдун. Бросив щепотку черного вещества, он вызвал облако синего дыма, в котором постепенно стало появляться изображение. Колдун увидел мрачные залы какого-то замка с украшенными фресками стенами, изображающих страшных созданий, терзающих женщин и детей. Все представшее его взору поражало своей четкой реальностью. Не удавалось рассмотреть лишь фигуру, стоявшую в центре помещений: темное, постоянно меняющее форму пятно и только пылающие дьявольским пламенем глаза были единственной ее неизменной деталью.
