— Петь, а у тебя нормальной музыки нет? — Лена перебирала мои немногочисленные пласты и недоумевала вслух. — Вот это вот кто слушать станет? Фролов, ты зачем Листа купил?
— Это который Фёренц? Венгерская рапсодия номер два? Под неё хорошо рисуется.
— Ага, я вижу уже. Это, получается, ты сам всё нарисовал? Под Листа?
— Угу.
— Сразу в топку.
— Листа или рисунки?
— Пластинку. А это у тебя что? «Второй дыхание», какой-то Арсенал… «Арсенал», это ж футбольная команда! Причем наша, Тульская.
— «Арсенал» — это Козлов. Новая волна в джазе. Довольно свежо и залипательно.
— Как-как? Где ты такие слова только находишь. Дальше что, опять джаз? О! «Диалог», единственная группа, что я знаю из твоих запасов. Короче говоря, послушать у тебя нечего, хоть ящик включай. Стоп, а где телевизор? Только не говори, что у тебя его нет.
— Промолчу. Давай я тебе поставлю что-нибудь нейтральное. В плане джаза, но такое, от чего у тебя голова не сломается.
— Петр — в наше время не иметь телевизора взрослому человеку, вообще-то, это диагноз. И диагноз звучит так: антиобщественное поведение и человеконенавистничество. Или у тебя идеологическая подоплека? Может, ты диссидент?
— Вот точно второй вариант мимо. Человеконенавистничество… ну скорее холодно, чем тепло. Просто мне не нравится картинка и мне не нравится концепция телевидения. Вот если бы было пятьдесят каналов, я бы пощелкал-повыбирал. Хотя, я и тогда бы не стал смотреть. Скорее всего.
— Да, Петя, неприятный ты тип. Замуж не зовешь, телевизор не смотришь. Небось и газет не читаешь.
— Не читаю.
— Концепция не нравится и полиграфия?
— А вот и не угадала! Полиграфии там нет — высокая монохромная печать, в том смысле, что одна краска. А замуж… я в ближайшие несколько лет не планирую жениться. Буду строить карьеру, место под солнцем завоёвывать.
— Вот же ты козел! Что, соврать не мог?
— Чтоб ты потом рассказывала, как я козел тебя обманывал целый год?
— Ну да, а до того я бы этот годик пожила в надежде тебя захомутать. И вообще, почему именно год?
— Не знаю. Ощущение такое. Дольше ты меня не вытерпишь.
— У тебя в комнате горячей воды нет? — как-то внезапно Лена свернула на другую тему.
— Горячая только в душевых. На первом этаже.
— А как я буду душ принимать?
— В тазике. Погрею в кастрюльке, из ковшика на тебя полью. Как раньше люди мылись до появления ванных комнат.
— Ты такой хороший бываешь, Фролов, что мне от тебя еще больнее. Был бы гад сплошной, я бы не придумывала себе ничего. А так только душу бередишь.
Уже на следующий день я сидел в кабинете Шафороста и пытался выбить из него отдельную благоустроенную квартиру. Квартира не выпадала, да и босс локации не умирал. Уже чуточку ориентируясь в своих «воспоминаниях» я понимал, что ассоциации про босса и выпадающую из него квартиру касаются компьютерных игр будущего. Это какие же у них там компьютеры, что игры не то что цветные, так еще и с эффектом полного реализма? Это как надо прогрессировать человечеству, что так необходимые народному хозяйству ЭВМ будут использоваться в качестве игрушек! Причем тут я, что я? Ах я и сейчас на «Роботроне» играю в «Ксоникс» и «Теннис»? Так в свободное время. И вообще, это другое!
Судя по лицу начальника, я не слишком сильно завис на посторонние мысли:
— Фролов, я так понимаю, ты решил не пороть горячку, а стать частью нашего общества, вернее управляющего аппарата станции в частности и железной дороги вообще?
— Угу. И даже Отделения дороги. Готов приносить пользу стране при условии предоставления мне жилья в соответствии с…
— Погоди огород городить, Петр. Отдельное жильё мы тебе предоставили. Комнату в общежитии.
— Да ладно! С меня четвертной комендантша содрала за то, что комнату выделит без подселения.
— Вот же… обманула она тебя. Тебе отдельная жилплощадь безо всякого четвертного положена. С другой стороны, зато из комнаты в комнату не гоняли, сразу заселили.
— А про квартиру?
— А что про квартиру? У нас в городе ни одного дома не построили за пятнадцать лет, кроме кооперативных. Если только какая служебная освободится, и то не факт, что выделят. К председателю профкома сходи, он растолкует подробно.
— Так служебки не в его ведении.
— Служебные не в его. Это да. Это через Отделение. Я тебе даже намекну — если будут предлагать руководящую должность, требуй квартиру как обязательное условие. Если будешь нужен, найдут из-под земли. Ты парень видный, беспощадный к врагам рейса, в порочащих связях не замечен. Так и живи, чтоб не замечали твои связи. И да, спасибо за портниху, умеет шить, хоть и молодая. И в моде разбирается.
Не очень меня порадовал этот разговор, раньше я не очень себе представлял, как люди добывают свои квартиры. Просто знал, что в СССР их «дают», а как дают, за что, какие надо действия для этого совершить и телодвижения… Недавно из соседней комнаты бабушку вынесли — так и померла старушка в общежитии, за всю жизнь не заработала себе на отдельное жильё. Я начинаю подозревать, что не всё так благостно, подмазывать надо, ловчить или быть сильно нужным большому начальству.
А кооперативная квартира — это вообще из области фантастики. Шахов мне в тот же день слегка прояснил вопрос: в кооператив берут не всех, а только авторитетных или кто согласится пару лет на строительстве этого дома проработать разнорабочим. И неважно, какая у будущего члена кооператива квалификация, бетон месить и кирпич таскать там научат любого инженера или врача. А еще один момент — пара тысяч первый взнос за квартиру, и потом еще четыре тысячи в рассрочку надо будет выплатить. Ходили мы в гости по осени к одному счастливчику в его кооперативную квартиру — угол стены мокнет постоянно, уже плесень начала расти, а дому всего три года. Купил человек протекающую крышу за шесть тысяч, каждый год гудрон льёт, да пока без толку.
Под конец беседы наш самозваный Дед Мороз высказал мне прямо и без обиняков, мол только чудо или карьерный рост позволят мне обзавестись квартирой. Ну или удачная женитьба, что тоже чудо. Потому как в приданое за невестой в Новоузловске давать квартиру не принято. «Разве что сирота с квартирой подвернется, или дочь подпольных миллионеров на кукан посадишь. Ты вроде парень хваткий, дерзай!» — резюмировал Шахов.
Кстати говоря, на фоне моей зарплаты в триста рубликов с маленьким хвостиком подработка ремонтом машинок в пару червонцев за месяц перестала казаться чем-то удачным. А больше не выходит, поначалу по пять приглашений за месяц было, а потом вал заказчиков упал. Видимо, все знакомые и знакомые знакомых починили свои машинки, вернее я им починил. Клиентская база убита моими же руками. Надо было в маникюрщики идти, вроде и тариф поменьше, зато ногти растут у всех постоянно, клиент никуда не девается. Полторы сотни на жизнь, полторы откладывать, то есть если копить — на квартиру скоплю за четыре года. Если не случится какой-нибудь поворот в жизни страны, а что-то мне подсказывает, что в нашей стране поворот может произойти. А тогда и все накопления накроются медным тазиком, и перспективы…
Зима отшумела со своими метелями, снегопадами и оттепелями. Мы мужественно выстояли, практически не посрамив чести Сортировки. То есть затыки по снегу были, но не критические. Порой станция вставала по неприему грузовых поездов, которые локомотивные бригады бросали на промежуточных станциях. По всем правилам и законам машинист не может находиться на работе более двенадцати часов, причем время работы начинается с момента прихода его в депо. Не довез поезд до конечной станции по какой-то причине — заказывай смену! Пассажирские поезда мы тоже порой подтормаживали, но не критично.
Сходов при маневрах мы не допускали, вернее их прятали, договаривались с работниками вагонного депо и путейцами, которые по-тихому ремонтировали то, что мы наломали. Высший пилотаж — это когда даже начальник станции и ревизор не знает про сход. Но так умеют не все. Опять же не все умеют ставить на рельсы соскочивший вагон без использования «лягушек». «Лягушки» — специальные стальные накаточные устройства, укладываемые на рельс, чтоб затягиваемый вагон своими колесами въехал на рельсы и остался там. Такую бандуру вытащишь из-под моста, и сразу начальство в теме — где-то сход. Так вот, самые грамотные и опытные движенцы умеют для этих целей использовать всякий железный мусор, валяющийся на станции и даже щепочки. Оказалось, что я тоже так могу, составители сказали — у меня талант, а я предполагаю, что опять подарки подсознания. Такой глазомер и расчетливость могут быть выработаны только большим опытом подъема вагонов в разных ситуациях. Интересно, где я или «не я» мог такого нахвататься?
