Полотенце выпало из его рук. В комнате рядом с душевой сидел его отец.
Господин Титамери расположился на мраморной скамейке, откинув голову на стену комнаты и закрыв глаза. Казалось, что он спал, но мальчик видел - это не так. Глаза отца открылись и в них блеснул веселый огонек. Он смотрел на растерянного сына и улыбался.
Мальчик пришел в себя, поклонился и сказал:
- Прошу простить, отец, что заставил ждать. Я не знал, что вы здесь.
Великий Генту улыбнулся и сказал:
- Вэнзей, я жду тебя через четверть часа в моем кабинете.
Потрепав сына по голове, он вышел в коридор.
Пока мальчик поспешно вытирался большим полотенцем из жестких льняных нитей, он напряженно думал - что могло случиться? Танец? Но он хорошо провел Танец - и отец был им доволен.
Он сам так сказал матери!
Что же еще? Ритуал Наследника? Нет, не может быть. Этот обряд в Гетансе поклонников Танца проводят, когда сыну Великого Генту исполняется полторы дюжины лет. Были исключения - когда Наследника объявляли и в пятнадцать, и даже в четырнадцать лет.
Но то были страшные годы! Годы, которые остались в прошлом. Сотни лет назад. Нет, все не то.
Накинув теплый халат, и причесав волосы гребнем из дуба, мальчик отправился к отцу. К кабинету отца вели длинные переходы, частью - простой серый камень, частью - украшенные шелковыми занавесями с рисунками из прошлого Гетанса. Вэнзей как-то спросил отца - почему так? Отец улыбнулся и ответил - чтобы будущим Танцорам было ради чего совершать подвиги.
По дороге мальчик постарался припомнить все, что он слышал от отца в последние месяцы. Ничего, что он мог вспомнить, не было столь важным. Но ведь отец позвал его в свой кабинет!
Невероятное событие.
Последний раз отец приглашал его в кабинет семь лет назад - когда Вэнзея представили его будущему Учителю Танца. Значит что-то случилось - отец не мог вызвать его просто так. Мальчик споткнулся. В полутьме коридора ему вдруг почудилась улыбка. Мальчик потер глаза. Улыбка растворилась в смутных тенях от колышущихся занавесей.
Знакомая улыбка.
Как странно.
Мальчик с опаской огляделся вокруг. Господин Лянми? Не может быть. Господин Лянми - это порождение Шангаса при Водоеме, первого и старейшего дейзаку Кинто. Это их Сущность. Он приходит только к ним, к Шангасу. Гетанс поклонников Танца был молодым дейзаку, ему не исполнилось и четырех сотен лет. Гетанс не имел своей Сущности - и это было хорошо. Сущности слишком непонятны, их сила удивительна, а причины поступков темны.
Опасно! Но…
Мальчик улыбнулся и беззвучно посмеялся сам над собой. Что за мысли приходят в голову! Ему надо спешить и нечего бояться - ведь его позвал отец. Господин Лянми тут ни при чем.
Но призрак странной улыбки будоражил и волновал мысли. Вдруг мальчику показалось, что он знает, зачем его зовет отец. Но это невероятно! Он поспешил - время не бесконечно и четверть часа, которые дал ему отец, наверняка подходят к концу.
А вот и дверь в кабинет отца.
Тяжелая, черного дерева, кипяченого в желчи акулы-шохгу, она стояла несокрушимой скалой, способной противостоять Вечности. Желчь шохгу была весьма редка и дорога, но дерево, кипяченое в ней, никогда не гнило, не поддавалось стальному ножу и очень неохотно горело. Из него делали шкатулки для важных документов, а вот одному из прадедов мальчика пришла в голову мысль сделать дверь в кабинет.
Вэнзей осторожно погладил черное дерево. Ладонь скользнула по бронзовым фигуркам божков частой удачи, вкусной еды, верного пути, и острого глаза. Мальчик взглянул на верхний ряд бронзовых фигурок, у самой притолоки. Где-то там должен быть божок, которому художник придал черты лица самого достославного прадеда. Странная шутка, если она была правдой. Но Вэнзею с самого детства хотелось узнать, какой же из бронзовых богов носит лицо его прадеда.
Мальчик собрался с духом и толкнул дверь. Тяжелая, почти несокрушимая черная дверь повернулась мягко, как игрушка из перышка на шелковой нитке, с которой в детстве играл Вэнзей.
Его отец стоял у окна и задумчиво рассматривал город. Кабинет располагался на четвертом этаже, а этажи в доме Великого Генту были высокие, в три человеческих роста. Из окна был хорошо виден Старый город, и даже часть Нового города.
Мальчик прищурил глаза. После полутемных коридоров льющийся из окна яркий свет был слишком резок. Отец был одет в черный плотный халат с расшитыми золотыми нитями узорами, что свидетельствовало о необычности встречи. В этом одеянии глава Гетанса принимал лишь важных гостей.
Великий Генту медленно повернулся к сыну. Окинул взглядом и удовлетворенно кивнул. Жестом показал на стул у стола. Подождал, пока мальчик сядет, и сказал:
- Через три дня я и твоя мать пустимся в долгое путешествие. Мы направимся в Ла-Тарев. С собой мы возьмем твою сестру, Орики. Ей пора увидеть мир таким, каков он есть.
Вэнзею с трудом удалось подавить в себе крик. Он знал, знал! Он понял, о чем собирался сказать отец еще тогда, несколько минут назад.
Господин Титамери внимательно взглянул на сына:
- Я понимаю, что тебе тоже хотелось бы увидеть Ла-Тарев, но в этот раз ты останешься дома. Орики через месяц будет ровно дюжина лет и мы с госпожой Асэтодзин обещали ей подарок. Это и будет ее подарком. Ты ведь понимаешь?
Мальчик кивнул. О нет, он не обиделся, что его младшая сестра увидит другой край мира раньше его. Отец неправильно его понял - но не говорить же об этом?
Это будет некрасиво.
Глава Гетанса полуобернулся к окну:
- Взгляни, сын, там ты можешь увидеть мир - наш мир. Наш город Кинто и семь десятков малых городов и деревень вокруг него. И везде живут граждане Кинто. Есть еще тысяча островов в море, вдоль всего побережья. Там живут не знающие даже письма дикари. Это все тот мир, который ты видел до сих пор. Но есть и мир иной - мир Ла-Тарева. Тысячу или больше лет назад, они, как и мы, построили свой город.
Вэнзей внимательно слушал.
- Ты знаешь историю. Ты знаешь, почему и на нашем материке, Чантэ, и на материке Имаросс оказались покинуты старые города. Все люди из тех городов собрались вместе и построили города-крепости: Кинто и Ла-Тарев. Иначе они бы погибли. Ныне все по-другому, но до сих пор люди на Шилсу живут в двух больших городах. Наши города разные, совсем не похожие друг на друга - ты видел на улицах Кинто таревцев, и потому можешь понять.
Мальчик улыбнулся - эти таревцы такие смешные. На миг он забыл о том беспокойстве, что терзало его.
- Наши города разные - но некогда мы были одним народом. В это трудно поверить, но это было так, - продолжил его отец. - Мы с твоей матерью отправляемся в Ла-Тарев. Надолго, на месяц или два. Вернемся в месяц Огненной Обезьяны. Может быть раньше - в месяц Обезьяны Водной. Нам предстоят важные дела - и пусть путь наш будет удачен.
