и не думали заканчиваться, наоборот, их становилось лишь больше — Мия знала это, чувствовала.
Она бухнулась на колени рядом с Юлей, сжала ее ладонь.
— Прошу, только не умирай, ты не можешь умереть, — зашептала быстро и жарко. Выдохнула, — Марго! Позовите Марго!
Заморгала, смахивая горячие слезы.
Ну почему она столь бесполезна? Если б только умела лечить, как Рита, или резать врагов, как Линда. А она бесполезна, совсем бесполезна. И все, что может — подарить покой.
— Тише, — прошептала она, глотая слезы, — тише, милая. Боли нет…
Она стискивала ладонь Юли, смотрела в ее распахнутые глаза, на бледные губы и капельку алой крови на белой щеке, малодушно не опускаясь взглядом ниже подбородка. Чужая боль ощущалась как своя, и это сводило с ума.
Вдох. Выдох. Боли нет.
Юля судорожно всхлипнула и заморгала. Мия вытерла кулаком слезы и закусила губу, чтобы не заорать.
— Вот так, да… — прошептала она.
— Отойди! — рявкнула Марго, опускаясь рядом.
На миг в душе Мии вспыхнула надежда, но тут же угасла. Риткины руки дрогнули, а глаза стали огромными, когда она увидела Юлины раны.
Поздно, слишком поздно.
Маргарита встряхнула кистями и положила ладони прямо на страшные раны.
— Нельзя, щит слетит! — рыкнул кто-то.
Девушка передернула плечами, ответила зло:
— Плевать на щит! Она сегодня не умрет. Не умрет, я сказала!
Пальцы ее задвигались, едва касаясь кожи Юли, губы зашептали что-то. Рядом опустился Пашка, и Рита, кажется, выдохнула.
— Щит все, — послышалось со стороны.
— Жги, — разрешили голосом грена Лусара.
Слева полыхнуло. Завизжали, сгорая, кооски, кинулись врассыпную те, что были подальше. Качнулись… и бросились обратно, понукаемые чем-то, что побеждало и их осторожность, и саму жажду жизни.
Вой в печной трубе.
Мия поднялась на ноги и уверенно ткнула пальцем.
— Там, — прошептала она. Кашлянула, и голос ее взвился над площадью, — грен Лусар, твой манок там! Один человек в башне ратуши, на самом верху. Больше нет.
Он глянул на девочку остро и, помедлив мгновение, кивнул. Закричал что-то Снуру, указывая мечом на башню. Тот мотнул головой и зарычал в ответ. Маг выплел сложную фигуру, и в сторону ратуши пронесся воздушный шар, катком размазывая по мостовой и коосок, и пару шуршиг, и одинокого сорха.
Но до башни было так много метров пути.
Слишком много.
Она опоздала. Слишком долго думала и решалась. Медлила, отвлекалась, едва в панику не ударилась.
Внутри зрела, взращенная на горести, злость. Разорвать, уничтожить — всех, кто посмел, всех! Прогнать их, прогнать…
Коснулась сознания одной кооски, второй, залетного кахока. Вдохнула, медленно и тяжело, подгребая под себя все больше иных тварей — всех, до кого смогла дотянуться.
— Пр-р-рочь! — зарычала низко, едва не срывая голос, сама себя не узнавая. — Все прочь!
Серое море замерло, качнулось и отпрянуло, а она…
Она упала во тьму.
Линда
Иных тварей было слишком много. Линда крутилась юлой, рубила, резала и колола. Кровь брызгала веером, попадая в глаза, от нее уже скользила рукоять. Истерично заржала лошадь и понеслась прочь, топча копытами крыс и взбрыкивая крупом, в который вцепилась пара коосок. Девушка позволила себе лишь миг на сожаление, и вернулась к бою.
Страшно не было. Она не думала о страхе. Но… одолевало чувство безнадеги от неправильности происходящего. Щит на магах держался, это подтвердил грен Иртен, но местные твари сходили с ума и отчаянно кидались и на отряд, и друг на друга. Оборона из круга превратилась в вытянутый эллипс, перехваченный посередине, и Линда при всем желании не могла узнать, что творится там, в другой его части. Они рубили иных тварей, словно безумные косари спелую пшеницу, а те лишь прибывали, накатывая волнами.
Сумасшествие какое-то.
Она мало знала про иных тварей, и видела далеко не все, но понимала — они так себя не ведут. Даже на магов так не реагируют. И самое поганое, что она не могла придумать, что можно со всем этим сделать. Как остановить.
Она могла прорваться к Дому Общин, что был ближе всего, попробовать затаиться в нем, но подозревала, что это проблему бы не решило. Приказа к прорыву не поступало, и она не могла бросить никого из своих — а они все стали своими — и потому стояла, держа оборону, на месте.
Стояла, теряя драгоценное время.
Уже давно исчез в выбитом окне стремительный Эсфен, и Линда поглядывала туда в нетерпеливом ожидании. Из Дома Общин стреляли редко и как-то… неуклюже, словно человек отмечал свое присутствие и тут же перебегал на другое место. И совсем не заботился о том, чтобы кого-то ранить. Словно… отвлекал от чего-то.
От чего?
И, когда Ивар крикнул что-то про манок, Линда пораженно замерла.
Ну конечно! Это же гениально и просто! Умеют же торийцы отпугивать иных тварей, скручивать их в бараний рог — все на основе вибраций и звуков. Так почему бы не создать что-то, от чего тварюшки впадают в агрессию? Да, страшно, негуманно, но где торийцы — и гуманность?
Под ногами раздался писк, и Линда отпрянула, переводя взгляд на мостовую. Окровавленных шерстяных тушек там было немало, но сейчас добавилась еще одна.
— Черт, Лин! Хватит ворон ловить!
Виктор стряхнул с меча кровь от разрубленной кооски, глянул сердито, и она улыбнулась виновато. Парень — ее парень — всегда был готов прикрыть, но и отчитывать не стеснялся.
На ближнем краю площади кто-то взвыл, леденя кровь, и девушка стиснула зубы. Кого еще нелегкая принесла? Тут уже было целое море крыс и хищные зайцы, Линда заметила, как минимум, одного сорха и пару шуршиг. А это… что-то новенькое.
Черт! Сколько же их? И сколько еще будет?
— Надо заткнуть манок, — выдохнул Витька, вторя ее мыслям. Стряхнул со штанины кооску, протянул мечом, добавил, — иначе тут не только весь город будет, но и окрестные леса.
— Думаешь, там? — Линда кивком указала на Дом Общин.
В здании, густо украшенном каменной резьбой, что-то бухнуло, и взрывом вынесло окно на втором этаже. Девушка вздрогнула и сцепила зубы. Какого хрена?! Там же Эсфен! Только бы жил…
— Нет, — Виктор мотнул головой, — слишком явно. Ратуша или храм. Я ставлю на первое.
Девушка покосилась на красивое здание с прилепившейся к нему сбоку узкой высокой башней, похожей на колокольню. Да, возможно, но… самоубийство же, как есть! Кто бы там ни был, ему не выбраться — через все это месиво.
Им всем не выбраться — назойливо стукнулось в голову, и Линда рыкнула, прогоняя злую мысль. Шагнула вперед, встречая сорха ударом щита, рубанула мечом и тут же отпрянула,
