Волна ярости схлынула столь же внезапно, как и поднялась. Чувствуя опустошенность, юноша отступил на шаг, поднял меч. Пусть он не испытывает больше ненависти, старику от этого легче не будет, Сардар все равно его убьет. Слишком велика вина.
Телец пошевелился, охнул. Попытался встать. Сардар занес меч:
— Молись.
И тут старик поднял взгляд… Никогда, никогда не встречал Сардар такого взгляда. В нем не было страха, не было мольбы о пощаде. В нем сквозила пронзительная, безысходная, безнадежная тоска, тоска человека, хоронящего последнюю надежду. От этого взгляда в душе Сардара снова заворочалась черная ненависть.
— А ты что, думал, я тебе все спущу? Скажи спасибо, если убью быстро, а не вздумаю резать по частям. Я могу…
— Поступай как знаешь, — одними губами пролепетал телец. В уголках его глаз блеснули слезы, во взгляде читалось смятенье. Яссен явно вел какую-то внутреннюю борьбу, причем, Сардар готов был поклясться: мысли жреца были заняты отнюдь не его собственной судьбой. Это сбивало с толку. Не было ни просьб, ни уговоров, ни молений о пощаде — ничего из того, что он мог ожидать.
Меж тем, видимо, решившись, старик сложил руки на груди, и заговорил — быстро, лихорадочно, сбивчиво:
— Убей, как будет угодно, я виноват перед тобой. Но прежде, чем взмахнешь мечом, поклянись выполнить мою просьбу.
— С какой стати? — нахмурился Сардар.
— Это очень важно. Поклянись, и я скажу, как ты сможешь забрать мое золото. У меня его достаточно для такого молодца, как ты.
— Золото?! — хохотнул Сардар. — Свихнулся? Как я его вынесу из города? Мне бы просто ноги унести!
— Есть подземный ход, есть подземный ход… — старик принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Я скажу, как выбраться из Ариссы, только поклянись, поклянись, поклянись…
— Да в чем я должен поклясться, будь ты проклят?!
— Беда, страшная беда, — шептал телец. — Беда, беда, беда… Поклянись, ты должен поклясться, если хочешь выбраться живым. Я прошу не за себя, убей меня хоть дюжину раз, мне все равно.
По щекам старика покатились слезы, он не отрывал от Сардара взгляда, полного мольбы.
— Демоны с тобой, я выполню твою просьбу, если не станешь канючить о пощаде, — процедил Сардар.
— Поклянись…
— Клянусь, что приложу все силы. Этого достаточно?
Яссен кивнул.
— Что я должен сделать? — спросил Сардар, предчувствуя, что ввязывается в очередную скверную историю.
— Должен спасти мою дочь, — ответил жрец. — Она в районе Инжирной улицы, это за рынком. Во всяком случае, я надеюсь на это.
— Сдурел? — выдохнул Сардар. — Я плохо знаю город, я не знаю твою дочь. Как я ее найду?
— Ты узнаешь ее, — упавшим голосом сказал старик. — Ты видел ее… Видел… прекрасная, юная… Видел, грязный ублюдок, видел, видел… Мне тяжело… тяжело об этом говорить. Не мучай меня, ты сам все знаешь…
— Что я знаю? — крикнул Сардар, тряхнув старика. — Что я знаю?
Лицо жреца исказила гримаса муки, он что-то забубнил, но сколько Сардар, ни пытался, не смог разобрать ни слова.
— Старый баран! — с досадой воскликнул юноша. — Как буду искать твою прекрасную дочь, которую якобы знаю? Выкладывай все. Золото. Подземный ход. Подробно приметы дочери, как зовут. Что вытаращил глаза? Да, я не помню ее. Удивлен? Выкладывай, а я подумаю о твоей судьбе.
Спустя четверть часа, Сардар шагал в сторону рынка, на ходу стирая тряпицей с клинка свежую кровь.
Он очень долго не встречал живых. Трупы, трупы, трупы… Истерзанные, изрубленные на куски, лишенные человеческого облика — будто туши на какой-то безумной скотобойне. «Как там, на кухне» — пронеслось в голове. Но — тринадцатый бог! — на кухне заправлял полоумный Кайсен. А что стряслось здесь?
Сардар дошел до того места, где находился рынок. Над каменными стенами поднимались густые клубы дыма. Бушевавший всю ночь пожар полностью уничтожил все, что было внутри. Каким-то чудом огонь не перекинулся на близлежащие дома, и это уберегло город.
Хотя… Сардар с содроганием огляделся. Царство мертвецов. К изрубленным в крошево здесь добавились сгоревшие. Много, очень много. Не приведите боги увидеть, как они гибли. Этому городу лучше было бы сгореть дотла, распасться в прах, чтоб не осталось даже камней, чем такое…
Первого живого человека Сардар увидел, ступив на Инжирную улицу. Окровавленный, в изодранной одежде, мужчина, двух сотнях шагов впереди, под деревом. Он стоял, вытянув руки по швам, раскачиваясь из стороны в сторону, как раскачиваются водоросли на дне омута, колеблемые коварным водоворотом. Он казался безобидным тихим сумасшедшим, но среди всего того ужаса, что творился в Ариссе, такая наружность была равносильна сигналу набата. Поэтому, едва завидев незнакомца, Сардар юркнул за ближайший угол.
Он оказался в тупичке, образованном каменными заборами трех домовладений. Плохо. Отсюда было удобно наблюдать за улицей, но случись что — удрать бы не вышло. Ограды в два человеческих роста, прочные калитки, больше похожие на крепостные ворота — в этом районе жили зажиточные купцы, и пробраться внутрь было не так-то легко. Между тем, дом, где предположительно находилась дочка жреца, стоял дальше по улице, чтобы добраться до него, пришлось бы пройти мимо того странного типа, а вот как раз этого Сардар всеми силами стремился избежать. Ему вдруг вспомнилась старая мудрость о том, что опасаться следует исключительно живых, и он был полностью с этим согласен. Встретить живого в городе, заваленном мертвецами, — не к добру.
Сардар осторожно выглянул наружу. Почудилось — или странный тип оказался ближе? Окровавленная фигура по-прежнему раскачивалась из стороны в сторону в просвете между деревьями, вот только Сардару казалось, что на дюжину шагов ближе, чем минуту назад.
Чтобы рассеять сомнения, юноша решил проследить за незнакомцем. Ничего не происходило. Тот раскачивался как заведенный, уставившись в одну точку, ни на что не обращая внимания. Будто изнурял себя таким вот странным послушанием. Сардар начал уставать от однообразия картинки. Оторвал взгляд, обвел глазами близлежащий участок улицы, прикидывая, куда двигаться дальше. Чуть вперед наискось виднелся узкий проулок, обрамленный буйно разросшимися кустами жасмина. Если юркнуть за ближайшее дерево, потом рвануть через мостовую к кустам, возможно, этот и не заметит…
Кстати, а где «этот»? Он… Водолей подавил удивленный возглас: тип обнаружился всего в сотне шагов. Стоял лицом к Сардару, неподвижно, вытянувшись в струнку, будто принюхиваясь. Как гончая, взявшая след. Как Кайсен, когда сделался окончательно безумен.
