– Примерно в клике к востоку.
– Сойдет.
Атин двинулся по кругу назад, оставаясь между деревьями и возвращаясь по их следам – дабы их не проследили. Сейчас его доспех был покрыт мхом, и Найнер тихо радовался, что ветер не дует в его сторону. Через что бы он там не пробирался, пахло оно вполне по-деревенски.
Фай и Найнер последовали за ним, вместе удерживая лишнее снаряжение между собой; ассортимент оборудования включал три динамических молота, гидравлический таран и особое присоединение для очень сложных дверей. Всю взрывчатку они переложили в ранцы; если бы случился огневой контакт и пришлось бы кинуть груз и удирать, Найнер не хотел оставлять для самозащиты гидравлический таран и рационы. Куча гранат пригодилась бы больше.
– Вырубка, – тихо сказал Фай.
– Что?
– Пропавшая роща. Осень близится. Они срубили деревья на зиму уже после того, как наши провели разведку.
– Вечная проблема данных, – согласился Найнер. – Быстро устаревают.
– Не как упражнения.
– Нет. Совсем не так. Это будет бесценным для тренировки новобранцев, когда мы вернемся.
Показалось, что Фай вздохнул. Интересная штука – комлинки шлемов. Быстро привыкаешь слушать каждый выдох, тембр и даже различать разную манеру сглатывать. Они не видели лиц друг друга, и потому вынуждены были слушать. Наверное, это можно сравнить со слепотой. Найнер никогда не встречал слепых людей, но слышал о клонах, чье зрение было хуже чем 20/20 – и они исчезали после первых тренировок. Каминоане были просто одержимы контролем над качеством.
Да, его воспитывали для самозабвенного повиновения, но глупцом он не был. Только каминоанские техники по-настоящему пугали Найнера, и он чувствовал, что их приказы отличаются от распоряжений, отдаваемых джедаями. Он подумал – а чувствуют ли то же самое Фай с Атином?
– Ты не уверен, что мы сумеем это сделать, Фай?
– Я не боюсь смерти. Во всяком случае, не в бою.
– Я этого не говорил.
– Просто…
– В десяти метрах вокруг тишина, сынок. Каминоане не слышат.
– Просто это было таким неэффективным. Ты сам это сказал. Сказал, что это было просто расточительство.
– Это был Геонозис.
– Они потратили столько времени и усилий, чтобы сделать нас идеальными – и потом просто не дали нам того, что нужно для работы. Помнишь, что обычно говорил сержант Кэл?
– Помню, что он много матерился.
– Нет, он впадал в тоску, когда выпивал, и говорил, что мог бы сделать нас лучшими солдатами, если б у нас было время на жизнь. Знаний – много, опыта – мало. Вот так он говорил.
– Он немного проглатывал слова. И не любил клонов.
– Это все треп. И ты это знаешь.
Да, Кэл Скирата говорил о клонах ужасные вещи, но это никогда не звучало так, будто он действительно имел их в виду… во всяком случае, не клонов. Он получал из дома удж (нелегкое дело на тайном и сокрытом Камино) и делил его между взводами коммандос, которых тренировал. Он называл их своими "мертвецами", "мокрыми дроидами", и всякими другими оскорбительными кличками. Но если застать его вне службы в его комнате – он иногда еле сдерживал слезы и давал попробовать деликатесы, привезенные для него; или же вдохновлял тебя чтением одного из тех недозволенных текстов, которые не были включены в программу быстрой подготовки. Часто там были рассказы о солдатах, которые могли делать многое другое – но выбрали битву. Сержанту Кэлу особенно нравилось давать своим "мокрым дроидам" читать о культуре мандалориан. Он восхищался Джанго Феттом.
"Вот, кто вы в действительности, – говорил он. – Гордитесь, пусть даже эти серые уроды обращаются с вами как со скотом".
Нет, Кэл Скирата не любил каминоан.
Он сказал, что с момента подписания контракта они никогда не позволяли ему съездить домой. Но он говорил Найнеру, что и не хотел. Он не мог оставить своих парней – когда узнал о них.
"Краткость, – говорил он, помахивая стаканом бесцветного хмельного напитка, – никогда не приносит славу".
Найнеру очень хотелось выяснить, что же понял Кэл Скирата, и почему это его так огорчало.
– Ни у кого нет всех ответов, – сказал Найнер. – Проблема в обладании силой – ты можешь забыть мелкие детали, которые тебя погубят.
Фай фыркнул, будто хотел засмеяться.
– Я знаю, кого ты цитируешь.
Найнер даже не понял, что он это сказал. Верно, так говорил сержант Кэл. И он даже начал говорить "сынок".
Клон скучал по нему.
Затем сигнальный свет комлинка замигал на ВИДе и прервал его мысли. Средняя дистанция. Что там Атин…
– Контакт, пятьсот метров, прямо на шесть часов, – ворвался голос Атина. – Дроиды. Десять, один гуманоид; подтверждаю – десять жестянок, одна мокрота, похож на офицера. – Позади раздался громкий взрыв. – Поправляю: огневой контакт.
Найнер знал такие признаки наизусть, и им с Фаем даже перебрасываться словами не требовалось. Они уронили снаряжение и рванулись назад по пути, по которому шли, держа винтовки наизготовку, сняв с предохранителей; а когда они подошли на пятьдесят метров к Атину, то заняли позицию лежа, чтобы лучше прицелиться.
Атина приперли к подножию дерева. Один дроид лежал на боку, и от него поднимались струйки дыма, но остальные, выстроившись, прикрывали еще двоих, приближавшихся короткими перебежками и зигзагами. Похоже, Атин пытался избежать случайного выстрела. Если б они хотели убить его, то огневой мощи у них бы хватило.
Они желали взять его живым.
– Вижу мокрого, – сообщил Фай. Он был сейчас слева от Найнера, глядя сквозь снайперский прицел. – Капитан-аквалиш, если точно.
– Хорошо. Сними его, когда будешь готов.
Найнер включил гранатомет и прицелился в ряд дроидов. Они были разрознены, может, метров сорок от края до края. На то, чтобы сшибить их, могло уйти два заряда, если они еще не разбегутся. Дроиды хороши на поле боя. Но их не учили думать, и если их офицер погибнет…
Крак.
Воздух разогрелся от выпущенной на свободу жары и энергии. Именно это придавало плазменным лучам столь приятный звук.
Нагрудник аквалиша треснул; он завалился навзничь и куски плоти, похожие на комья земли, разлетелись в стороны. Дроиды на мгновение остановились, замешкавшись, потопали в сторону людей – словно не могли придумать ничего получше.
Фай ушел со своей позиции и перекатился в сторону.
Нет, они определенно ничего не стоили в ближнем бою; во всяком случае, без руководства "мокрого". Но их было много, и они могли вести ответный огонь так же, как и любой организм. Трое из семи оставшихся дроидов обратили внимание на выстрел Фая.
Кусты, где прятался клон, охватило пламя. Найнеру показалось, что все происходит медленно, в такт ударам сердца – но, конечно, это было не так. Он прицелился и выстрелил – раз, другой… Два выстрела слились в один; почва и кусочки металла осыпались вокруг него. На такой дистанции дроидов было так же опасно уничтожать, как и попадать под удар – они сами по себе были осколками.
