Народу-то, народу-то понагнали…., — оценивающе прикинул он масштабы стройки.
Не знал, что хозяйственная часть замка окружена была ещё и второй стеной, — хмыкнул атаман, отворачиваясь от верфей. — Не зная, что она тут есть, ни в жизнь не догадался бы. Ишь, как всё засыпано. Холм и холм, поди, пойми чего под ним.
— Ты хотел сказать глубиной, — ухмыльнулся Виталик, заглядывая в просторный, уступами спускающийся вниз глубокий котлован, на дне которого копошились рабочие. — Если ты не заметил, то мы стоим над стеной, а не под ней. Тут ещё снимать и снимать грунт, чтобы добраться до подножия.
Как они умудрились так всё тут закопать? Не понимаю! Это же не аршин, не два, не три — целых полторы сажени! Да и до моря тут…, — Виталик на глаз попытался прикинуть расстояние до воды, — саженей полтораста будет, не меньше. Слыхал я раньше басни про так называемый "культурный слой", но чтоб такое?
— Причём здесь культурный слой. Надо было, вот и закопали, — равнодушно отозвался атаман. — Дурное дело не хитрое, а дураков каждый второй.
На миг, задержавшись на краю раскопа, атаман ещё раз на глаз прикинул глубину котлована и кусок недавно откопанной крепостной стены.
— Однако весомая часть от стены осталась. Странно. Обычно крепостные стены захваченных замков срывают до основания. А тут….
Широкая язва глубокого раскопа широкой рваной раной протянулась вдоль бывшей прибрежной стены замка и в сторону залива, обнажая всю долгую и непростую судьбу этого места. Одного взгляда понимающему человеку было довольно, чтобы представить весь тот колоссальный объём работ, что когда-то был выполнен кем-то по погребению этой части бывшего замка.
Особенно впечатлял вид расчищенной на дне раскопа древней мостовой, выстланной когда-то тщательно уложенными массивными гранитными плитами, одним своим видом внушавшими невольное уважение к мастерству древних строителей. Причудливо уложенные фигурные плиты в непонятной последовательности, они тянулись по всему дну раскопа в сторону залива, дальним своим концом упираясь в стену камыша, в этом месте вплотную подходившего к берегу, оставляя перед собой широкую, ещё не до конца расчищенную полоску песчаной земли перед чистой водой. Другим своим краем мостовая упиралась в остатки фундамента бывшей крепостной стены, трёхметровой высоты кусок которой, чужеродным элементом краснел на боковой стене раскопа.
Там же, у подножия стены, где-то до середины остатков кладки грунт представлял собой жуткую смесь толстых слоёв битого тёмно-красного кирпича, перемешанных с прожилками непонятной бурой субстанции, и узких полос кипельно белого морского песка перемежавших весь боковой профиль.
Верх кирпичной стены сиял отмытым недавним дождём чистым ровным слоем удивительно целого кирпича, словно только что уложенного. Словно неведомые древние строители, на миг отлучились по делам, оставив незаконченной работу.
Складывалось полное впечатление, что крепостная стена именно такой высоты и должна была быть. И если бы не поднимающиеся рядом ещё метра на два вверх останки основания круглой башни с неровными останками словно выломанными из неё кусками примыкавшей к башне боковины крепостной стены, можно было бы подумать, что выше ничего и не было.
— Саженей, наверное, пять-шесть стена раньше была.
— Больше, меньше, какая разница, — раздражённо отозвался атаман. — К сведению, чтоб ты знал. Раньше ниже шести сажен стены замков со стороны залива в приморских городах не строились. А та угловая башня даже на первый взгляд и толще и массивнее всего, что я в этих краях раньше видел. Да и склон замкового холма здесь круто вверх пошёл. Наверняка в стене все пятнадцать сажен высоты было. А башня — так все двадцать. Слишком уж мощное основание. Кажется, что-то подобное в этих краях я где-то раньше встречал, — рассеянно пробормотал атаман.
— Когда это ты успел?
— Да, было дело по молодости, пришлось помотаться по миру, — отмахнулся атаман. — И здесь, да и вообще.
— Слышь, Бугуруслан, а как на самом деле это было? Вот сколько ни смотрю на эти раскопы, никак понять не могу. Как это они вообще смогли засыпать такую высокую стену? Откуда они столько грунта взяли?
— Виталик, вот ты вроде бы нормальный мужик, как бы, не дурак, а порой такие детские вопросы задаёшь, что невольно начинаешь сомневаться в твоих умственных способностях.
— Бугуруслан, ты не быкуй и умничка из себя не строй. Если б точно не знал, что тебе самому сидоровы егеря всё на пальцах разжевали, я бы поверил, что ты у нас самый умный. Уж больно ты умеешь всегда рассуждать со значительным важным видом, словно ты всегда и всё знаешь. Ты поясни толком. Как они умудрились так глубоко похоронить под землёй чуть ли не весь замок, да ещё и половину города в придачу? Целый же холм поверх старого холма насыпали.
— Всё достаточно просто, — скупо улыбнулся Бугуруслан, довольный, что может объяснить что-то непонятное другу. — Любое сложное дело достаточно разложить на ряд мелких простых участков и всё тут же становится на свои места.
— М-да? — скептически глянул на него Виталик.
— Видишь, везде по раскопу регулярно встречаются ряды торчащих вверх полусгнивших остатков от деревянных опор? — не обратил на его скептицизм внимания атаман.
— Ну.
— Не нукай, не запряг. Так вот, это бывшие опоры канатной дороги. Ты ведь знаешь, что здесь в Плёсе за последние пятьдесят лет были неоднократные попытки очистить залив от наносов. И пока Сидор что-то странное не сотворил с речкой, что она пересохла, все они были обречены на провал. Сколько песка и ила из залива ни вынимали, столько же его туда же потом река и наносила. Не в море, а в залив, обрати внимание. Почему так происходило, никто до сих пор так и не разобрался. А барон как-то выкрутился.
К сожалению, только ему первому пришло в голову не бороться со следствием, а сразу устранить причину — воды реки, несущей наносы. Раньше старались решить проблему как везде, простейшим способом, просто очищая дно залива от нанесённого рекою ила и песка и выгружая грунт в ближайшем удобном месте. Чаще всего прямо в море.
Естественно ни у кого ничего здесь и не получалось. Пару раз, налетев на внезапно образовавшуюся мель там, где её раньше не было, такие умники быстро приходили в сознание и в дальнейшем, все кто чистил залив, старались, поднятый со дна грунт вывозить куда-нибудь на сушу, а не выбрасывать в море.
Местные береговые течения кого хош умиротворят и заставят отказаться от подобной глупости.
Ну и, раз никак не получалось с очисткой залива, то и замок нечего было жалеть. Месть своего рода. По принципу: "Так не доставайся же ты никому".
