Увидев это представление впервые, Конни едва не принял его всерьез. Потом ему растолковали, насколько он заблуждается — однако за последнюю седмицу наследник аквилонской династии выслушал такое количество всяческих разъяснений, что устало удивлялся лишь одному: как он и его приятели сохранили здравость рассудка. Наверное, помогла неугомонность молодости и память о деяниях старшего поколения, умудрявшегося встревать в передряги куда похлеще.
Нет, поправил сам себя Коннахар, на долю наших родителей столь странного испытания не выпадало. Конечно, его бесшабашный отец в молодые годы умудрился по случайности возродить к жизни алтарь, мгновенно перемещающий человека на огромные расстояния, и оказаться в пределах таинственной страны, лежащей за Кхитаем и Вендией. Однако Конан Канах вкупе с приятелем сумели уцелеть и благополучно вернуться назад. Удачно завершилось и его путешествие через Врата Мира, когда отряд охотников на чудовищ преследовал диковинную хищную тварь, менявшую облики и жившую охотой на людей. Тогда речь шла о преодолении больших пространств или визите в сферу иного мира, но никто, никто не заикался о том, чтобы четверо ни в чем не повинных молодых людей внезапно очутились в совершенно ином времени!
И нет бы колдовские двери вышвырнули их куда-нибудь поблизости, хотя бы лет сто или двести назад! Портал, сотворенный Хасти Одноглазым — коего Конни сгоряча поклялся незамедлительно и жестоко прикончить, буде удастся встретиться вновь, — проявил небывалое коварство, отправив доставшуюся ему добычу не куда-нибудь, а именно в тот самый временной отрезок, коим себе на беду интересовался наследник Трона Льва!
Теперь он находился в месте, о котором столько читал в разрозненных летописях, чудом переживших бурную историю юности и взросления Хайбории, и мог воочию полюбоваться на участников вершившихся в незапамятные времена событий. Радости от этого он не испытывал ровным счетом никакой.
Коннахар и трое его спутников угодили в ряды защитников Астахэнны, Черной Твердыни, владения легендарного и полузабытого ныне Ночного Всадника. На деле крепость по большей части оказалась серой и черепично-красной, лишь два внешних пояса стен с многочисленными равелинами и впрямь были сложены из громадных полированных блоков темно-синего, почти черного местного гранита. Говоря по справедливости, ей следовало бы присвоить имя Разноцветной — три кольца бастионов делились на семь участков, соответствующих цветам радуги и тем магическим камням, носители которых руководили обороной и оказывали колдовскую поддержку защитникам укреплений.
Участок, на котором приятелям довелось принять боевое крещение, находился под покровительством Изумруда, и потому в отличительных символах обороняющихся непременно присутствовал зеленый цвет — в перевязи Цурсога и перьях на шлемах его соотечественников, в амуниции стрелков госпожи Гельвики, в маленьких значках, выдаваемых воинам на бастионах. Один такой достался и принцу никому не известной здесь Аквилонии — щиток в форме восьмиконечной звезды, в центре которой горел зеленый камешек. Слева располагались владения Желтых, подчинявшихся носителю Топаза, справа заправлял делами хозяин Аквамарина. На нижний ряд укреплений, где разворачивались нынешние боевые действия, носители Кристаллов заглядывали редко — волшебство творилось наверху, в замке Серебряных Вершин, где обретался сам ужасный и грозный Владыка Цитадели.
На встречу с сей примечательной личностью Конни не рассчитывал, хотя его уверяли, что такое возможно: Его магичность имеет обыкновение наведываться на бастионы, а в Цитадели иногда проводится нечто вроде всеобщих собраний — для награждения отличившихся, изложения последних новостей или принятия решений, требующих одобрения или неодобрения защитников крепости. Таковых обитателей набиралось довольно много, не меньше полусотни тысяч. Треть из них была собственно воинами, занявшими первый и второй ярус укреплений, в число остальных входили исконные жители Цитадели и прилегающих окрестностей, магики, обитатели Вершины и те, кто трудился для поддержания боеспособности собравшейся армии.
В крепости соседствовали разные племена. Уже знакомые воители-йюрч; те, кого Цурсог уважительно именовал «айенн сиидха», что в переводе на здешнее общепринятое наречие означало «Старшая Кровь» или «Пришедшие Первыми», а Конни и его приятели отнесли к числу исчезнувших ныне в землях Хайбории альбов. Между собой сиидха делились на разветвленные колена и семьи, крайне ревностно сохраняя традиции и сложные фамильные имена. Ту же госпожу Гельвику на самом деле звали куда длиннее и путанее, принц сумел запомнить только часть ее прозвания. То ли дело Льоу, который, представляясь, на едином дыхании вывалил длиннющий перечень своей родни сперва со стороны матери, затем со стороны отца, отчего в скором времени был принят сиидха, если не за равного, то за отдаленного соплеменника. Единению весьма способствовало то обстоятельство, что уже на второй день темриец раздобыл себе новую арфу взамен оставшейся в Рунеле и обзавелся поклонницами среди лучниц отряда Гельвики.
Отыскались среди державших оборону и люди. К удивлению и разочарованию новоприбывших, здесь они смахивали на дальних родичей йюрч, коими шумно восторгались и отчаянно старались им подражать. Как и полагается людям на заре времен, они были отважны, но дики, грязны и неотесанны, и от них Коннахар сотоварищи, опасаясь разоблачения, решили держаться подальше. Наскоро состряпанная Лиессином и Конни байка о «сыне вождя из далекой страны», отправившемся вместе с друзьями и наставником-сиидха защищать Цитадель, зияла прорехами и не выдержала бы мало-мальского испытания.
Выслушав сбивчивое повествование, Цурсог немедля осведомился, в каком ремесле почтенный сиидха наставляет смертных детишек, не в искусстве ли гоняться за любой проходящей мимо юбкой? И знают ли отцы ребятишек о том, чем занимаются их сыновья?
— Наши отцы — великие воины. Они будут счастливы узнать, что мы служим в Цитадели Всадника, — с важным видом изрек Эвье, прежде чем Конни успел его остановить. Вожак йюрч зареготал. Он обозвал компанию «кучкой бестолковых сопляков» и поинтересовался: много ли заплатят «великие воины» за возвращение потомков, причем живых и относительно целехоньких? Принц окаменел, мысленно кляня приятеля, но Цурсог, отсмеявшись, рассудил, что происхождение мальчишек не имеет значения. Раз пришли и достойно проявили себя в первый же день осады, стало быть, оставаться вам тут до поры, когда защитники Цитадели одержат победу. В последнем йюрч не сомневались, споря по единственному поводу: сколько продлится осада, пару седмиц или больше?
