— Не знаю, может, мне просто показалось.
Две пары глаз напряженно вглядывались в таинственную тишину ночи. Вдруг Хилвар схватил Элвина за руку.
— Смотри! — прошептал он.
Далеко на юге видна была яркая светящаяся точка. Ярко-белая, с фиолетовым оттенком, для звезды она находилась слишком низко. Она становилась все ярче и ярче, пока свет ее стал таким резким, что глазам было больно. Вдруг она взорвалась — как будто за горизонтом ударила молния. В этом свете на одно мгновение на темном фоне неба вырисовались контуры гор и окруженная ими земля. Казалось, вечность прошла между взрывом и его эхом. В лесу под ними пронесся резкий порыв ветра. Но он быстро затих, и звезды потихоньку вернулись на небо.
Элвин испугался во второй раз в жизни. Однако это не походило на чувство неотвратимой опасности, которое он испытал в помещении под Гробницей Ярлана Зея, когда принял решение, приведшее его в Лис. Это был скорее трепет: он словно глянул в лицо неизвестности и почувствовал: там, за горами, находилось нечто, с чем неизбежно предстоит повстречаться.
— Что это было? — прошептал он наконец.
Подождал ответа, а затем повторил вопрос.
— Пытаюсь понять, — ответил Хилвар и снова замолчал.
Элвин не мешал его размышлениям.
Наконец Хилвар огорченно вздохнул.
— Все спят, — сказал он, — никто не может ничего сказать. Подождем до утра, тогда я разбужу кого-нибудь из друзей. Мне не хотелось бы их беспокоить без крайней необходимости.
“Интересно, что он считает крайней необходимостью”, — подумал Элвин.
Он уже собирался ехидно заметить, что такое событие стоит, чтобы разбудить кого-нибудь, но прежде чем он высказал свое предположение, Хилвар заговорил снова.
— Только что вспомнил, — сказал он извиняющимся тоном, — я давно здесь не был и не очень уверен… Но это, по-моему, Шалмиран.
— Шалмиран? Разве он существует?
— Да, я совсем забыл. Серанис рассказывала, что крепость находится здесь, в горах. Она давным-давно разрушена, но может быть, там кто-то живет?
Шалмиран! Для детей двух рас, столь различных по истории и культуре, это было заветное слово. За всю долгую историю Земли не было более величественной эпопеи, чем сказание о битве при Шалмиране с Завоевателями Вселенной. Хотя истинные факты были скрыты за плотной завесой тумана, окутавшей раннюю историю человечества, легенды не были позабыты и будут существовать, пока живет Человек.
Из темноты снова донесся голос Хилвара.
— Люди с юга знают больше. У меня там есть друзья, и я их утром вызову.
Элвин слушал его невнимательно, погрузившись в собственные мысли. Он пытался вспомнить все, что когда-либо слышал о Шалмиране. Но вспоминать было практически нечего: слишком много времени прошло, и отличить правду от вымысла теперь невозможно. Ясно одно: битва при Шалмиране знаменовала конец завоеваний Человека и начало, долгого упадка его цивилизации.
За этими горами, подумал Элвин, он узнает ответы на вопросы, терзавшие его все эти годы.
— Сколько времени нам понадобится, — спросил он Хилвара, — чтобы добраться до крепости?
— Я там никогда не был, но это намного дальше, чем я рассчитывал пройти. Сомневаюсь, что нам удастся добраться туда за день.
— Нельзя ли поехать на вездеходе?
— Нет, дорога идет по горам, там ни одна машина не пройдет.
Элвин обдумал положение, в котором они оказались. Он устал, стер ноги, все тело ныло от непривычной нагрузки. Закралась мысль отложить это до следующего раза. Но ведь другого случая может не представиться.
Освещенный тусклым сиянием гаснущих звезд (а сколько их умерло со времени строительства Шалмирана!), Элвин боролся со своими мыслями. Наконец решение было принято. Ничего не изменилось вокруг, и горы по-прежнему несли свою вахту над спящей землей. Но решающий миг в истории наступил: Человечество двинулось навстречу новому будущему.
В эту ночь Элвин и Хилвар больше не сомкнули глаз. С первыми лучами зари они собрались в путь. Выпала обильная роса, и Элвин не переставал восхищаться сверканием драгоценных камней, покрывавших каждый листик и каждую былинку. Ему понравилось сбивать росу с травы, и, оглянувшись назад, он мог проследить свой путь — темную полоску на сияющей земле.
Когда они добрались до леса, солнце только поднималось над восточной стороной Лиса. Здесь Природа снова стала собой. Даже Хилвар растерялся, оказавшись среди гигантских деревьев, заслонявших солнце и бросавших густые тени на землю. К счастью, река текла от водопада в южном направлении (слишком прямо для естественного потока), и, держась вдоль берега, им было легче пробираться сквозь густой кустарник. Хилвар почти все время занимался Крифом, то постоянно скрывающимся в джунглях, то резко проносившимся над поверхностью воды. Даже Элвин, для которого все было в новинку, ощутил особое очарование этого леса: меньшие по размеру и более ухоженные леса северного Лиса не обладали им. Все деревья были разные. Они находились на разных стадиях перерождения, и некоторым удалось за столетия борьбы вернуть себе свой первоначальный облик. Много было растений неземного происхождения, возможно, привезенных из других солнечных систем. Гигантские секвойи в одну — две сотни метров высотой возвышались, подобно страже, над более низкими деревьями. Когда-то они считались древнейшими на Земле и были гораздо старше Человека.
Река начала расширяться, время от времени образовывая озерца с крохотными островками. Множество ярко окрашенных насекомых носились взад и вперед над поверхностью воды. Несмотря на приказание Хилвара, Криф устремился навстречу своим дальним родственникам и сразу же исчез среди сверкающих крыльев. К ним донеслось только его сердитое жужжание. Через мгновение Криф вырвался из окружения и как пуля пронесся над водой. После этого он все время находился рядом с Хилваром и от курса не отклонялся.
Ближе к вечеру они разглядели на горизонте горы. Река, их верный поводырь, теперь текла лениво, как будто тоже приближалась к концу своего путешествия. Было ясно, что до ночи им до гор не добраться, а лес перед закатом стал таким темным, что дальнейшее продвижение стало невозможным. Глубокий сумрак скрыл высокие деревья, в лесу, шевеля листву, подул холодный ветер. Элвин и Хилвар расположились на ночлег под громадным красным деревом, чьи верхние ветви все еще горели в закатном солнце.
Невидимое ими солнце зашло, но его слабые отблески продолжали плясать на воде. Два исследователя (а таковыми они себя считали не без основания) лежали в сгущающейся тьме, глядя на реку и размышляя о том, что видели. Наконец Элвин снова ощутил приятную сонливость, которую испытал впервые прошлой ночью, и с удовольствием погрузился в сон. Жизнь в Диаспаре, не требовавшая физических усилий, не располагала ко сну, здесь же Элвин радовался ему. Засыпая, он подумал о том, кто последним прошел по этой дороге и когда это было.
