– И что ты еще знаешь о Таблице судеб?
– Разбита на три части, одна у иудеев, вторая у парфян. Где третья – не знаю.
Митридат не захотел говорить на эту тему, сказав:
– Пойми, Тигран II хочет мир, он охвачен идеей процветания, он понимает, насколько для Армении губительна внутренняя нестабильность.
– Я не уверен, что его деятельность идет на пользу державе и насколько полезно насильственное насаждение культуры эллинов в царстве, чем отец занимается изо дня в день! – говорил царевич, гуляя с дедом.
– Ты должен быть уверенным в своих суждениях! Неуверенный человек оступается на каждом шагу, а вот у твоего отца есть одна важная привычка – он здраво мыслит и вселяет в людей чувство уверенности.
– Он чрезвычайно подозрителен и жесток! – Тигран-младший бросил яростный взгляд на деда.
Митридат разглядел в юноше свои фамильные черты: всегда не удовлетворен, стремится к власти, коварен, а еще умен!
– Ты мне нравишься. Если бы ты стал царем Великой Армении, мы смогли бы вместе покорить весь мир. Не останавливайся на достигнутом, воплоти мечту, не жди, дерзай!
Дед и внук смотрели друг другу в глаза и думали об одном и том же: как превзойти себя? Юноша ушел, и Митридат, оставшись один, еще долго думал о своем внуке и, как каждый человек с авантюрным мышлением, уже строил далекоидущие планы. Из состояния задумчивости его вывела дочь, царица Клеопатра Понтийская:
– Отец, здравствуй!
– О моя дорогая, я счастлив видеть тебя!
Митридат поцеловал ее, они вошли в беседку у пруда, сели на мраморную скамью и дружелюбно посмотрели друг на друга.
– Колонны этой беседки, – сказал отец, – оформлены ионической капителью. Завитки я сделал бы, как делали раньше, рогами козлов. Как думаешь, зачем – поднять боевой дух или поубавить заносчивость наших друзей?
– Argumentum cornitum[18]. Каждый из возможных ответов сам по себе неправилен. – Дочь с любовью смотрела на отца. – Ты очень постарел, но все такой же энергичный и неукротимый, тебе хочется все переделать, все исправить.
– Это так, Клеопатра. Я остаюсь самим собой, несмотря на временные трудности и удары судьбы. Знаешь, твой брат Махар предал меня, даже отослал римлянам мою диадему, которую Лукулл подарил какой-то жрице любви.
– Но я всегда буду верна тебе, ты великий правитель и богом избранный человек!
– Моя девочка, ты прекрасна как роза, природа сделала тебя красивой, чарующей и совершенной.
– Тигран боится моих шипов, он держит меня взаперти, окружив поэтами и шпионами, – горестно произнесла Клеопатра.
– О, это я испытал на себе! Его шпионы ходили за мной по пятам последнее время. Одна отрада – хорошая армянская кухня!
– При этом он во всем хочет соблюсти добродетель и выглядеть справедливым.
– Добродетель ему к лицу, – сказал Митридат.
– Он променял меня на молодую наложницу Аревик и может объявить о разрыве со мной!
– Не огорчайся, моя девочка, все может перемениться.
Они какое-то время молчали под сенью беседки, защищающей от изнурительного солнца, затем Митридат сказал:
– От тебя исходит не только грусть, но и очаровательный аромат, какой-то сказочный нектар!
– Я пытаюсь быть привлекательной и неотразимой, но кому это надо, только ты и обратил внимание!
– Вот, возьми, мой подарок! – Отец снял с пальца золотой перстень, который имел династическую эмблему понтийских Митридатидов – шестилучевую звезду над полумесяцем. Сквозь огромный фиолетовый аметист невероятным образом просвечивала эмблема. – Перстень фамильный, носи его как талисман. Аметист рассеивает злые чары и, по поверьям, придает бодрость, храбрость и благоразумие, сохраняет память и отгоняет дурные мысли. Любой эллин, увидев этот перстень, будет знать, что ты – дочь Митридата, и поможет тебе.
Клеопатра посмотрела на чистый и прозрачный камень перстня и вспомнила, что, по легенде, прекрасная нимфа Аметис предпочла превратиться в мерцающий лиловым блеском камень, чтобы не попасть в руки преследовавшего ее Диониса. Взглянув на отца, которого прозвали Дионисом, она с улыбкой надела перстень на безымянный палец левой руки.
– Дочь моя, – сказал Митридат, – этот перстень принесет тебе удачу, а камень аметист, который всегда почитали маги и алхимики, успокоит сердце.
– Спасибо, мне просто надо поверить, что меня кто-то любит, надо изгнать из жизни неуверенность и страхи, сделать жизнь немного радостней.
– Ты вся в меня, тебя излечит только серьезный довод. Отбрось мысль, что кто-то давным-давно обидел тебя, освободись от своих внутренних оков, не позволяй никому отравлять свою жизнь и сделай то, что ты хочешь!
– Мне приходится унижаться, и это вынужденная дань.
– Дорогая, борись, найди применение своей неукротимой энергии. В царстве Тиграна я вижу контуры весьма опасных внутриполитических процессов. Твой сын Тигран-младший как нельзя лучше подходит для решения проблем, которые не имеют решения!
Они расстались, и царица, окрыленная надеждами, шла в свои покои, любуясь перстнем Митридата.
Столица была украшена храмом в честь бога Арамазда, но было в городе много других языческих капищ и святилищ для отправления тех культов, к которым принадлежали граждане других вероисповеданий. С утра цари Тигран II и Митридат VI прибыли в храм Арамазда и принесли жертвы, двух белых быков и ягненка, и дары, двух белых лошадей, золотые и серебряные украшения, сосуды с жертвенными маслами и благовониями. Потом, чтобы задобрить бога, жрецы воскурили фимиам, добавив в огонь ароматические растения. Верховный жрец заявил:
– Мы курим фимиам, потому что бог всегда рядом, мы просим его защитить нас, исцелить и очистить, и пусть наша молитва, как фимиам, направится к богу.
Все присутствующие воздели руки к небу, а верховный жрец объявил:
– Подобно приятному благоуханию фимиама, воскуряемого в храме, наша молитва угодна Арамазду!
Жрец, изучивший внутренности жертвенного ягненка, произнес:
– Бог хочет, чтобы два властителя объединились!
Митридат удовлетворенно улыбнулся.
В полутемном зале храма, куда неясный свет проникал только через несколько отверстий в потолке, в масляных светильниках трепетало слабое пламя, освещая великолепную статую бога Арамазда греческой работы. Привезенная Тиграном из похода и погруженная в темноту святилища, эта статуя, сделанная из мрамора, чистого горного хрусталя, слоновой кости, золота и серебра, была подарком царя главному храму столицы и вызывала неподдельный трепет всех верующих. В правой руке бог держал золотой шар, а в левой – скипетр, многие детали статуи были украшены драгоценными камнями.
Ритуал продолжался, а Тигран обратился к Митридату:
– Брат, это – необычный храм, он хранитель знаний по философии, астрономии, геометрии, географии, метафизического описания картины мира, здесь сосредоточены лучшие ученые Востока и хранятся несметные сокровища.
– Это впечатляет. Мне кажется, что я попал в страну чудес: великолепный дворец, поразительный храм бога, удивительная статуя, поистине вавилонское столпотворение в городе, – но если позволишь, я дам тебе один небольшой совет.
– Да, брат, говори. – Тигран внимательно посмотрел на Митридата.
Митридат, взяв его за локоть, отвел в сторону.
– Знаешь, Тигран, время сейчас тревожное, по моим сведениям, в Риме обсуждается вопрос войны с Великой Арменией. Конечно, я верю в могущество твоего царства и непобедимую силу твоей армии, но отправь лучшие книги и сокровища в глубь страны, так будет надежнее.
Тигран, взглянув в его умные глаза, ответил:
– Я думал об этом. Наверное, я так и поступлю.
Царям преподнесли вино в ритонах – сосудах из золота в виде рогов животных с одной ручкой, предназначенных для жертвенных возлияний богам и духам умерших.
– Воздадим почести предкам правителей! – торжественно объявил верховный жрец.
Ритуал требовал выпить вино, и на этот раз Митридат это сделал с удовольствием. Он произнес:
– Весь ритуал придает твоей власти сверхъестественный, божественный оттенок.
– Тебе, Митридат, вообще приписывают мифологическое происхождение, – промолвил Тигран.
– Мы оба – посредники между богами и людьми.
– Мое место после смерти среди богов… – задумчиво сказал Тигран.
И в этот момент случилось странное. Митридат даже не понял, что произошло. Яркий луч света откуда-то с потолка осветил голову и плечи статуи бога, которые засверкали, как показалось Митридату, божественным светом. Возникала полная иллюзия: свет льется от бога к людям. Вокруг всей статуи появилось радужное сияние, которое наполнило зал храма волшебным светом. Глаза статуи бога, в глазницы которой были вставлены огненно-красные драгоценные гранаты, два редких карбункула, ярко засверкали, и создалось впечатление, что в них рождаются молнии.
Митридат посмотрел на Тиграна. Тот, озаренный свечением, как будто сам источал свет, с восторгом смотрел на статую бога, и его одухотворенное, выразительное лицо выражало высокие помыслы и стремления, и казалось, что все проблемы перестали для него существовать.
