– Что это? Почему?…
– Возьми ее в руки. Не бойся, теперь можно.
Анже вспомнил: однажды он уже хотел взять в руки саламандру. Давным-давно, мальцом еще… вот как сбываются иногда детские желания.
Ящерка перескочила на рукав куртки и замерла. Анже охнул. Проговорил удивленно:
– Я думал, загорится.
– Людские суеверия, – фыркнул гном. – Если бы саламандры не могли контролировать свой огонь, они были бы опасны даже для нас. Ты ее хозяин, Анже, и можешь не бояться пожара.
– Погладить саламандру, как другие гладят собак, – Анже счастливо улыбнулся, накрыл угнездившуюся в его руке ящерку свободной ладонью. Меж пальцев текло мерцающее алое тепло, билось в такт с его сердцем. – Столь щедрый подарок, что неловко мне принимать его. За такие подарки надо отдаривать, но что могу я предложить взамен?
– Э-э-э, Анже… Ты заслужил нашу благодарность. Ты подарил нам самое ценное, что есть в мире, от неба до корней гор: знания. Оставь малышку себе, не отказывайся.
– Но разве ей не нужен огонь?
– Неужто трудно тебе будет сажать ее иногда в очаг, или в светильник, или в походный костер? Не забывай только брать обратно, потому что негасимым огнем для нее станешь ты. Ты чувствуешь, как хорошо ей в твоей ладони? Чистый огонь твоего мужества греет ее столь же приятно, как тебя – ее живое тепло.
Анже покраснел; но гном не дал ему возразить.
– Я вижу, – строго сказал он. – Мы, живущие у корней мира, видим глубже. И ты знаешь это, человек.
– Знаю, – прошептал Анже. – Спасибо, достопочтенный. Спасибо.
– Не стоит благодарности, – гном насмешливо прищурился. – А теперь, Анже, давай вернемся к твоему другу.
Анже снова покраснел.
– Тебя пугает этот камень? – понимающе спросил Хозяин Подземелья.
– Очень, – признался Анже. – Он как вечная ночь.
– Вы с ним похожи. Только ты видишь прошлое, а он – будущее. Однако тебе, пожалуй, и впрямь опасно к нему прикасаться. Здесь, в Сердце Подземелья, чувства не лгут.
– Так это… это и есть Каменный Оракул? – Анже наконец обернулся к черному кристаллу.
– А ты до сих пор не понял, – улыбнулся гном.
– Мне всегда казалось, что он… другой.
Серж все так же стоял, уткнувшись носом в гладкий бок камня, словно выглядывал в замороженное окно, протаивая дыханием корочку льда. Что же не так, растерянно подумал Анже – и вспомнил. Пророчество.
– Но я думал, он говорит!
– С нами – да. Однако вы, люди, не поймете его слов.
Саламандра, чихнув облачком нежгучих искорок, нырнула головой в рукав куртки. Анже почувствовал щекочущие прикосновения коготков – вверх по руке, до плеча, до шеи. Ящерка, похоже, нашла себе место.
– Нет, – прохрипел вдруг Серж. – Барти, нет!
И, не отрывая от гладкого камня ладоней и остекленевшего взгляда, съехал на пол.
– Серж?! – Анже упал на колени рядом с другом, вгляделся, щурясь, в побелевшее лицо. – Серж, очнись! Скажи что-нибудь!
Хозяин Подземелья положил ладонь Сержу на затылок, замер на долгий миг. Покачал головой:
– Оставь его, Анже. Он смотрит сейчас, смотрит в будущее. Подождем.
Анже, кажется, и дышать забыл. Медленно, как капли вязкой смолы, текли мгновения. Но вот Серж, вздрогнув, обмяк. Анже подхватил его, помог сесть.
– Как ты?
Долгое, почти бесконечное молчание. В пустых глазах Сержа медленно, как прогалины ранней весной, как игра камня под рукой мастера, проступила жизнь. Боль, страх, удивление… решимость.
– Да уж наверное, не хуже, чем ты после иных своих видений, – усмехнулся вдруг Серж. Потер лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. И произнес с внезапной серьезностью: – Нам надо в Южную Миссию. Срочно.
– Не в Корварену? – переспросил Анже.
– Нет. В Южную Миссию. Туда едет король. И… и еще один мой старый друг.
Анже пожал плечами:
– Ладно, как скажешь. Что хоть там?…
Но Серж, не ответив товарищу, повернулся к Хозяину Подземелья:
– Я прошу вас, достопочтенный… может, это не относится и вообще неважно… но все-таки – как звучит новое пророчество?
– Это важно, – тихо проговорил гном. – Я скажу вам. Однако вы не должны передавать его. Никому, что бы вам за это ни сулили и чем бы ни грозили.
– Клянусь, – легко кивнул Серж. Будто речь о пустяке, поразился Анже… А если…
– Анже? – спросил Хозяин Подземелья.
– Я не знаю, – пробормотал парень. – Я не стану болтать, конечно. Но я не могу ручаться, что стерплю, если вдруг…
– Это просто, – усмехнулся Серж. – Не дрейфь, друг Анже. Кто вообще о нем знает, кроме гномов? Никто! А уж тем более, что мы его слышали! Если сам не проговоришься, никому и в голову не взбредет спрашивать.
– Тогда конечно, – робко улыбнулся Анже. – Тогда я тоже клянусь…
– Идет беда из-за моря, – напевно проговорил гном. – Ложь великая, алчностью рожденная, отвратит людей от Подземелья. Они поймут свою ошибку, но будет слишком поздно: не жить им без Подземелья, как Подземелью не жить без людей. И лишь четверо тех, кому дано найти путь к спасению. Двое, что ошиблись однажды в выборе пути, и двое, что пошли за ними ради любви, дружбы и чести.
– Ошиблись, – тихо повторил Серж. – Двое, что ошиблись…
– Кто из людей не ошибался? – Анже пожал плечами.
– И все-таки одним из них можешь быть ты, – задумчиво сказал Серж. – А второй… думается мне, что я знаю и второго.
– О Луи! – Стефания счастливо рассмеялась, отпустила плечи возлюбленного и откинулась на обтянутые алым шелком подушки. Золото на красном, в который раз усмехнулся Луи, ай да Стефа. – Ты великолепен!
– Знаю. – Луи поцеловал Стефанию в кончик носа и растянулся с нею рядом. – Ты тоже.
– Я? Да брось, – в бархатном голосе юной северянки звучало неприкрытое кокетство. – При твоем дворе столько прекрасных дам.
– Ни одна из них не смеется, – серьезно объяснил молодой король Таргалы.
– Вообще? – с преувеличенным удивлением протянула Стефания.
– Вот только не говори, что ты не поняла, – усмехнулся Луи.
– Неужели ты перепробовал их всех? – Жена барона Годринского, капитана белой роты полка королевских кирасиров, известного всей Корварене дуэлянта, лошадника и ловеласа, сморщила носик и забавно фыркнула.
– А ты думала, – вздохнул король. – Их не перепробуй – так ославят, не обрадуешься.
– Что значит «ославят»? – на этот раз Стефания удивилась непритворно. – Они что, об этом болтают?!
– Еще как.
– Погоди… а мужья-то?
– Стефа, чудо ты наивное! Это твой Ленни с понятиями, вот поймает меня здесь – морду начистит и не поглядит, что король. А у них… – Луи запнулся, с трудом сдержав неподобающее в обществе прекрасной дамы словцо. – Ох, Стефа… веришь, мои придворные друг перед дружкой носы задирают, когда я их жен… а, пошли они все!
