– У них серебряные ворота, – крикнул кто-то. – Бросай трупы.
Когда Ловчий нашел в себе силы оглянуться, монастыря уже не было видно. Только черный дым из-за скал указывал место, где умер аббат.
Нужно найти Хозяина, подумал Ловчий. И Птицу. И попросить у нее прощения.
– Я грязь на руках Господа. Я кровь на руках Его, – сказал Пес.
Это я искал многие годы, в разных землях, далеких и близких; я прочитал множество книг и выучил множество языков, я общался с разными людьми, я много трудился, чтобы увидеть хотя бы лучик истинного знания... Увидев это, я осознал, что мудрость не может быть достигнута усилиями человека, но лишь по Твоей воле...
Джон Ди
И познаете истину, и истина сведет вас с ума.
Олдос Хаксли
– Я грязь на руках Господа, я кровь на руках Его, – сказал Пес.
Тихо сказал, не напрягаясь.
Кардинал удивленно оглянулся. Он почти забыл, что в комнате, кроме него и Хозяина, есть еще кто-то.
Пес стоял в дверях, держа руки за спиной. От его фигуры просто веяло расслабленностью и спокойствием.
– А... – протянул Кардинал. – Ты здесь... Понимаешь, что-то случилось...
– Я-то понимаю, – кивнул Пес. – Я – понятливый. Я бы все сразу понял, если бы вы объяснили. И про Кровавую жертву понял, и про дьявола... И вот теперь я понял, что у вас что-то не заладилось.
– Они просто...
– Просто, – снова согласился Пес.
Теперь он смотрел на Кардинала почти с жалостью. И под этим взглядом Кардинал чувствовал себя неуютно. Словно на ветру, подумал он, ежась.
Хозяин застонал и попытался встать.
– Подожди, я сейчас, – Пес обошел замершего Кардинала и подхватил Хозяина под руку. – Давай, на табуреточку.
Даже огонь в лампах возмущенно затрепетал.
– Садись-садись, – сказал Пес, смахнул со стола пергамент, поставил кувшин. – Выпьешь?
Кардинал стоял неподвижно. Тихо плакали возле стены колдуньи. Пес сделал неуловимый жест рукой, и его люди вышли из комнаты.
– Так оно и бывает, – Пес тоже сел к столу. – Что-то готовишь, весь в мыле, сердце колотится, а когда уже почти все готово, даже свершилось уже, вдруг – бац, и все пошло псу под хвост, извините за выражение.
Пес засмеялся, и что-то такое почудилось в этом смехе Кардиналу, что шарахнулся он к двери, суетливо так бросился...
– Куда ты? – удивился Пес. – Только разговаривать начали.
На пороге Кардинал замер – в грудь ему уперлось лезвие кинжала. Люди Пса ушли не далеко, стояли сразу за дверью.
– Вот я и говорю, – засмеялся Пес, – поболтать нужно. Обо всем. Садись.
Кардинал неуверенной походкой подошел к столу.
– Тут вот свободная табуретка – падай, – приказал Пес.
Улыбка его скорее напоминала оскал озлобленного пса, готового вцепиться в глотку в любой момент. Кардинал почувствовал, что слабеет, что холод разливается по телу.
– Ты все правильно говорил – про Бога, про Силу, про порядок... Все правильно. Я, если честно, тоже так думаю. Не совсем так. Похоже. Можно, я горло промочу? – спросил Пес у Хозяина и взял со стола кувшин. – Можно?
– Сделай одолжение, – Хозяин наклонился и дотронулся до своих ран.
– Ты там смотри, – засмеялся Пес, – персты в раны не закладывай.
Выпив вина, Пес вытер рот рукавом.
– Ты никогда не задумывался над тем, почему мы не любим наших врагов? Нет, то, что мы готовы им глотки перекусить и кишки выпустить, – это нормально. Там, за деньги, или если не поделить кусок земли. Это все понятно. А почему мы при этом считаем наших врагов сволочами? И подлецами. Что, оправдываем себя, чтобы не стыдно было? Может и так... Только я думаю, все по-другому. Совсем по-другому, – Пес снова попытался улыбнуться, но ничего у него не получилось. Щека дернулась, и все. – Мы наших врагов не любим, потому что подозреваем их во лжи. Ведь знают они, сволочи, что я прав, что мой бог – лучше. Мой бог вообще – единственный. А они все придумывают, лишь бы мне досадить. Иудеи из вредности про своего талдычат, мусульмане, сволочи, вообще всё придумали, лишь бы нам досадить и Святой город не отдать...
Сволочи? Сволочи...
– Да не дергайся ты, я тебя вон сколько слушал, – Пес хлопнул Кардинала по плечу, – Теперь и ты меня послушай. Из вежливости. Вон, на бессмертного посмотри. Я его тысячу раз убивал, а ведь сидит, слушает. Когда руки-ноги совсем заживут, он меня, может, и убить попытается, а сейчас... О чем я?... Да, о сволочах.
Пес усмехнулся, поднял глаза к потолку.
– Я не знаю... Честно, не знаю, кто там наверху. И есть там кто вообще. Вот бессмертные искали – не нашли. Ты решил его создать – не получилось... Не нужно делать страшных глаз. Не получилось – и все. Это я тебе говорю, Пес. Да... Но это и не важно. Не важно. Понимаешь, с самого начало все было неправильно. С самого начала.
Пес встал, прошел по комнате, заложив руки за пояс.
– Вы извините, что я так... что ерунду порю. Аж руки трясутся! Не каждый день выпадает судьбы всего мира решать. Это ж – мир! Тысячи людей! И я. Кто я такой?
– Грязь на руках Господних... – тихо сказал Хозяин.
– Да. А если это и вправду так? – Пес остановился, заглянул в глаза Хозяину, потом махнул рукой и снова пошел по комнате, от стены к стене, переступая через тело карлика. – Да вынесет кто-нибудь покойника отсюда?! И девок уведите, не нужны девки больше.
Пес подождал, пока его приказ исполнят, потом снова прошел по комнате. Языки пламени в лампах послушно провожали его взглядами.
– Мы знаем, что наша вера – самая правильная. Но почему мы не думаем, что и он, наш враг, может думать так же. Верить искренне, что не наш всеблагой и всеведущий, а его собственный, обезьяноголовый – единственно правильный. Настолько верит, что готов умереть за эту свою веру. И умирает, если нет другого выхода. А так всё норовит нас убить. Потому что по его убеждению – мы сволочи. Мы знаем, что его бог – правильный, а все лезем со своим крестом в его пещеру, – Пес остановился и покачал головой. – А если еще наши боги помалкивают? Молчат. И что тогда? Убеждать надо. Огнем его, супостата, нужно и мечом его, гада. Да так, чтобы другим неповадно было. Иначе как выяснить, чей бог круче...
Вот когда Империя христианство приняла, а варвары пришли и ее, извиняюсь, поимели. Что, их бог сильнее был? Нет? Мы придумали потом – в наказание это нам и в поучение. В поучение и наказание. Потом и варвары эти самые стали христианами, других начали крестить. И ведь никто – никто – не видел бога, которому стали поклоняться. На слово поверили. Уловили главное слово? Поверили.
– Не так чтобы новые мысли излагаешь, – сказал Хозяин.
Кровь больше не шла, и кости срослись.
