Ораз работал на другом участке, Келеста ушла за водой. Не отвечая на расспросы удивленной его неурочным появлением тещи, Скилл снял со стены лук, покопавшись, извлек из кучи тряпья колчан со стрелами и вышел из дома. Он отправился в рощу, намереваясь как следует поупражняться в стрельбе, а уж потом решить, что делать дальше.
В роще Скилл соорудил нехитрую мишень из веток и принялся за дело. Он проверил лук и подтянул тетиву, затем поправил оперение на стрелах. Первая попытка была неудачной. Стрела взяла немного правее перекрещения веток, в которое целился скиф. Вторая попала почти в точку, но третья ушла далеко от мишени. Скилл перевел дух и принялся разминать пальцы. Долгое отсутствие практики и тяжелый труд сделали свое дело. Пальцы скифа позабыли тонкую дрожь тетивы, привыкнув к грубой рукояти мотыги. Необходимо было вернуть им прежнюю силу и подвижность. Проделав несколько нехитрых манипуляций, Скилл вновь поднял с земли лук. На этот раз он стрелял удачнее. Одна стрела вонзилась точно в центр мишени, другие ушли чуть в сторону, но это было уже очень неплохо. Скилл изготовился к третьей попытке, и тут чуткий слух скифа различил крики о помощи.
В первый миг Скилл заколебался. Он уже не был тем безрассудным авантюристом, без раздумья приходившим на помощь всем, кто попросит о помощи. Спокойная жизнь пагубно отразилась на нем, однако она не смогла до конца искоренить из сердца отвагу и готовность заступиться за слабого. Потому Скилл колебался лишь миг. Закинув за спину колчан, в котором оставалось с пяток стрел, он бросился туда, откуда долетал голос человека, взывавшего о помощи.
Картина, представшая его глазам, была банальна. Три проходимца, каких немало бродит по всему миру, подстерегли одинокого путника, имевшего неосторожность расположиться на привал в лощине — месте, сокрытом от посторонних взоров, а значит, для привала не очень подходящем. Один из грабителей держал под уздцы лошадь незадачливого путешественника, двое других, приставив к горлу жертвы ножи, сноровисто потрошили содержимое его дорожной сумы.
Скилл моментально оценил ситуацию. Трое против одного — это было не так уж страшно. В прежние времена скиф, не раздумывая, вступил бы в схватку. С другой стороны, он утратил прежнюю меткость, в его колчане было совсем немного стрел, а подвергшийся нападению путник — толстяк в богатой по здешним меркам одежде — не производил впечатление человека, за которого стоило рисковать собственной жизнью. Но не помочь человеку, попавшему в беду, было не в характере Скилла. Скиф выхватил стрелу и, облизав оперение, приладил ее к тетиве. Он целился много дольше, чем в старые добрые времена, но первый выстрел должен был быть непременно удачен — в противном случае Скилл лишался преимущества, какое даровал ему фактор неожиданности. У одного из грабителей, который в тот момент занимался конем путника, тоже имелся лук. Скиф целился именно в этого разбойника.
Побелевшие от напряжения пальцы выпустили тетиву. Затаив дыхание, Скилл следил за полетом орудия убийства, посланного его рукой, от меткости которой зависело: окажется ли стрела просто палочкой со стальным наконечником или смертью. Стрела попала грабителю точно в шею. Выплюнув изо рта струйку крови, разбойник замертво рухнул на землю. Вырвавшийся из его рук конь, заржав, бросился вверх по склону, на котором стоял Скилл, чем привлек внимание нападавших к скифу.
Немедленно оставив в покое дорожную суму толстяка, грабители укрылись за ним с таким расчетом, чтобы Скилл не мог поразить их. Но скиф попытался. Он послал еще одну стрелу, и сделал это довольно метко, так как та лишь на пару пальцев разминулась с рукой одного из разбойников и, сочно чмокнув, вонзилась во влажную в низине землю.
Грабители заволновались.
— Эй, ты! — крикнул один из них на наречии жителей Согда. — Прекрати стрелять, иначе мы перережем глотку этому недоумку!
Скилл не ответил. Угроза была совершенно пустой, ведь, убив пленника, разбойники тем самым лишались единственной защиты, которая могла уберечь их от смертоносных стрел. Но так как этих самых стрел в его колчане осталось лишь три, то действовать следовало наверняка. Подманив к себе коня, — он доверчиво пошел на зов человека, освободившего его из неволи, — Скилл вспрыгнул в седло и устремился вниз. Теперь он получил быстроту передвижения, которая давала немалые преимущества, но в то же время создавала определенные трудности. Раньше Скилл без промаха стрелял на скаку, но это раньше, когда при нем были верная рука и Черный Ветер. Тот сердцем чувствовал намерения хозяина. И если Скилл собирался отпустить тетиву, жеребец затягивал шаг, чтобы не сбить прицел. Сейчас же под скифом оказалась медлительная и пугливая лошадь, да и рука его, как он уже неоднократно убедился, теперь не та. Тем не менее Скилл решил действовать в духе старого доброго времени.
Спустившись вниз, он направил коня прямо на закаченного разбойниками человека, намереваясь в самый последний миг обогнуть его и поразить стрелой еще одного из врагов. План был хорош, но исполнение — не очень. Скверно обученный конь, испугавшись резкого движения поводьев, взвился на дыбы едва не сбросив Скилла на землю. В результате стрела, уже готовая обрести добычу, вонзилась в землю у ноги одного из разбойников. Яростно выругавшись, Скилл развернул незадачливого скакуна и бросил его в новую атаку. На этот раз он действовал аккуратнее. Разбойники, догадавшись о его намерениях, пытались защититься телом своей жертвы, но Скилл был терпелив. Он кружил вокруг сцепившейся между собой троицы, покуда один из грабителей не подставил бок. Стрела вонзилась точно под левый сосок.
Впечатление было такое, словно разбойника ударили дубиной. Не разжимая пальцев, вцепившихся в руку пленника, он рухнул на спину, увлекая остальных за собой. Издав победный вопль, Скилл выдернул из колчана последнюю стрелу. Она должна была довершить дело, но в тот самый миг, когда острие уже нацелилось в грудь последнему из грабителей, тот метнул нож, попавший в грудь коню. Ранение выглядело пустячным, но глупое животное рванулось в сторону с такой прытью, словно клинок вошел в его тело по самую рукоять. Прыжок этот застал ослабившего внимание Скилла врасплох. Всплеснув руками, кочевник вывалился из седла, потеряв при этом и лук, и последнюю стрелу.
Падение оказалось далеко не безболезненным, Скилл ударился головой и был слегка оглушен. Однако, несмотря на это, он тут же вскочил на ноги, но недостаточно быстро, чтобы успеть завладеть своим оружием. Разбойник воспользовался нечаянной удачей и поспешил поменяться со Скиллом ролями. Подобрав упавшую рядом с ним стрелу, он с размаху переломил ее о колено, после чего бросился на скифа. В руке грабителя оказался длинный нож, который он забрал у своего убитого приятеля, и намерения его были самыми что ни на есть недобрыми.
