Ширай Гомпати любил красивое.
Син- ханза вошел в распахнутую перед ним дверь. В большой комнате для обсуждений был всего один шестиугольный стол с несколькими креслами вокруг. Комната выглядела пустой, но Гомпати никогда не приглашал на разговор много людей. Телохранители закрыли дверь и встали снаружи по обеим ее сторонам.
Глава Средней ветви выбрал себе кресло, - он всегда садился на разные кресла за этим столом, - и медленно улыбнулся Сагами:
- Было что-то важное, что-то, что потребовало моего ночного приезда?
Ник Сагами равнодушно пожал плечами. Затем кивнул.
Кого- нибудь иного Син-ханза давно приказал бы удушить шелковым шнурком и отдать тело прибрежным демонам. Но -не Сагами. Тот был таков, каков был: не замечал давления обстоятельств, не боялся угроз людей. Внутри него кипел огненный котел страстей - и что было ему до внешнего мира? И еще - он был полезен.
Поэтому Ширай Гомпати произнес еще раз:
- Так что же стало причиной столь срочного моего приезда?
Глаза Ника Сагами блеснули.
- Опасность. Мой господин - я чувствую опасность.
- Да?
- Две ночи назад в деревушке неподалеку от города видели большой быстроходный катер из Ла-Тарева. Это судно не приходило в город - наши люди проверили в Порту.
- Ты можешь сказать что-то, что мне еще неизвестно?
- Да. - Сагами надолго умолк. - В городе появился таревец. Необычный таревец.
Син- ханза снял с левой руки браслет в виде четок из неровно ограненных алмазов. Камни напоминали крохотные пирамиды и прикосновения к ним дарили Гомпати спокойствие. Син-ханза положил браслет перед собой и пальцы его правой руки немедленно принялись ласкать драгоценные камни.
Сагами продолжил:
- Этот таревец - это не простой странник или турист. Он слишком богат. У него с собой несколько сотен палладиевых монет.
Гомпати заинтересовался. Палладиевые монеты? Любопытно.
- Это все?
- Нет. Он пришел со стороны гор. Он прошел через Плато сушеной рыбы - и это странно!
- Это весьма странно, - поднял глаза от алмазных четок Гомпати. - Если это правда.
- Это правда. Я проверил. Он прошел через плато, через которое можно пройти только зимой! А весной, летом и осенью… вы сами знаете.
Глава Средней ветви наклонил голову. Воистину удивительно - если это правда.
- Зачем он прошел через это плато? Ведь он мог пройти и через деревни, и через рисовые поля на склонах у моря?
- Я полагаю, - медленно произнес Сагами, - он что-то спрятал в скалах на плато. И что шел он не один - его наверняка сопровождали охранники. Не мог он в одиночку пройти там весной.
Син- ханза задумался. Пожалуй, он бы рискнул полусотней бойцов, если бы дело стоило того. Больший отряд слишком хорошо заметен. А меньший… меньший просто исчезнет на плато, как пропадали такие отряды не раз. Он бы рискнул.
Из полусотни вернется десяток - но что, если дело того стоит?
Гомпати покачал в руке алмазные четки и осторожно уронил их на мореный дуб стола. Радужные лучи метнулись по темному дереву. Син-ханза указал Сагами на кресло через стол от себя. Тот осторожно сел. Затем вновь встал. Гомпати пришла в голову мысль, что его столь невозмутимый обычно помощник ныне совершенно не похож на себя. Что же такого он видит опасного в таревце?
- Значит, ты полагаешь, что он оставил на плато нечто важное. Нечто очень ценное. Оружие?
- Мой господин, что иное стоит такого риска и жертв? Тот океанский катер был не только быстр, но и просторен. Полусотня хорошо обученных бойцов вполне могла на нем поместиться.
Син- ханза удовлетворенно кивнул головой. Иногда Ник Сагами почти угадывал его мысли. Полезная способность. И очень опасная.
Однако Сагами ему пока нужен.
- Что-то еще?
- Да, мой господин. Монеты. Это древние монеты - он расплатился одной монетой в трактире "Ван-ван". На металле были явственные надписи древних. И в трактире тут же появился некий офицер одного из дейзаку. Из Шангаса при Водоеме.
- Имя?
- Янни Хокансякэ, сен-шангер.
Син- ханза покатал на языке имя сен-шангера. Сила… Да. Сила и уверенность.
- Ты полагаешь, что между этим таревцем и Шангасом есть связь? И монета оказалась неким знаком?
- Вы сами это произнесли, мой господин, - стоящий перед Гомпати первый помощник низко поклонился.
- Слишком сложно. И где здесь опасность для нас? Этот таревец и шангер? Это нестрашно. Мы давно знаем о хороших отношениях между дейзаку и хозяевами Ла-Тарева. Оружие? Какое оружие может противостоять… - тут глава Средней ветви понизил голос, - противостоять нашему? Древней силе, наследию предков…
Ширай Гомпати понял, что говорит почти шепотом и нахмурился. Он боится? Его страшат призраки прошлого? Здесь, в его владениях?
Как глупо!
Он возвысил голос.
- Ничто не может противостоять оружию предков! Ничто. Даже то, что могли изобрести эти хитроумные таревцы.
Сагами поклонился.
- Несомненно, это так, мой господин. Но открытый союз между дейзаку и таревцами принесет много беспокойства. Он даже может сорвать нашу работу по… - Ник Сагами запнулся, -…по овладению древней силой и знаниями.
Ширай Гомпати откинулся на удивительно неудобную спинку кресла. Надо будет заменить тут всю мебель, подумал он с раздражением. Чтобы какой-то кусок дерева мешал его раздумьям? Он свел пальцы вместе и постарался успокоиться.
Гневаться на мертвое дерево?
Как недостойно.
Сагами боится союза таревцев и шангеров? Что-то в этом есть. Его помощник не склонен беспокоиться по мелочам. Хотя сам Син-ханза, - все темные демоны свидетели, - не видел ничего опасного.
Не видел - и пусть небо падет на землю!
- Мой господин, я опасаюсь этого таревца. Он странный. Он очень странный. Я часто видел северян в доме моего отца. Я много раз был в Ла-Тареве. Этот человек иной. Он несет опасность нашему делу, - прошипел Сагами.
Ширай Гомпати раздраженно махнул рукой. Но Ник Сагами не умолкал:
- Его монеты не просто очень редки и драгоценны. Они почти наверняка найдены в заброшенных городах! Вероятно - на северном материке. На Имароссе зима стоит дольше, чем у нас и таревцы вполне могли добраться до развалин некоторых городов. А, возможно, они были откопаны в мертвых городах неподалеку он нашего города, Кинто. И это еще более опасно…
Глава Средней ветви Черного Древа внимательно слушал Сагами. Его помощник поистине неоценим - но вряд ли сам осознает это. Не в том его ценность, что он исполнителен и предан. И не в том, что он часто угадывает мысли хозяина до того, как тот сам их осознает.
Он драгоценен иным. Иногда его слова указывали на странные возможности, на удивительные пути и необычных людей. Сын Севера и Юга, Ник Сагами горел странным светом, освещавшим иногда те тропы и возможности, о которых никогда бы не вспомнил житель Кинто.
