– Да! – закричали все.
Продолжил выступления царь Адиабены Монобаз, потомок ассирийских царей, сидящий по левую руку от Тиграна:
– Мы накажем римлян, а парфяне не посмеют начать войну, так?
– Так! – закричали все.
– Рим устремил свои взоры на богатый Восток, он ведет войну на уничтожение крупных городов и лишает всякой самостоятельности государства одно за другим.
– Не позволим! – закричали все.
– Что стало с Пергамским царством? – вопрошал Абгар I, царь Осроены. – Оно пало, на его месте теперь римская провинция Азия, а народ Пергама испытывает притеснения и поборы. Свергнем иго римлян!
– Свергнем! – закричали все.
– Они не стесняются грабить даже храмы богов! – воскликнул Спандуни.
Раздался неодобрительный гул.
– Мне смешно, – сказал царь Коммагены Антиох I, – ведь у Лукулла малочисленная конница, в пять раз меньше нашей, а катафракты есть только у нас. Ударим по римлянам!
– Ударим! – закричали все.
Тут встал полководец Таксил и произнес:
– Царь царей, я хочу сказать, если ты позволишь.
Тигран кивнул.
– Я Таксил, полководец царя Митридата. Сам понтийский царь сейчас ведет кровопролитную битву с римскими войсками на севере, сдерживая силы двух легионов, чтобы они не двинулись сюда. Царь Митридат по твоему зову прислал меня с отрядом лучших всадников, государь, но он тебе советует уклоняться от сражения и изматывать римлян набегами конницы.
– Ты, Таксил, трус! Мы их сметем и уничтожим! – закричал царь Гордиены Зарбиена, воинственный и неукротимый горец, втайне тяготившийся господством армянского владыки.
– Я хорошо знаком с римской тактикой, – не унимался Таксил. – Они начинают битву, когда уверены, что имеют беспроигрышный план, противник плохо организован, полководцы подкуплены.
– Что? Он еще обвиняет нас в предательстве! – заорал Дарий.
Поднялся шум. Громче всех возмущались цари зависимых от Тиграна государств. Таксил пытался перекричать обезумевших властителей:
– Лучшее, что можно сделать сейчас, при помощи конницы отрезать неприятеля от подвоза продовольствия, после чего, измотав противника, добить его. Государь, настоятельно рекомендую тебе прислушаться к совету Митридата!
– Митридат хочет удержать тебя, Тигран, от великого подвига! – провозгласил царь Зарбиена.
– Он не хочет делиться с тобой славой! – вторил ему царь Монобаз.
Тигран встал, и все замолчали. В наступившей тишине, выдержав паузу, он произнес:
– Я выслушал твой совет, Таксил. Римлян я не боюсь, и во имя спасения государства я собрал огромное войско из разных стран и племен. Как видишь, Таксил, наша сила – не самонадеянная похвальба, а настоящая угроза Лукуллу. Раньше отношения с Римом у нас развивались по принципу: ни войны, ни мира, но теперь, когда римский орел распростер крылья над землей Великой Армении, мы можем и должны сражаться и сокрушить римскую армию. – Тигран оглядел всех и продолжил: – Я выслушал вас и решил дать бой. Мы ударим одновременно! Мамиконян, пошли известие римскому командующему, что я назначаю битву на завтра. Мы начнем с восходом солнца!
Совет завершился, цари и полководцы отправились к своим войскам готовиться к сражению, а Тигран, войдя в шатер, где его ждала Аревик, позвал ее и, нежно прижав к себе, поцеловал.
– Аревик, мое солнышко, – сказал он, залюбовавшись ею. – Как красивы твои глаза, твоя кожа нежна, как шелк, твои волосы, брови и грудь опьяняют меня, а твоя любовь придает мне сил!
– Не надо слов, – прошептала Аревик, – любовь делает нас необыкновенно сильными, ведет нас по краю опасности сквозь страх и неуверенность, дает бесконечное наслаждение.
– Только с тобой, Аревик, я могу быть до конца откровенным. Завтра сражение. Если я уклонюсь от битвы, меня объявят трусом. До последнего мгновения посещали меня сомнения, но, увидев тебя, я понял, ради чего надо сражаться. Где моя нерешительность? Она исчезла! Кажется, сегодня я воодушевил полководцев и преодолел робость мудрецов. Биться мне придется не только с неприятелем, но и со своей судьбой.
– Наши сердца, что бы ни случилось, всегда будут вместе. – Аревик страстно смотрела на него, эмоционально переживая переполнявшую ее радость.
– Я буду любить тебя до конца своих дней! – произнес Тигран.
По дороге из лагеря римлян в лагерь армян шел человек. Это был Дорилай. Одет он был в римские одежды – тунику и тогу, шел не спеша, но горбился под грузом сложности и тщетности своей миссии. Охрана, когда он вошел в лагерь армян, узнав, что он посланник Лукулла, привела Дорилая к шатру царя. Все мудрецы и советники Тиграна тут же обступили его, так как знали и ценили как выдающегося и особо чтимого греческого философа. Метродор, переговорив с Дорилаем, пошел к царю упрашивать принять посла Лукулла. Тигран согласился его выслушать.
Пав на колени перед царем, Дорилай сказал:
– О царь царей, о Тигран Великий, выслушай меня!
– Ты – Дорилай, бывший советник Митридата, не так ли?
– Да, это так. Я был захвачен в плен римлянами, я сидел в их тюрьме, но в последнее время Лукулл приблизил меня, чтобы узнать тайны Митридата.
– Встань, – приказал Тигран, – и расскажи, о каких тайнах идет речь.
Дорилай поднялся и продолжал:
– Лукулла интересуют Дворец власти и Таблица судеб.
Тигран метнул в его сторону гневный взгляд, но сдержался. Посмотрев на главу своей охраны и на секретаря, протоколировавшего разговор, он спросил:
– И что ему нужно?
– Он прислал меня к тебе и приказал передать: если ты отдашь ему Таблицу судеб и ключ от Дворца власти, он снимет осаду и сохранит город Тигранакерт в целости.
– Что он знает о Дворце и Таблице? – спросил Тигран.
– Он знает все! Его послы и шпионы собрали всю необходимую информацию, часть знаний он почерпнул из манускриптов, что-то ему, к сожалению, сообщил я.
– Зачем ему это знание?
– Он притязает на мировое господство, но для начала хочет стать диктатором Римской республики, а с помощью Таблицы судеб мечтает изменить свою судьбу и стать бессмертным!
Тигран, сидя на троне, смотрел на мудреца с нескрываемой враждебностью.
– Дворец власти, – сказал он, – находится на армянской территории под присмотром моего народа, призванного богами защищать его, и тайна Дворца будет раскрыта только достойным людям, доказавшим свои миролюбивые намерения и верящим в справедливость и разумность. Что касается Таблицы судеб, то могу пояснить: богам открыты судьбы каждого из нас, но знать судьбу – привилегия мудрых, глупым и низким людям это знание даст возможность безнаказанно ломать жизни невинным и принести страдания целым странам. Так что Лукулл никогда ее не получит.
– Лукулл знает, что Таблица заговорила и ты получил пророчество: Тигранакерт обречен!
– Дорилай, судьба – это не неизбежность, которой нужно покоряться, это божественная воля, которую нужно принять, чтобы изменить.
– Государь, ты решил дать сражение под Тигранакертом?
– Да, таково решение Военного совета, и я поддерживаю его.
Дорилай смотрел на царя испуганно, потом в замешательстве произнес:
– Я глубоко озабочен твоим решением биться с Лукуллом в прямом столкновении. Ты не понимаешь, насколько огромна мощь римлян!
– Мощь моей армии и союзников не меньше!
– Война – образ жизни римлян, их военная машина неистребима, они легко восстановят потери, увеличивая при этом свою мощь.
– Я верю в возможности моей армии, кроме того, мы защищаем свою землю.
– Чтобы победить, тебе придется бросить вызов всей Римской республике, а это невозможно.
– Военная техника римлян не сильно впечатлила защитников моей крепости, – сказал Тигран. – Лукулл не может взять Тигранакерт.
– Это вопрос времени. Ты можешь, конечно, воспользоваться ошибками Лукулла и победить в одной битве, но тут же тебе придется драться с новыми легионами. А что, если ошибку совершишь ты?
– Ошибки делает каждый, главное, вовремя их исправить. Бояться совершить ошибку – то же самое что испугаться приударить за красивой женщиной, – пошутил Тигран.
– Ни одна империя не может сравниться с Римом по уровню военной техники. – Дорилай был, как никогда, серьезен. – Признай это! Прямое столкновение – ошибка, которая дорого тебе обойдется. Нужен другой вариант.
– Вариант один: биться, чтобы победить!
– У тебя нет столько ресурсов, чтобы вооружить огромную армию, и нет столько совершенной военной техники, чтобы отбросить римлян назад. Весь мир работает на Рим. Ищи другие варианты.
– Если я буду бояться прямого столкновения, – произнес Тигран, – то меня перестанут уважать не только люди, но и боги!
– Государь, если я чем-то тебя обидел, извини, но я был честен с тобой. Лучше знать, чем не знать! Я хотел бы загадать тебе загадку, чтобы развлечь тебя.
– Ну, давай!
– Вот загадка: «Первого не вижу, второго не замечаю, третьего не помню!»
