Он поправил шлем. Вдруг утуроме увидел, как сизая плотная струйка тумана выскользнула из щели утеса и поплыла по воздуху. «Не дыши!» Он вспомнил наставления Джафа и замер. Но Джаф, сам недавно рассказавший про ядовитый туман, казалось, не замечал этой струйки и продолжал:
— Твои колодцы, наверное…
— Молчи! — крикнул Аму.
Но было поздно — туман пробрался в дыхательные отверстия шлема унрита. Джаф замер. Струйка медленно выплыла из шлема и, извиваясь, скрылась в одной из расселин утеса.
Аму схватил Джафа за руку и, почти бегом, повел назад, на безопасное место, где они недавно ночевали. Там он снял с головы друга шлем.
— Не вижу, — проговорил Джаф. — Ничего не вижу…
Сай, поскуливая, облизывал лицо хозяина.
— Тебе больно? — спросил Аму.
— Нет, сначала жгло. Теперь нет. Слава Богам, что я не вдохнул… Сидеть, Сай!
Джаф и ослепнув не терял самообладания.
— Что будем делать? — спросил утуроме.
— Не спеши. Теперь я тебе не помощник.
— Но тебе-то можно помочь?
— Зрение возвращается… Но не сразу, через полира.
— Может, ты меня подождешь в безопасном месте? Сай присмотрит… Я вернусь и отведу тебя…
— Нет, я пойду назад сам… С помощью Сая… и Богов.
Джаф вытянул руку и дотронулся до тага.
— Здесь придется нам проститься.
Несколько минт они молчали. Наконец унрит попросил подать ему шлем, подозвал Сая и поднялся.
— Прощай, Утуроме. Доброй тебе дороги…
— Спасибо тебе, Джаф… Все будет хорошо.
— Сай, домой! — Джаф уцепился рукой за одну из сумок.
И пес послушно, медленным шагом повел хозяина по тропе в сторону Гор Мрака.
— О Уту, Уту, — прошептал Аму слова древней молитвы, — призываю тебя, помоги им…
Глава десятая
ДЕМОНЫ ДРЕВНЕЙ СМЕРТИ
(2896–2899 иры)
Демоны Древней Смерти
Танцуют над мертвой пустыней,
Где уже ничего не осталось,
А они голодны, голодны!
Нет деревьев, людей, животных,
Ни воды, ни травы, ничего…
Даже камни текут, как слезы:
Им страшно смотреть на пляску
Демонов Древней Смерти.
Синий воздух подземелья постепенно сгущался. Позади осталась вертикальная шахта, выводящая на гибельную поверхность Тореха. Снаружи вход выглядел как небольшая круглая башня, на ее гладкой серой стене темнел не тронутый временем клиновидный знак Древних. Аму не пожалел, что захватил с собой веревку и крюк, — без них подъем был бы невозможен. Зато вниз, вдоль внутренней стенки длинной спиралью тянулась узкая лестница с железными ступенями. Она упиралась в площадку, от которой почти горизонтально уходил боковой коридор.
В нем Древняя Смерть не успела как следует поработать. Стены не светились, да и следов разрушения практически не было.
Аму продвигался вглубь. Перед его глазами, в полутьме прохода то появлялись белесые потоки реки, то выплывала фигура Джафа: «Доброй тебе дороги, Утуроме… Доброй дороги…»
С того момента, как нога Аму ступила на тропу Безволосого, он не чувствовал присутствия Эрара. Но сейчас вдруг вспомнил его хищное волевое лицо.
Однако все воспоминания были смутными, отрывочными, словно приходили из далекого прошлого или из болезненного бредового сна. Реальностью же являлись холодные зеркальные стены подземелья, сумевшие противостоять не только Древней Смерти, но и долгим ирам. Толстый слой пыли на полу говорил о том, что здесь давно никого не было.
Аму зажег самодельный факел и пригляделся. Нет, и в этой обители Смерти существовала жизнь: пыльный покров прорезали узкие полоски, следы маленьких ящериц или хайров.
Утуроме ускорил шаги. Факел быстро догорал, а конца пути не предвиделось. Аму уже собрался поворачивать назад, как вдруг его внимание привлекло зеленое светящееся пятнышко на стене. И рука утуроме сама собой потянулась к этому пятнышку. Оно было хорошо знакомо воину: подобные знаки он видел в механической рыбе Древних. И он ожидал, что, когда нажмет на зеленое пятно, услышит шум открывающихся скрытых в стене дверей.
Ничего не открылось, зато весь проход залил ровный зеленый свет. А дверь была дальше; через несколько десятков шагов коридор заканчивался ею. Найти на стене открывающий знак не составило труда.
И вскоре Аму вошел в небольшой зал, три стены которого занимали столы-теутхоры, мигающие красными, зелеными и оранжевыми огоньками, а в центре, на круглом постаменте, находилось то, к чему так долго он шел. Нотас! Жезл, способный убить Псира. Утуроме сразу узнал его. Темный стержень с тремя маленькими выступами. По сравнению с теутхорами, жезл выглядел более чем скромно. Аму осторожно взял его в руки.
«Жезл, повелевающий Силой. Теперь я — повелитель Силы…» В этом слове чувствовалась мощь. «Жезл повелителя мира… Теперь он у меня в руках».
Постороннее движение заставило Аму, не выпуская из рук жезл, снова взглянуть на теутхоры. Прямоугольное зеркало над одним из них неожиданно вспыхнуло. Радужные всплески, волны светящегося разноцветными огнями моря побежали по поверхности. Аму казалось, что перед ним не зеркало, а окно, за которым разворачивается картина неведомого иного мира. Море сменилось звездами, они мерцали в такт с огоньками на теутхорах. Утуроме охватило желание подойти, провести пальцами по светящимся знакам и посмотреть, как изменится мир за зеркалом. Но где-то, в глубине сознания, прозвучали слова Фэрина: «Теутхоры освобождают Властелина Огня». Аму сдержал порыв.
Тем временем три звезды за зеркалом отделились от общей массы и, продолжая мерцать, увеличились в размерах. Они танцевали, то выстраиваясь в одну линию, то образуя правильный треугольник. Ритм их танца заворожил Аму. «Жезл у меня… Можно и отдохнуть…» Он опустился в кресло напротив теутхора. Звезды продолжали мерцать, расходиться и вновь сходиться, наконец они соединились в одну ровную светящуюся точку. Утуроме закрыл глаза.
«Жезл у меня. Победа!» Мимо Аму проходили ликующие жители Ура: «Да хранят Боги освободителя!» Тиана, Каисси, отец и Кех были среди них. Утуроме неожиданно обнаружил, что стоит на какой-то площадке над толпой. Нет, это его тело выросло, он был выше всех окружающих людей. «Великий освободитель, ты дашь нам новые законы! Новые законы для воистину свободного народа… Ты подарил нам эту свободу… Ты зажег свет Таира, ты принес нам счастье и радость. Нет больше темной тени Урумана. Есть свет Аму!»
