Рей приехал в паланкине, со свитой. Властная осанка, черная шапка с жемчужиной на лбу — знаком статуса, дорогой кафтан установленных цветов — всё говорило о том, что скромный чиновник канцелярии с умеренным официальным жалованием не страдает от недостатка денег. Впрочем, это было обычным делом. Приди Рей пешком, в обтрепанном платье, это бы означало, что в службе он настолько неуспешен, что ему даже взяток никто не предлагает.
В гостиной был накрыт стол. У порога гостя встретила важная, разряженная Мисук. При виде нее Рей вздрогнул, но взял себя в руки и холодно поклонился.
Побратимы сели за стол. Мисук изящно налила всем чаю. Вместо того, чтобы прилично уйти, тоже уселась за стол, искоса поглядывая на гостя. Ким и Рей молча выпили по чашке, поставили их на стол и обменялись улыбками.
— Вчера я решил, что меня обманывают глаза, — сказал Рей. — Последний раз я видел тебя на Иголке, в храме, у тела старца Чумона. Потом ты бесследно исчез. Тебя долго искали и оплакали как жертву горных демонов… И вот я встречаю хварана, приносящего присягу, и узнаю своего пропавшего брата!
— А я-то как удивился, — со смехом подхватил Ким. — Я был уверен, что ты метишь в настоятели Каменной Иголки. Вдруг такая встреча — и где! Помнишь пророчество, брат? Мы оба попали в Небесный Город, как и обещал тот заклинатель с тазиком, как его… Осталось только стать бессмертными и… что там еще?
— Забудь. Пророчества — от бесов. Лучше расскажи мне всё по порядку. Как тебя угораздило стать хвараном?
— Это долгая история…
Ким начал рассказывать: о гибели Чумона, о том, как Тошнотник преследовал его в Горах Цветов. О лагере хваранов, обучении, посвящении и прочем поведал только намеками, взяв с Рея клятву молчать.
— С моей стороны тебе бояться нечего, — равнодушно сказал Рей. — Хвараны как императорская стража не представляют для меня никакого интереса. Другое меня огорчает, Ким, — как легко ты отказался от тех принципов, которые постигал в монастыре. Для тебя ведь не тайна, что принципы хваранов — противоположные?
— Ты имеешь в виду путь Ветра и Луны?
— Я имею в виду черную магию, которой обучают в таких лагерях.
Ким беспечно пожал плечами.
— Ну, кто о чем, а монах о бесах! Кстати, ты сам ведь тоже ушел из монастыря?
— Мне открылся другой путь, — ответил Рей, не моргнув глазом. — Моей натуре он гораздо ближе, и я им вполне доволен.
— Вот и мне путь Ветра и Луны оказался ближе, чем… Погоди, надеюсь, ты не об Идущих в Рай?!
— Нет. Я разочаровался в религии. Боги не стоят ни поклонения, ни жертв. Теперь мой единственный бог — империя.
— Ну, я всегда говорил, что из тебя выйдет отличный чиновник.
— А мне жаль, что ты стал хвараном. Из доброго железа не делают гвоздей; достойные люди не становятся солдатами. Так гласит народная мудрость.
— Хваран — не просто солдат, — обиделся Ким. — Если бы только знал, каким невероятным вещам нас учили!
— Лучше бы ты стал «просто солдатом», — покачал головой Рей.
— Ты снова о черной магии? Если хочешь знать, в лагере был храм и всё что положено…
— Вот-вот. Я именно об этом. К чему поклоняться ложным богам?
Ким прищурился и насмешливо сказал:
— То же самое говорят Идущие в Рай.
— Вот только не подумай, что я один из них!
— Но ты много о них знаешь?
— Только то, что вижу перед собой каждый день.
— Так расскажи мне, — Ким, вспомнив вчерашний разговор с хваранами, перешел к делу. — Как ты полагаешь, откуда все это пошло? Как этому дикому учению удалось проникнуть в Небесный Город? Кто первым начал его проповедовать?
— Я ничтожный чиновник, всего лишь второй год при дворе, — осторожно ответил Рей. — И с проповедниками не сталкивался. В них нет нужды — учение Идущих в Рай само находит себе сторонников.
— Эта ахинея о Проводнике? Не смеши меня!
— О, нет, не ахинея! Я немного изучал его и понял — у Идущих в Рай в самом деле немало здравых идей. Их учение, как ни удивительно, предлагает много чрезвычайно благоприятных для империи решений.
— Чего хорошего ждать от сектантов? Приведи хоть один пример!
Рей на мгновение задумался.
— Изволь — очищение культа. В наших храмах адские и небесные обитатели смешались в одну невнятную кашу. Половина тех, кто почитается как боги, на самом деле демоны. И даже кое-кто из Восьми Бессмертных в земной жизни был вовсе не праведником, а злостным чародеем. Поклонение демонам — самый быстрый способ разрушить империю. Мы оба знаем историю, Ким, — Рей понизил голос. — В древние, дикие времена люди приносили кровавые жертвы бесам. И пусть Ирраны утверждают, что их предки были богами, а Желтый Государь придумал колесо, ирригацию и церемониальные танцы — мы-то знаем правду. Мир людей движется из тьмы к свету. От варварства — к просвещению. От поклонения демонам — к очищению и просветлению души!
Ким расхохотался и зааплодировал.
— Ты так всё это подаешь, что еще немного — и я сам захочу стать Идущим в Рай! Но скажи, Рей, — что ты думаешь об охоте на колдунов? Неужели, по-твоему, это тоже благо? Мне рассказывали, что есть какой-то пруд, в котором людей топят без суда, по одному подозрению. Известно ли об этом Неименуемому?
Показалось ли Киму, но Рей взглянул на него с сочувствием.
— Ты едва появился в столице и сразу поднимаешь такой шум не по делу, — сказал он. — Не спеши осуждать, сначала разберись. Идущие в Рай решительно борются с нечистью, и Небесный город их в этом полностью поддерживает. Их усилиями последние полгода в Сонаке стало значительно легче дышать. Вся эта шушера — гадатели, юродивые, бродячие целители и заклинатели — очищены святой водой и изгнаны из городских стен. А тем, кто умеет видеть, — как мы с тобой — достаточно пройти по улице, чтобы понять, что очистилось не только внешнее. Не поверишь, брат, сколько тайно и даже явно проживало здесь нечисти! Некоторые оборотни и ведьмы обнаглели до того, что открыто сожительствовали с одурманенными горожанами, и соседи годами ничего не замечали…
— Интересно, как вы их отличаете? — неприязненно спросила Мисук. — По каким приметам?
Рей, не глядя на нее, сказал:
— Знаешь притчу о грязной рубашке, брат? На чистом полотне малейшее пятнышко заметно, а на грязной, хоть в помоях ее полощи, ничего не видать. То же и с душой. Душа грешника слепа. Чистая душа с легкостью различает любое зло.
— А я думала, наоборот — чистая душа зла не видит, — с вызовом сказала Мисук.
Рей не ответил.
— Что за побратим у тебя! — ворчала Мисук, убирая со стола, когда чиновник ушел. — За весь вечер ни разу ко мне не обратился и даже не взглянул на меня. Как будто я пустое место!
