Сунув кошель за пазуху и ощущая его приятную тяжесть, Скилл устремился в облюбованное заранее заведение.
Здесь царил приятный полумрак, наполненный чудесным запахом яств и приглушенным позвякиванием посуды.
— Хозяин, вина! — потребовал Скилл, садясь на массивную скамью и подтверждая свое требование брошенной на стол монетой.
Приказание было выполнено с похвальной быстротой. Осушив глиняный бокал и убедившись, что вино совсем недурное, Скилл наполнил опустевший сосуд вновь и приступил к обстоятельному выбору закусок. Он набрал пять или шесть блюд, не слишком беспокоясь об их цене, ведь кошель, перекочевавший к нему на рынке, оказался полон серебра. Вскоре стол перед Скиллом был сплошь заставлен блюдами с аппетитно дымящейся снедью. Скиф принялся уписывать яства, проявляя при этом завидный аппетит. Ему уже давненько не доводилось столь сладко есть, и Скилл намеревался как следует компенсировать тот вынужденный пост, какой он имел по милости семейки Ораза. Однако побеседовать один на один с шеренгой мисок и бокалов Скиллу не удалось. Он как раз приканчивал жареного павлина, птицу сладкую, но жестковатую на зуб, когда его левый бок ощутил неласковое прикосновение чего-то колющего, как осмелился предположить Скилл, — ножа. Угрозу действием сопровождала негромко брошенная фраза:
— Сиди и не рыпайся!
— Уже сижу, — заметил Скилл и с излишней торопливостью сунул в рот кусок нашпигованной свиным жиром оленины, одновременно скосив глаза в сторону обладателя ножа. И в тот же миг мясо застряло в глотке скифа. Он ожидал чего угодно — свидания с проследившими его воровство стражниками, с неведомыми недругами или самыми обычными грабителями, — но только не этого. Рядом с ним сидел, нехорошо ухмыляясь, тот самый разбойник, что едва не прирезал Скилла во время достопамятной схватки за мошну Бомерса, а потом унес ноги от скифа со стрелой в плече.
— Узнал?! — процедил грабитель.
Судорожно двинув пару раз кадыком, Скилл проглотил наконец вдруг ставшее совершенно невкусным мясо и кивнул. Разбойник ощерился в еще более широкой ухмылке. У него недоставало одного из передних зубов, что придавало грозной физиономии разухабистое мальчишеское выражение. Неожиданно для самого себя Скилл улыбнулся, обескуражив соседа.
— Ты что? — спросил он, грозно хмуря брови.
— Да ничего, — ответил скиф, продолжая улыбаться.
— А… — протянул разбойник. — Ты просто веселый малый!
— Точно. — Скилл потянулся за бокалом, и в тот же миг отточенный клинок проколол кожу на ребрах, заставив скифа поморщиться. Разбойник был настроен серьезно.
— Ты не шути со мной! — угрожающе процедил он сквозь плотно сжатые зубы.
— Я и не шучу. Я просто хочу налить себе вина, — отозвался Скилл.
— Такой смелый, да?
— Дело в том, что я заплатил за это вино и мне будет жаль, если оно останется недопитым, когда ты наколешь меня на свой нож.
Судя по его виду, сосед Скилла был слегка озадачен. Он немного помолчал, очевидно не зная, как поступить, после чего внезапно попросил:
— Ну, тогда налей и мне.
Скилл охотно исполнил эту просьбу, и оба выпили. Лицо разбойника посветлело.
— Хорошее винцо! — воскликнул он, ставя бокал на стол и вытирая губы. — Давненько я не пил такого!
— Я тоже.
— Слушай, парень. — Грабитель приблизил к скифу свое лицо, на этот раз от него не пахло ни мясом, ни чесноком, зато Скилл благоухал всеми запахами кухни. — Я сейчас следил за тобой и видел, как ты спер кошель. Ведь ты — самый обычный вор, при этом самый ловкий из тех, какие мне встречались. Почему ты тогда напал на нас? Ведь мы делали то же дело, что и ты!
В голосе грабителя звучала неподдельная обида, и Скилл вполне понимал его, ведь по неписаным законам воровского братства ни один из воров не имел права отнять добычу у другого. Это правило соблюдалось очень строго, и отступников нещадно карали.
Скилл вздохнул:
— Ты можешь мне не поверить, но в тот миг я был честным человеком.
— Как это?
— Очень просто. Я бросил воровать и стал жить так, как все.
— То есть копать землю и выращивать всякую траву.
— Да, нечто вроде этого.
— Ой, дурак! — Разбойник развеселился. — Какой же ты дурак! — Тут он оборвал смех на полуслове и подозрительно уставился на Скилла. — А может, ты просто дуришь мне голову?
— Нет, — сказал Скилл, нагибаясь, чтобы почесать ногу.
— А чем докажешь?
— А вот этим. — Нож, который скиф неприметным движением извлек из сапога, уперся грабителю в живот. — Может быть, поговорим без этих штучек? Как вор с вором.
Сосед Скилла мгновение поколебался, а потом сказал:
— Идет.
Он первым убрал свой клинок, показывая тем самым, что доверяет Скиллу. Скиф проделал ту же операцию, засунув нож обратно в сапог. После этого он широким жестом указал на стол:
— Угощайся!
Незваный гость не заставил себя упрашивать. Наверно, он был голоден еще более, чем Скилл, потому что еда исчезала в его глотке поистине с неестественной быстротой. Оценив аппетит гостя, кочевник подозвал бегавшего между столами слугу и заказал еще еды и вина.
Вскоре сотрапезник утолил жажду и голод, о чем свидетельствовало блаженство, разлившееся по его физиономии, однако продолжал истреблять еду с неугасающим энтузиазмом. Наконец он тяжело отвалился от стола и провел ладонью по горлу, демонстрируя степень своей сытости.
— Дорнум, — сказал он.
Скиллу показалось, что он ослышался.
— Что?!
— Меня зовут Дорнум, — пояснил разбойник, несколько обескураженный тем изумлением, что явственно читалось на лице его соседа. — А тебя?
— Скилл, — ответил скиф и, не удержавшись, поинтересовался: — А тебя действительно зовут Дорнум?
— Да. А что в этом такого?
— Да ничего. Просто я однажды знавал одного Дорнума. Киммерийца. Он был неплохим парнем.
— И где же он сейчас?
— Он погиб. Не так давно. Он пожертвовал собой ради меня.
— Тогда понятно. — Дорнум попытался скорчить скорбную мину, но настроение его после столь обильной трапезы было совершенно противоположным, и потому он не сумел сдержать прорвавшейся наружу улыбки. — Но это был не я.
Улыбнулся и Скилл.
— Надеюсь. Поверь мне, иметь дело с ожившими мертвецами не самое приятное из занятий.
— Верю. Мне приходилось с ними сталкиваться.
— Давно? — заинтересовался Скилл.
— Да. — Дорнум умолк, давая понять, что не желает более разговаривать на эту тему.
— Что ты делаешь в этом городе? — спросил скиф, считая, что имеет право, накормив собеседника, задавать подобные вопросы.
