5. Благородный Иртаджад иль-Хаббани, посол сиятельного императора
Копыта коней отбивали неторопливую дробь по мостовой предрассветного Ич-Тойвина. Южные окраины уже просыпались, но дорога от императорского дворца к северным воротам была пустынна. Ни лишних глаз, ни тем более лишних ушей.
– И все-таки лучше решить дело миром, – благородный Гирандж иль-Маруни, ныне первый министр, а в недавнем прошлом – министр внешних отношений, снова вернулся к вчерашнему разговору.
Благородный Иртаджад поморщился. Напомнил:
– Империя не настолько слаба, чтобы бояться войны.
– Но и не настолько сильна, чтобы искать ее, – возразил министр. – Наш флот сражается на островах, и мы не сможем обрушить на Таргалу всю свою мощь.
– Возможно, вся мощь и не потребуется, – тихо заметил церковник, трусивший рядом с послом на сером мерине. – Капитул Таргалы поддержит того, чьи права на корону не запятнаны кровью, а верность церкви не вызывает сомнений. Если Луи Таргальский не склонится пред волей Светлейшего Капитула, он будет отлучен и предан анафеме, и собственный народ проклянет его.
– И встретит великого императора как освободителя, – кивнул посол. – Впрочем, сиятельный владыка тоже надеется на мирное решение. Пусть Луи станет мужем Элайи, а там…
Некоторое время посол и его спутники молчали; но вот господин иль-Маруни вновь заговорил:
– Поддержка Капитула Таргалы – это хорошо. Но все же я осмелюсь порекомендовать благородному Иртаджаду одного своего старого друга. Если вам, господин иль-Хаббани, понадобится союзник в окружении короля – а я полагаю, он может понадобиться! – найдите возможность встретиться с графом Агри, министром внешних дел Таргалы. Передайте ему заверения в неизменном моем расположении – а также в том, что его письмо по-прежнему хранится в надежном месте.
– Какое письмо? – поинтересовался Иртаджад.
Министр усмехнулся, ответил туманно:
– Которое господин граф очень не хотел бы увидеть в руках короля Луи. Уверяю вас, благородный иль-Хаббани, этих слов хватит с лихвой.
– Я воспользуюсь вашей рекомендацией, благородный иль-Маруни, – в голосе императорского родича мелькнула нотка недовольства, но поклон был безукоризненно вежлив.
Кавалькада подъехала к городским воротам, и министр осадил коня.
– Благородный иль-Хаббани, да будет благополучным ваш путь и успешной миссия. Я буду ждать голубя, начиная со следующей луны.
– Благодарю. – Посол вежливо склонил голову. – Я сообщу: к свадьбе готовиться или к войне.
– Значит, отлучить и предать анафеме? – Луи сжал кулаки. – Так они собираются помочь своему королю в войне? Хорошо же! Господом клянусь, я им эти планы припомню.
– Чего еще было ждать, – хмуро заметил Готье. – Не будь церковь неподсудна королю, мы бы живо их… А так – что сделаешь?
Король зло ухмыльнулся:
– Когда нечего терять, можно позволить себе многое. Если дойдет до войны, воевать я буду за счет церкви. Проклянут, так хоть за дело.
– А что с графом Агри? – спросил капитан тайной службы. – Прикажете вызвать с островов и допросить?
– Не надо, – поморщился король. – На островах он всяко не напортит, он там ничего не решает – так, прикрытие. А вот здесь придется искать ему замену, и это уже хуже. У тебя, случаем, никого на примете нет?
Граф Унгери молча махнул рукой. Все, чья верность не вызывала сомнений, давно были при делах, а менять гнилье на прель…
– Ладно, – вздохнул король, – будем думать.
В дверь стукнул Бони: сигнал, что постояльцы трактира начали просыпаться. Готье поднялся: незачем ханджарам знать, с кем король Таргалы совещается ночами.
– Парня побереги, – сказал Луи. – Не стоит ему подставляться по пустякам. Главное про посольство мы уже знаем.
1. Егорий, король Двенадцати Земель
Вкус Вахрамеева снадобья никак не уходил, жег едкой горечью под языком. Егорий ждал вестей. Мерил шагами кабинет, упорно не замечая укоризны в глазах магознатца. Нашел из-за чего тревожиться, старый пень: король, вишь ты, третью ночь не спит! Что в степи война, его не волнует!
– Шел бы ты, Вахрамей, отдыхать, – буркнул Егорий. – Маячишь тут перед глазами!
– Пойду, – отозвался упрямый старик. – Как только ваше величество изволит заснуть. Или хотя бы лечь.
Сейчас ему! Егорий своего лекаря знал достаточно, чтобы не сомневаться: стоит лечь, тут же напустит сонные чары.
– Будьте же благоразумны, ваше величество, – не унимался Вахрамей. – Судьба принца Валерия никоим образом не зависит от того, спите вы или нет. Весть о набеге пришла вовремя, войско отправлено, лучшего командира, чем князь Дмитрий, в степи и желать нельзя…
И лучших союзников, чем Волки – тоже, добавил про себя Егорий. Вахрамей прав, кругом прав. Но все равно ноет сердце, и кажется – заснешь, тут-то и придет весточка о сыне.
Егорий остановился у окна, вдохнул ночную свежесть. Попросил:
– Вели чаю подать. Заполоскать хоть зелье твое.
По-летнему яркие звезды напоминали степь. Только там, в степи, они кажутся еще ближе. Зачаровали сына степные звезды… степные звезды да степные песни, зеленоглазая степная волчица… жива ли еще? И где Лерка? Застрял в крепости, в степи затерялся или все-таки успел добраться до стойбища?
– Чай, ваше величество.
Вахрамей подал чашку, король отхлебнул… О том, что сонное зелье можно мешать не только с вином, он вспомнил только утром.
2. Валерий, наследный принц Двенадцати Земель
– Какие же здесь звезды близкие…
Лерка валялся на спине в густой траве, рядом фыркали кони, вдалеке тявкали мелкие степные лисички, и казалось, что пришедшая сюда война – не более чем сон.
– Руку протяни – достанешь, – засмеялась Саглара.
Из степи донесся переливчатый волчий вой. Лерка приподнялся, вслушиваясь. Спросил:
– Ваш?
– Фарги, – узнала воющего девушка. Младший сын вождя, вспомнил принц, убежал на разведку вчерашним утром. – Орда рядом, – переводила для жениха Саглара. – Много. Две сотни в голове идут, а дальше, наверное, с тысячу. И лучники по крыльям, тоже сотни две. Кони волков не боятся, плохо.
И плохо, вздохнул Валерий, что степняки не признают «ежей». Стальные колючки в траве, ранящие ноги коням – лучшая защита от наступающей конницы, а что подлая… На войне как на войне. Но предложить такое Волкам – потерять их уважение сразу и навсегда. Здесь будет честный бой – если, конечно, можно назвать бой честным, когда нападающих вчетверо больше. Зато место для драки Совы и Волки выбрали с умом: с трех сторон – крутые склоны холма, с четвертой – обрыв. Отступать некуда, зато стоять до последнего – самое то. Если, конечно, ордынцы все-таки полезут на них, а не обойдут обрывы и не двинутся дальше в поисках более легкой добычи. Сам Лерка не рискнул бы атаковать такую позицию конницей в лоб, как обычно делает Орда… Но если у нападающих хватит ума с недельку подержать засевших на холме в напряжении – да без воды, да под палящим солнцем, – а затем спешиться…
