из-за содержимого коробки.
Я вздохнула. Я очень нервничала и могла бы точно сказать, что никогда в жизни еще так не переживала. У меня дрожали руки, ноги, все тело, я чувствовала, как бьется мой пульс. Меня всю трясло, в голове стоял шум.
Перед тем, как я вставила ключ в замок, мой брат не выдержал и задал мне вопрос. Я знала, что в конце концов он спросит меня, ведь Алан хотел узнать все с самого начала. Я также понимала, каких усилий ему стоило сдерживать свое любопытство раньше.
– Нел, что все-таки ты загадала?
Смысла скрывать больше не было. Я годами хранила эту тайну и сдержала свое обещание.
– Спасти мир, – ответила я, – вот о чем я попросила папу в тот день. Моим желанием было спасти мир.
Я вставила ключ, и ящик открылся.
И да,
мой отец сдержал свое слово.
___
Там было много колец…
Мы с братом стояли молча.
– Здесь ровно сто колец, – нарушил тишину мужчина. – Они еще никому не назначены, думаю, что это теперь зависит от вас.
Я посмотрела на брата.
А потом я вспомнила письмо своего отца, в котором он спрашивал меня, что я буду делать, если смогу спасти только сто человек из множества тысяч.
Если бы тебе пришлось выбирать, кого спасать, а кого нет, ты была бы справедлива, Нел? Ты бы знала, как отличить хорошего человека от плохого?
Возможно, слишком много вопросов для одного письма. Но не волнуйся, ответы придут, когда вы дойдете до конца игры. Когда вам придется решать, говорить правду или нет, чтобы жизнь могла продолжаться дальше. И тебе придется это сделать, уверяю тебя.
– И кстати, – снова вмешался тот человек, доставая из кармана небольшую бумажку, – судя по тому, что мне оставил ваш отец, точная фраза, которую вы сказали, загадывая желание, была вовсе не «спасти мир».
– Что? – спросила я, совершенно потрясенная. – О чем вы сейчас говорите?
– Ну, как мне сказал ваш отец, точная фраза, которую вы прошептали ему на ухо, была такой, – и он показал нам текст, написанный на бумажке.
– Какое теперь это имеет значение? Да и как он вообще мог вспомнить точные слова после стольких лет? – попытался парировать мой брат.
– Ну, слова всегда имеют значение, тем более для журналиста, – ответил мужчина совершенно невозмутимым тоном.
Мы молчали.
– Я не понимаю… Не понимаю, какая теперь разница, – сказала я ему.
– Что ж, давайте забудем об этой маленькой детали. В конце концов, ваш отец выполнил свою часть сделки. Теперь ваша очередь, – сказал он нам, снова пряча бумажку. – Ах да, не беспокойтесь, кольца вы можете оставить здесь. На самом деле они бесполезны, пока вы их не закодируете.
– Но как я могу их закодировать?
– Об этом не волнуйтесь, вы сможете все узнать позже. Сейчас вы должны выполнить свою часть сделки.
Мы втроем вышли на улицу.
Мы подошли к деревянному забору, отделявшему кафе-мороженое от качелей. Оттуда мы могли видеть всех детей: их было около двенадцати.
Теперь была моя очередь выбирать.
– Честно говоря, они все замечательные, – заверил нас мужчина. – Им просто нужно немного заботы. Чтобы рядом был тот, кто будет время от времени целовать, обнимать, говорить, что их жизнь имеет смысл. Это не так уж и сложно. Кроме того, Нел, мы здесь, чтобы помочь тебе во всем.
Внезапно этот человек начал обращаться ко мне на ты. Я даже заметила, насколько изменился его тон из-за непринужденности сказанных фраз, будто, когда игра закончилась, все напряжение исчезло само собой.
Я начала плакать, глядя на всех этих детей.
– Как я могу выбрать жизнь наугад? – сказала я.
– Спокойно, именно для этого я здесь, чтобы помочь тебе, – ответил мне мужчина. – Многих из них бросили при рождении, но другим просто не повезло: их родители умерли, когда они были еще совсем маленькие. Этим детям нужно подарить лишь немного любви, и они уже будут счастливы.
Слезы застилали мне глаза. Я лишь видела ребятишек, которые бегали туда-сюда.
– Посмотри на того мальчика вон там, который только что забрался на горку. Его зовут Бьярни. Он маленький, но очень храбрый. Он не сильно вырос, потому что с ним плохо обращались в первые годы жизни: ему почти не давали еды, и Бьярни питался только тем, что мог достать из мусорного ведра. В конце концов полиция пришла в дом родителей, и им удалось вытащить ребенка. Да, Бьярни маленький, и характер у него непростой, но у него потрясающее сердце.
Моя душа буквально разрывалась на части от боли. Мы стояли там и наблюдали за этой игрой детей, которые никому не были нужны.
– У той другой малышки, что в очках, есть только одна проблема. Она не очень хорошо слышит. Не от рождения, просто отец избил ее так, что она оглохла. Как можно было так обойтись с этим крошечным и невинным существом, которое ничего еще не успело сделать? Каждый раз, когда я думаю об этом… Но постепенно, благодаря нескольким операциям, кажется, с каждым днем она начинает слышать все лучше и лучше. Она просто очаровательна, пожалуй, она самая добрая девочка из всех здесь.
Слезы продолжали литься из моих глаз, я не могла перестать плакать, это было просто невозможно. Так или иначе мне предстояло определить будущее одного из этих детей.
– Или посмотри вон на того, – продолжал мужчина, – он самый старший из всех, но и самый ответственный: всегда заботится о других. Его родители погибли в автокатастрофе, а остальные родственники не хотели даже слышать о нем, никто не решился оставить его у себя: мальчик был для них уже слишком взрослым. А тебе как кажется?
– Я не знаю! Не знаю! Как вообще я могу принять такое решение! – закричала я на него.
– Да, ты права, извини. Возможно, я просто не слишком тебе помогаю, может, как-то холодно рассказываю обо всех них. Может, будет лучше, если ты познакомишься с ними сама, поговоришь. Так, посмотрим… – и он начал искать кого-то взглядом. – Видишь вон ту девочку? Что сидит на земле?
– Да, – сказала я, вытирая слезы с глаз.
– Ее зовут Ева, и она очень застенчивая. Думаю, для тебя это был бы хороший вариант. Девочка никогда не знала своего отца, она была совсем маленькой, когда ее мать умерла. Можно сказать, что остальные члены ее семьи пропали без вести, поэтому в конце концов Еву привезли сюда. У нее на груди и шее шрамы от ожогов, поэтому она никогда не ходит плавать, ей стыдно показываться раздетой на
