В то же время, из пространства Дрази поступали доклады о встречах со странными чужаками, которых не наблюдали достаточно близко для однозначной идентификации. Многие считали это слухами и выдумками паникеров — и ни один из этих докладов не пробился достаточно высоко, чтобы достичь ушей Генерала Шеридана или Благословенной Деленн. Случись так — многое могло быть иначе, ибо любой из них, конечно же определил бы эти фрагментарные описания, как соответствующие Охотникам за Душами.
Позднее стало известно, что Синовал был в ответе за спасение многих влиятельных дрази, включая бывшего Посла Вижака. Он и Вижак тайно работали в течение 2262—2263, помогая дрази покидать их вновь порабощенные миры, и закладывая основу для создания весьма солидной армии. Впервые она появилась в битве за Вавилон—5 и была заметна после.
Цели Вижака были просты — освобождение его мира и его народа. Куломани предоставил значительную помощь и тесно работал с Вижаком. Пространству, соседствующему с Бракири, сейчас угрожали ворлонцы.
Торговая Гильдия бракири никогда не была официально союзником Синовала, намереваясь быть лояльной к Альянсу. Это изменилось когда Посол Летке был убит на Вавилоне—5 — и бракири немедленно покинули Альянс. Они никогда не контактировали с самим Синовалом, но были намерены драться с ворлонцами и Альянсом. Куломани потратил большую часть 2265, уговаривая Торговую Гильдию поддержать дрази в их кампании, и, в конце концов, добился успеха.
Другие Неприсоединившиеся Расы предоставляли помощь в той или иной форме, хотя в основном, она была неофициальной и несанкционированной. Известно что несколько кораблей гаймов и пак'ма'ра сражались вместе с Куломани на ранних этапах кампании.
После вынужденного присоединения врии и последовавшими сделками с другими нейтральными мирами силы Вижака существенно выросли. Середина 2267 года увидела их первую большую победу — уничтожение базы обеспечения Альянса в системе Велатастата. Это был миг эйфории.
А затем ворлонцы решили вновь обратиться к мощи их союзников. На этот раз применение Чужаков было прямо санкционировано Верховным Командованием, и оно, очевидно, надеялось что использование одного лишь флота Чужаков позволит избежать той катастрофы, которая случилась на Проксиме.
Без сомнения, даже самые скептичные из Светлых Кардиналов были впечатлены последовавшими разрушениями. Флоты бракири и дрази были практически уничтожены, а врии потеряли своего командующего. Флоту Неприсоединившихся удалось отступить благодаря исключительно тесной работе Вижака и Куломани, но потери были ужасны.
Хуже всего был тот факт, что Чужаки последовали за ними через гиперпространство, перемещаясь способом, который никто не мог себе представить, и преследовали их до ближайшей планеты, небольшой колонии врии. Флоту вновь удалось уйти, но колония была стерта в порошок, вырезана до последнего ее обитателя. И, судя по всему, не остановись Чужаки для уничтожения колонии — флоты Вижака и Куломани были бы уничтожены. Поражение и так было ужасным. Когда рапорты о потерях достигли мира врии — они немедленно попытались отозвать свои корабли. Хоть это решение было немедленно заблокировано их Правительством — оно подтолкнуло события, приведшие к мятежу следующего года и его горьким последствиям.
Кампания Марраго, напротив, в этом году продвигалась быстро и он взял систему Фраллуса с примечательно малыми потерями. Он продвигался быстро и агрессивно, обманывая Альянс, и направляя его по ложные цели, он нейтрализовал и взял под контроль всю систему менее, чем за месяц. Одной из интригующих подробностей относительно той кампании было присутствие юной нарнской девушки, помогавшей раненым центаврианам и многие часы говорившей с ними.
Синовал, разумеется, не был в стороне.
Он просто был где—то в другом месте.
Уильямс Г.Д. (2298) "Великая Война: Исследование."
* * *
Перед ним расстилалось все сущее. Вся галактика. Все, что ему требуется — это потянуться, и он прикоснется к нужному. Все, что ему надо — это сделать шаг вперед — и он окажется там где пожелает. Он может видеть и быть всюду, где ему вздумается.
Вся эта мощь могла бы вскружить ему голову.
Синовал стоял на вершине высокой башни, погруженный в свои мысли. На самом деле он не ожидал, что Деленн согласится с его планами — хотя это и было бы предпочтительней. С ней на борту все было бы много проще. А так — ему придется положиться на... других агентов.
Деленн, считал он, имела право на покой. Также, как имел на это право любой другой. Но покой в нынешние дни имел свойство быть недолгим. События шестилетней давности это подтверждали. Несколько месяцев не было битв, а стычки были буквально считанными. Сражение за Забар, наконец закончилось, вторжений Чужаков не было. Можно было надеяться, что война закончилась.
Синовал никогда в это не верил, ни на одно мгновение, но он был рад позволить думать так другим. Это давало ему больше времени на подготовку.
И народ Кары заплатил за это.
Ответственность лежала на небольшой ячейке Культа Смерти. Они были повсюду, даже сейчас. Фаталисты, кто почитали Чужаков, как богов и верили, что галактика скоро будет очищена от всякой жизни. У них были сотни разных объяснений их поклонению. Одни считали, что лишь в смерти все создания могут быть истинно равными. Другие верили в какие—то райские кущи, которые ждут их после смерти и что Чужаки были орудием высших сил, которые приведут их в этот рай. Третьи верили даже, что они избраны и что умрут лишь неверующие.
Все они ошибались, но Синовал едва ли собирался упрекать кого—то за его веру.
Теперь все начинает сходиться вместе. Он мог видеть в мыслях, как сплетаются нити. Со самой Голгофы, где они убедились в существовании друг друга, они работали вместе — и некоторые более тесно чем остальные. Дружба между Марраго и Маррэйном была желанным сюрпризом, как и возродившиеся отношения между Сьюзен и Дэвидом Корвином. Ей полезно быть счастливой — пусть и ненадолго.
Разумеется, были и неудачи. Добровольное изгнание Г'Кара после инцидента на Иммолане. То, что постигло Декстера и Талию. Бегство Деленн. Ранения Тиривайл. Похоже, что никто из них не остался прежним.
Кроме самого Синовала, конечно. Что ж, он был созданием войны — и куда в большей степени, чем любой другой. Он жил для войны. Больше в нем ничего не было.
Ничего больше.
Он все еще хранил ее цепочку. Спустя двенадцать лет она все еще была с ним. Она глубоко врезалась в его ладонь после Проксимы. Он почти что умер там — и был уверен, что она ждет его.
