– Полагаю, сможешь.
– Вот именно. Они даже согласятся время от времени принимать Кровавую жертву там, где это будет нужно. Хотя, я думаю, в этом не будет особой необходимости. Достаточно будет посетить новые земли, продемонстрировать несколько чудес, исцеление и воскрешение... Даже просто можно будет разрешить иноверцам посещать наши города, увидеть, как мы молимся и получаем по делам нашим. Ты будешь следить за богами, я – за тобой...
– А он?
Кардинал оглянулся, чтобы проследить за взглядом Хозяина.
Хозяин смотрел на Пса, стоявшего в дверях.
– Он будет дьяволом. Это вторая роль, которую нельзя доверять богу. Ее лучше всего исполнит человек.
– Я же говорил – мы подружимся, – улыбнулся Пес, но улыбка у него получилась натянутая.
Невеселая получилась улыбка.
– Время идет, – поторопил Кардинал. – Скоро утро.
Скоро встанет солнце, подумал Ловчий. Весь остаток ночи он просидел на камне, разглядывая монастырь. Там было тихо, даже колокол молчал всю ночь. Возможно, у них хватило ума уйти. Дозорные этой ночью больше жались к кострам и бочкам со святой водой. Никто не хотел столкнуться в ночи с упырем или оборотнем.
Над горами на востоке небо начало светлеть, стирая звезды.
Драться они не будут. Если бы они решили напасть, то сделали бы это при свете полной луны. Они ушли. Точно – ушли. Аббат, в конце концов, не бог, чтобы держать свое слово. Он человек и легко может свое слово взять назад. Увести своих подальше, найти новый монастырь.
До восхода осталось совсем немного.
Ловчий оглянулся на лагерь. Там никто не спал.
Они готовятся к бою. Знают, что шансов у них почти нет, но никто не убежал. Они сейчас исповедуются перед сражением. А телохранители Старика пьют новую порцию бессмертия. На них сегодня вся надежда. Остальным сому давать нельзя, она их вырубит с непривычки почти на сутки.
В монастыре скрипнули ворота. Тут очень гулкое эхо, подумал Ловчий. Он принял решение.
Ловчий встал с камня и медленно, не оглядываясь на монастырь, пошел к своему коню.
Что-то кричали люди, выбегая из палаток и шатров, а Ловчий подошел к коновязи, достал из седельной сумки золотую цепь, надел ее себе на шею. Снял с шеи знак командира Отряда и выбросил. Достал и пристегнул шпоры. Надел кольчугу и шлем. Подошел к шатру и взял чей-то щит.
Лошадь не стал отвязывать. Пусть живет.
Решение принято.
– Решай! – Кардинал хлопнул ладонью по столу. – Решай немедленно.
Хозяин молчал. Тяжело что-то возражать, когда собеседник прав. Пусть сам он не нравится, пусть сам он подлец и негодяй, но то, что он говорит – имеет смысл. Немного страданий для немногих людей. И счастье для всех. Для всех. Для каждого.
Какая восхитительная ловушка! Он сам хотел этой встречи, чтобы все решить, был уверен, что тот, кто подготовил такую ловушку, столкнувшись с ним, Хозяином, неизбежно проиграет, ибо он, Хозяин, знает, в чем смысл жизни.
А теперь... Ведь он говорит правду. Мир действительно пожирает себя, хочет этого Хозяин или нет.
– Я жду! – напомнил Кардинал.
– Даже если бы я и захотел... – произнес Хозяин неуверенно.
– Что там еще!
– Ты не сможешь принести жертву, не зная истинного имени. Если ты попытаешься жертвовать Ловчему – ничего не получится...
Кардинал подошел к Хозяину, наклонился к его уху и что-то прошептал.
– Оно? – спросил Кардинал, отходя на середину комнаты.
– Оно, только...
– Что еще?
– Ты все правильно рассчитал, – сказал Хозяин. – Все правильно. Только ты ошибся. Не Ловчий – бог, а я. И это мое истинное имя ты только что произнес.
Кардинал недоверчиво покачал головой. Улыбнулся.
– Неправда. Нет, этого не может быть. Я не мог ошибиться...
– Почему ты? – Хозяин осторожно напряг руки, поморщился. – Мог ошибиться Пес. Или ошиблись те, кого он допрашивал. Что, все указали на Ловчего?
– Нет, – спокойно сказал Пес, – предатель, этот ваш Ворюга, называл богом тебя. Но он и не мог предположить, что его давнишний соратник и собутыльник – бог. Остальные...
– Они ошиблись! – уверенно сказал Хозяин.
– Ты меня обманываешь, – махнул рукой Кардинал, – Тянешь время. Все напрасно. Сегодня Пасха и люди увидят, что Бог вернулся. Но не на крашеные яйца смотреть. Он вернется, чтобы уничтожить...
– Например, Рим, – сказал Хозяин. – Представь себе, что произойдет, когда здесь, в катакомбах под Вечным городом, полыхнет безумие Кровавой жертвы. Понятно, что подумают люди, когда погибнет самое сердце вашей Церкви. Рим называют блудницей... И тут такое подтверждение. Что останется от твоей мечты? Давай, приказывай! И посмотрим. Давай!
Кардинал молчал. На лице его блуждала неуверенная улыбка.
– Ты врешь, – прошептал Кардинал. – Ты врешь... Не может быть. Бог – там, возле монастыря. А ты человек...
– Из чего это видно? Я бессмертен, вы в этом убедились. Ты думал, что все подготовил незаметно для нас? Ерунда. Мы были готовы к этому. Думаешь, нас не насторожило, что кто-то собирает по всему миру немногие уцелевшие книги Младшего Дракона? И полагаешь, случайно последний корабль с жертвами выбросило возле моего замка?
Я всего лишь попросил Громовержца поработать немного стихией. Я знал, что все священники Трех деревень доносили на меня... Не важно кому, это я даже не пытался выяснить, чтобы не спугнуть. Ты сам должен был привести меня к себе. Именно меня, потому что Ловчий очень настойчиво демонстрировал свое неумение искать компромиссы и нежелание договариваться, – Хозяин говорил и держал на лице улыбку. Изо всех сил держал. – И вот я здесь, я – бессмертный. И что ты сделаешь теперь? Вот смотри...
Хозяин сжал кулак и медленно стал отрывать руку от креста. Широкая шляпка гвоздя впилась в плоть. Хрустнула, подаваясь, кость, а Хозяин продолжал смотреть в глаза Кардиналу и улыбался.
Кардинал попятился.
– Решай, – крикнул Хозяин. – Может быть – я вру. Тогда все у тебя получится. И ты не зря прожил свою жизнь. Ты дашь счастье всем, принесешь порядок и процветание... Дашь людям Бога... И, чем черт не шутит, Бог придет к тебе, как равный, и заговорит с тобой. Но если я говорю правду – ты уничтожишь все, о чем мечтал, во что искренне веришь. И тогда ждут тебя муки адовы. Решай! Ты же хотел держать в руках судьбу мира. Судьбу Церкви!
– Ты врешь... Ты врешь! Он врет! – Кардинал оглянулся на Пса, схватил его за рукав. – Ты же видишь... Ты же говорил, что точно... Точно.
– Я говорил, – кивнул Пес.
– Вот видишь! Он говорил! Не ты бог, а Ловчий. Ловчий! Я решил... Я решил... – Казалось, еще немного, и Кардинал сойдет с ума.
Хозяин поднес окровавленную руку к глазам. Больно. И вырвать вторую руку, наверное, будет еще больнее. И он не сможет сразу освободить свои ноги. И Пес не позволит...
