– Наши самобытность и культура требуют свято относиться к традиции гостеприимства, ведь один из богов нашей религии – бог гостеприимства Ванатур, покровитель странников и чужеземных путников.
– Ты мой зять, и я тебя люблю всем сердцем, – произнес Митридат, стараясь показать, что напряжение между двумя владыками ослабевает, кроме того, он увидел свою дочь, и это внушило ему оптимизм.
Тигран женился на дочери Митридата Клеопатре Понтийской, когда той было шестнадцать лет, а ему пятьдесят. От нее он имел шестерых детей, двое из которых, правда через много лет, были казнены по его приказу, так как очень жаждали захватить власть в стране. Жену Клеопатру, которая поддерживала перевороты, он отослал в крепость Сафа, но на политические приемы и важные мероприятия ей разрешалось приезжать во дворец. Два царя, породнившись, образовали военно-политический союз, невиданный по мощи и территории, разделив Малую Азию между собой.
– В твоем царстве прекрасные виноградники. – Митридат решил сменить тему и показать, как дорог ему союзник.
– Это так. В Армении земля рождает чудесный виноград. Ты, наверное, не знаешь, но, по преданию, первая культурная лоза была выведена на горе Арарат много тысяч лет назад.
– Виноград, как и мое настроение, быстро портится, – сказал Митридат.
– Наши предки придумали, как сохранить великолепные качества виноградной лозы на долгое время: они превратили ее в вино, напиток как исключительно полезный, так и очень коварный, а настроение мы сейчас поправим.
Тигран кивнул придворному виночерпию, и тот подвел к ним слугу с подносом, на котором стояли два золотых кубка. Виночерпий Вардгес наполнил почти до краев кубки искрящимся вином рубинового цвета из кувшина, который держал в руках, и поклонился. Митридат взял кубок первым, другой взял Тигран и, подняв его, провозгласил:
– За нашу личную дружбу и нерушимый союз двух наших великих государств – Великой Армении и Понтийского царства!
Они чокнулись, и Тигран первым отпил из кубка. Обычай чокаться очень древний, ведь вино выплескивалось из одного кубка в другой, и так избегали отравлений.
Митридат затем тоже пригубил вино. Все складывалось как нельзя лучше. Тигран явно подыгрывал ему, и это вселяло надежды.
– Вино твое наводит на мысль, что тебе подвластны ход жизни и законы вечности, – сказал Митридат.
– Если, конечно, эти законы знать, – туманно сказал Тигран, а Митридат быстро метнул в его сторону удивленный взгляд.
Цари поставили кубки на поднос слуги и стали расхаживать по залу, а все присутствующие внимательно следили за ними, не пропуская ни единого слова.
– Виноделие, друг мой, зародилось на горе Арарат, – говорил Тигран.
– В моем царстве виноград не так хорош, как твой, – сказал Митридат, – но фундук у меня лучший в мире.
– Да, твои купцы его с успехом продают в Армении, как и оливки и ячмень.
– Вспомни, как двадцать лет назад мы вместе решали судьбу Каппадокии и изгнали царя Ариобарзана. – Митридат оживился и продолжал: – Он тут же убежал к своим покровителям в Рим просить о военной помощи. Престол Каппадокии, этого перекрестка всех военных дорог, всегда головная боль для Рима.
– Помню прекрасно. Ты стал владеть его царством, хотя потом римляне тебя в конце концов потеснили.
– Но и ты взял богатую добычу – золото, серебро, лошадей, скот, а еще сотни тысяч людей для строительства своей новой столицы Тигранакерты. Ведь так ее зовут латиняне.
– Это так. Знаешь, моя новая столица у всех, кто сюда прибывает, вызывает восхищение. Тигранакерт должен стать центром возрождения культуры эллинов, но уже на Востоке, привлекая философов, ученых и строителей со всех земель.
– Я поражен масштабами твоих строек и почитаю тебя не только как полководца, но и как великого созидателя. Ты возводишь сразу несколько столиц в разных концах своей огромной державы, которую можешь назвать империей. У римлян сейчас это слово в ходу, им нравится называть все земли, что они захватили, империей.
– Спасибо за добрые слова. Дело не в масштабах строительства, я строю мир во имя процветания народа.
– Слушайте все! – Митридат громко обратился к присутствующим. – Здесь многие не знают, но единого армянского царства не было. Пришел великий Тигран II и объединил все армянские земли.
– Да, я объединил много земель в единое государство с центром здесь, в Тигранакерте, чтобы отстаивать собственную независимость и бороться с захватчиками. – Тигран говорил пафосно, но от души. – Я хочу, чтобы Армения сыграла важную роль в мире.
– Ты носишь титул царя царей, твои походы, особенно в Парфию, были успешными, ты проносишься как опустошительный смерч по землям неуступчивых народов, а для других бываешь благосклонным, приносишь мир и даже возрождение.
– Спасибо, Митридат. Вести за собой народы – это великая честь для меня, но и я восхищаюсь тобой! – произнес Тигран. – Твои победы подорвали римское могущество в Азии.
– Это ты царь Востока, а я всего лишь твой верный слуга. – Митридат поклонился. – Я привел к тебе новых союзников: фракийцев, сарматов, скифов, а пираты Средиземного моря, которые держат в страхе италийские поселения и порты, готовы выполнить твои приказы.
– Я предпочитаю регулярную армию и, как раньше, вербую наемников.
– Напрасно. Наемники предают, как только дело принимает плохой оборот.
Они прохаживались по залу и беседовали. Наконец Тигран дружелюбно посмотрел на Митридата и сказал:
– Ты устал с дороги, отдохни, а завтра в святилище верховного бога мы принесем жертвы, а затем устроим пир. Тебе отведены покои во дворце, а твоим воинам будут предоставлены ночлег и трапеза в городе.
Митридат со свитой прогуливался по саду вокруг дворца. Действительно, Тигран создал выдающееся творение! Дворец поражал своим величием, а сад – экзотикой. Встреча с Тиграном прошла удовлетворительно, предстояли еще переговоры, но, как проницательный человек, Митридат чувствовал: Тигран склоняется к решению помочь ему, ну, а если, нет, то царь Понта припас очень важные аргументы.
На дорожке сада появился Тигран-младший, которого предупредили, что Митридат ищет с ним встречи.
– Мой любимый внук! – Митридат озарился улыбкой и, отослав свиту, обнял юношу, а потом продолжил: – Как давно я тебя не видел, как часто я мечтал поговорить с тобой о великих делах, передать тебе свои знания!
– Государь…
– Не надо так официально, зови меня дедушкой!
– Дедушка, я тоже рад с тобой встретиться. Ты настолько знаменит, что в Армении ходят о тебе легенды.
– Твой отец устроил мне пышный прием.
– Да, он всегда с уважением говорит о тебе и называет вождем обороняющегося Востока.
– Мы дружны с твоим отцом, вместе завоевали почти весь Восток, за исключением Иудеи.
– Почему же отец не решился захватить Иудею? Ведь он уже стоял на ее границе.
– О, этому есть объяснение. Женщина! Да, да, царица Иудеи Саломея Александра околдовала его, ну, в смысле очаровала. Твой отец захватил город Птолемаиду, что недалеко от границы с Иудеей, и туда прибыла царица иудеев с дарами просить его не вторгаться в ее страну. Уж не знаю, что произошло, только Тигран повернул назад. Не устоял перед красивой женщиной!
– Женщин он любит, это известно, но еще больше он любит подчинять себе народы, – незлобно сказал Тигран-младший.
– Конечно, я сам такой. Тогда официально было объявлено, что вторгаться в Иудею не время: обмелел Евфрат.
– Что это значит?
– Это знамение. Путь в Иерусалим лежал через ущелье мимо иудейского города Мегиддо, у которого произошло немало сражений, и все, кто приходил сюда с помыслами о захвате, обычно проигрывал их.
– Отца такие легенды никогда не останавливали.
– Но еще было предсказание, что, если Евфрат высохнет, будет конец света. В тот год Евфрат, который берет свое начало близ горы Арарат, обмелел. Возможно, это было знамение не ходить в Иудею. Знаешь, реки Тигр и Евфрат священные, иудеи верят, что они орошают эдемский сад, который где-то на Армянском нагорье, а гора Арарат – высшая точка этого сада. Простой человек его видеть не может. Иудеи же предсказали, что, если Евфрат высохнет, свершится битва добра и зла у Мегиддо и погибнет все живое.
– Откуда ты знаешь? Ты говоришь на иудейском языке?
– С иудеями я разговариваю на арамейском языке! А вообще я говорю, как подсчитали мои приближенные, на двадцати четырех языках, кстати, твой отец тоже знает арамейский.
– Значит, отец испугался, что его битва будет последней не только для него, но и для всего мира?
– Да, мой мальчик!
– Верится с трудом. Думаю, есть более рациональное объяснение: Саломея Александра пообещала ему свою реликвию – обломок Таблицы судеб?
– Что? С чего ты взял? – напрягся Митридат.
– Отец ищет обломки этой Таблицы, похоже, он хочет знать замыслы богов и управлять судьбой, – пренебрежительно сказал юноша.
