— Наши отцы — великие воины. Они будут счастливы узнать, что мы служим в Цитадели Всадника, — с важным видом изрек Эвье, прежде чем Конни успел его остановить. Вожак йюрч зареготал. Он обозвал компанию «кучкой бестолковых сопляков» и поинтересовался: много ли заплатят «великие воины» за возвращение потомков, причем живых и относительно целехоньких? Принц окаменел, мысленно кляня приятеля, но Цурсог, отсмеявшись, рассудил, что происхождение мальчишек не имеет значения. Раз пришли и достойно проявили себя в первый же день осады, стало быть, оставаться вам тут до поры, когда защитники Цитадели одержат победу. В последнем йюрч не сомневались, споря по единственному поводу: сколько продлится осада, пару седмиц или больше?
Распоряжавшийся в огромном арсенале Зеленых бастионов Мизрой, под начало коего для начала определили трех подростков и молодого сиидха, также относился к племени йюрч. Он был гораздо старше и умудреннее Цурсога Мохнатое Копье, много лет провел среди сиидха, оттого обладал куда более правильной речью и любил поболтать, не отвлекаясь, впрочем, от дела. В лице Коннахара, Эвье и Льоу он обрел благодарных слушателей.
— Оно конечно, крепость забита припасами по самые крыши, голодать не будем. Однако и те трое, что суетятся внизу, за здорово живешь отсюда не уберутся, — не раз повторял он, следя, как приданные ему новые подчиненные старательно оперяют древки для стрел. — Если они не возьмут Цитадель, то взъярятся нанятые ими дверги. Грязелюб, не получивший в срок обещанной платы — это, скажу я вам, хуже огнедышащего дракона.
Сравнение с драконом прозвучало весьма красноречиво, особенно для Коннахара, случайно увидевшего воочию одно из этих удивительных созданий, в его времени считавшихся давно сгинувшими либо вымышленными. Огромный, сказочно красивый крылатый змий в бронзово-черной чешуе лениво кружил над горами, высматривая что-то в лагерях противника, пока его не обстреляли градом мелких взрывающихся шаров и не вынудили вернуться к крепости. Завидев его, Коннахар вскочил, упустив недооперенную стрелу, а Эвье Коррент жадно спросил:
— А ваши… наши драконы — они огнедышащие?
— Нет еще, — ответил йюрч с явным сожалением. — Маленькие они пока. Не доросли. Эй, третью стрелу портишь! Ну, чего рот разинул — дракона не видал?!
Зверь опустился где-то в пределах замка, а Конни обнаружил, что и впрямь стоит с разинутым ртом и таращится в небо, хотя ни у кого другого явление диковинного существа особенного удивления не вызвало. В самом деле, что здесь удивительного? Дракон как дракон.
* * *
Благодаря Мизрою и его необычной для йюрч словоохотливости Конни удалось составить некоторое представление о раскладе сил вокруг Цитадели. По утверждению Мизроя, настойчивее других ядовитое варево в котле помешивал уже известный принцу по хроникам и легендам Исенна из рода Аллериксов, именуемый иногда прозвищем Феантари. Упоминание этого имени сопровождалось у йюрч неизменными плевком и знаком от сглаза, а прочие обитатели Цитадели за глаза величали Исенну «Безумцем». Конни почему-то считал, что Исенна руководил осадой Черной Крепости единолично, а оказалось, что под стены явилось аж трое альбийских вождей со своими подданными, не считая старшин двергского воинства, а также предводителей племен, о которых Коннахару не доводилось ни слышать, ни читать.
— Это все из-за Камней, — заявил хозяин арсенала в ответ на расспросы подростков касательно причин войны. До находившихся под защитой толстых стен арсенала подчиненных Мирзоя долетал только отдаленный гул схватки да еще порой содрогалась земля и начинали мелко дребезжать развешанные по стенам металлические щиты. — Из-за Радуги, будь она неладна! Упаси меня сболтнуть и даже подумать что скверное про Его магичность… только напрасно он затеял мастерить чародейские кристаллы, а потом раздавать их направо и налево. Куда это годится? Неужто он всерьез решил, будто Исенна с остальными будут стоять и смотреть, как здесь обучают самой что ни на есть высшей магии кого ни попадя? Аллерикс, Корабельщик и Лесной Правитель сами держат по Великому Алмазу, — о чем идет речь, Коннахар не понял, но решил уточнить позже, дабы не сбивать рассказчика. — Олвин, по прозванию Мореход, из них самый разумный. Какими только посулами его сюда заманили и убедили дать корабли для перевозки — ума не приложу. Эрианн из Альвара — злыдня хитроумная, ни слова в простоте, в ратном поле его ни разу не видели, а ворожит, по слухам, лучше всего Радужного Круга, вместе взятого…
— А Исенна? — спросил Конни, в задумчивости выслушав перечень достоинств и недостатков вожаков противника. — Он каков?
— Исенна воин, и этим все сказано. Он спит и видит, как бы захватить Цитадель, переловить Круг и развесить на крепостных зубцах в назидание своим дружкам, — буркнул Мизрой! — Чего он вскорости и добьется, ежели мы будем сидеть да языками чесать впустую. Я тебе что велел делать? Поди-ка дротики в связках наново пересчитай, коли ты такой умный!..
Свой первый день в Цитадели принц Аквилонии и его спутники прожили, как во сне, твердя, что морок вот-вот развеется. Потом стало ясно, что немедленной помощи ожидать не стоит. Да и как ее оказать, эту помощь? Если Хасти, построивший портал, и сумеет как-то определить их местонахождение, вряд ли он тут же кинется им на выручку. Пересечь время наверняка не такая простая задача даже для очень могущественного волшебника…
— Будем ждать, что еще остается? — рассудил Льоу. — Бежать некуда, да и незачем, раз мы не знаем расположенных вокруг земель. Нас обязательно спасут, надо только набраться терпения и постараться выжить.
— Да, но крепость-то рано или поздно падет, — желчно напомнил Коннахар, впавший в меланхолию, побуждавшую его видеть окружающий мир окрашенным только в черные тона. — Мы же столько летописей прочитали, и везде говорится: Твердыня Всадника была побеждена и разгромлена, и канула затем в пучину огненную вместе со всеми, кто населял ее.
— При почтенном Цурсоге такого не ляпни, не то тут тебе и конец, — вымученно хихикнул Эвье.
— Падет, — не стал спорить Лиессин. — Но мы же не знаем, когда это случится. Может, через две луны. Может, через год. Ты в силах предложить что-нибудь иное?
— Отправлюсь в Вершины, попрошу допустить меня к здешнему сюзерену и расскажу, какая горькая судьба его ожидает, — раздраженно огрызнулся Коннахар.
— Лучше не стоит, — помотал головой Майлдаф-младший. — Сочтут за паникера и, чего доброго, повесят в назидание прочим… Вообще, мне было бы куда спокойнее, если бы ты не покидал этого сравнительно безопасного места. Все-таки я за тебя отвечаю перед твоим отцом… и перед своей совестью.
