Она с готовностью увязывается за Каем следом, отстает на два шага, но все же он спиной чувствует, что она идет.
— Конечно, мне не все равно, что подумает Акросс, но… Он меня не поймет. Для него все происходящее только подтверждает то, что он прав.
— Ты соврала, — напоминает Кай. Он останавливается, оборачивается. Они идут в гору, по обломкам асфальта, по гальке вперемежку с песком. Вокруг ни одного фонаря.
— Мне стыдно, — признается Вега. — Прости меня, пожалуйста…
— Ты ведь пришла объяснить, — кивает Кай. Вега нагоняет его, и дальше они идут уже рядом.
— Понимаешь, — нервно начинает Вега. — Я не убивала ее… Как бы это не выглядело и как бы ни говорил Акросс — нет, я не приказывала ему убивать. Не заставляла… Но эту установку, что надо защищать тебя, вложила в него я. Я словно создала робота, который вместо того, чтобы срезать кусты в саду отрубил голову соседке… Ты не виноват. Это я заложила в него эту черту характера. Настолько искусственно, что его переклинило на том, что она может быть для тебя опасна.
— Не сходится, — напоминает Кай. — Он пытался убить и меня.
— Конечно, пытался. Ты для него бог, Кай. Ему это не нравится, и он попытался убить своего бога, чтобы освободиться от этого. Но Гидру он убил в голову. Тремя выстрелами. А тебе целился в плечо… Более того — ты знаешь, кто вызвал для тебя «скорую»?
— Хаски? — недоверчиво переспрашивает Кай, на секунду снова останавливаясь.
— Именно, — кивает Вега, улыбается осторожно, заискивающе. Кай продолжает идти спокойно, без спешки, подставляет руку, когда Вега спотыкается в темноте. — Все еще хочешь ему смерти?
— Я хотел бы, чтобы Гидра была живой, — отзывается Кай, выдыхает через стиснутые зубы. — Я все равно чувствую, что виноват и…
— Тим с Барсом это понимали. Скорее всего потому и не спешили. Тим готов был его убрать, он что угодно для Акросса сделает, кого угодно убьет, но Барс… Он тянул время. Если бы Хаски умер, ты был бы виноват в двух смертях.
— А я вообще как? Очнусь? — меняет тему Кай, смотрит в это время в сторону и останавливается, почувствовав прикосновение к воронке раны.
— Конечно, очнешься… Я не могу потерять тебя.
— Поэтому Хаски стрелял не в голову?
Она убирает руку, продолжает идти вперед.
— Ты становишься похож на Акросса. Кай, у вас всех есть воля делать со своей жизнью все, что хотите. Я виновата только в том, что вложила в Хаски гипер-ответственность за тебя.
— Как насчет того, что Гидра могла увести Акросса? — напоминает Кай.
— Мы и не встречались. Даже не целовались. Он ненавидел меня.
— В том-то и дело. Ты проделала для него гигантскую работу — снова начала игры, дала ему противника, которого он хотел убивать. Зажгла его. Ты для него целый мир перевернула. Сделала все, что могла. Но появляется Гидра, просто красивая девушка с сильным характером, и ничего особенного не делает, а Акросс уже готов назвать ее своим смыслом жизни. Готов забыть бывшую команду ради нее. Хотя даже ее создала ты.
Вега останавливается, оборачивается. Руки сложены за спиной, она чуть улыбается. Со стороны выглядит, будто Кай провожает ее домой, вот только у них обоих дома нет.
— Я не могу это контролировать, Кай. Понимаешь? Конечно, мои желания влияют на этот мир, я все-таки его бог. Но я же не могу заставить себя не желать. Ты ненавидишь меня за это, Кай?
— Нет, — Кай отрицательно качает головой. Он стоит напротив, убрав руки в карманы толстовки. У такой спокойной секунду назад Веги слезятся глаза, она прикрывает рот ладонями, стараясь скрыть эту слабость.
— Хоть кто-то меня не ненавидит… Кай, ты не представляешь, как трудно создателям…
Кай кивает, приближается, осторожно обнимает, словно девушке это может показаться неуместным, отвратительным. Но Вега принимает с радостью этот жест, прижимает его к себе теснее, кладет голову на плечо.
— Хочешь, я все остановлю? — предлагает она. — Тебе не придется говорить Акроссу, что Барс и Тим не вернутся. Не придется драться с Хаски или что-то решать. Смотреть в глаза матери, когда очнешься. И за Дроида волноваться не придется. В этом мире жить будем только мы двое. Хочешь?
— Нет, — отказывается Кай. — Все равно, что убить всех. Все в порядке, я справлюсь.
— Если что, — шепотом продолжает Вега, — я всегда могу спасти тебя. Не обязательно от смерти. Я не могу тебя потерять. Ты мое самое совершенное творение.
Кай отстраняется, хотя и не размыкает объятий. Вега сильнее прижимает его к себе, стараясь не отпускать, но Кай и не пытается сбежать. Так же осторожно, как до этого обнимал, он касается губами губ Веги, замирает только на пару секунд и отстраняется уже окончательно. Обходит ее, не оборачиваясь и не прощаясь. Через несколько шагов его уже нет, а Вега остается одна посреди спящего города.
Кай возвращается в подвал и, ни слова не сказав, падает лицом вниз на разложенный диван.
— Я там сплю, — ворчит Акросс. Он отвлекается от созерцания стеклянных пустых колб, но про Тима с Барсом ничего не спрашивает — он и сам все понимает. — Его убили?
— Нет, — глухо откликается Кай. Акросс раздраженно цыкает, перехватывает бутылку пива со стола, но ко рту не подносит, задумывается о чем-то.
— Ты должен был следить за ним… Они с Тимом похожи. Но Тим знал, кого нельзя трогать. Он никогда не убил бы Вегу. Даже если бы я приказал.
Акросс ждет ответа, но Кай молчит.
— Заснул что ли?
— Нет, — слышится со стороны дивана. — Слишком много всего. Слишком быстро все происходит. Я только с того света выкарабкался, как ты гонишь меня снова к Хаски… Мне нужно было подумать. Мы так глупо их потеряли…
Акросс снова поворачивается к пустым колбам.
— Наверное, стоит снова «заснуть», когда разберусь с твоим псом… От моего существования становится только хуже.
— Что ты об этом знаешь? — глухо спрашивает Кай. — О бесполезности существования…
Он переворачивается на спину, продолжает, глядя в потолок:
— Появился и сразу все испортил — разлад в семье, запивший отец… Я думал, что сделал мир лучше. Что помог всем этим людям… Хаски так часто говорил, что я вытащил его из прошлой компании. Наша мама… был бы на моем месте любой другой ребенок — не валялся бы сейчас в больнице, а она не сходила бы с ума от беспокойства и того, что история снова повторяется.
— Это все Вега… — начинает Акросс, все-таки отхлебывает из бутылки.
— Нет, — обрывает Кай. — Так нельзя. Чтобы всегда виноват был кто-то. Мы сами за себя отвечаем. Если бы Вега была всемогущей… Настолько всемогущей, какой ты ее видишь, то она бы сделала так, чтобы ты ее любил. Чтобы я ее любил. Она просто видит сон, но не может кого-то в нем убивать, не взяв в руки пистолет и не приставив к голове.
