Цена и Иван начинают раскачиваться так, что их движения уже не могут быть истрактованны ритмичными подёргиваниями поезда. Эта Матрёна Карловна начинает жалеть от души своего сосущего чупа-чупс племянника и прижимает его голову к своей груди, поглаживая по косматым непослушным вихрам. На что племянник достаёт из её объёмного ситцевого разреза мягкую тёплую грудь и ничтоже сумнящеся заменяет ею свой сунутый в карман леденец. На лице девочки слева читаются всё более выраженные сомнения в здравости собственного рассудка… «Извините, Ласточка…», обращаюсь я к ней в попытке хоть ненадолго оттянуть момент крушения её веры в силу разума, «Мне показалось, вы читаете Летова?» «Что? Ах, да!..» «Видите ли, я несколько знаком с тематикой и не совсем согласен с патетикой некоторых поднимаемых им вопросов! Вот к примеру…» Но тут хуй принёс этого Чпока! Или вернее – тут Чпок принёс этого хуя!..
Влетел в закрывающуюся уже дверь, запыхался, но несчастье всё же случилось – успел!.. Я как замер с открытым ртом, так и сидел. А он: «Вот… Это вам… Еле нашёл, ей-бо!..»
– Что это? – спросил я леденящим душу тоном.
«Прошу вас… Перестаньте сердится!.. Это подарок вам и вашей невесте!.. Вернее вашей невесте, конечно, а не вам, вы не поймите меня превратно… Но я… в качестве извинений!.. Прошу!.. Еле нашёл…» Судя по его тону, это был букетик фиалок зимой, бережно упакованный в сто обёрток тепла от последних морозов. А в позе и жестах его было столько…
Ласточка вынужденно приняла на руки протягиваемый им ей свёрток-букет. «Только прошу Вас… Нужно примерить… Если не подойдёт, я назад… Там работают ещё… До семи…» «Что это???», бедная Ласточка… «Это Вам!.. Как невесте Вам очень должно подойти!.. Я здесь посижу, а вы примеряйте быстренько, а я если что… До семи!..», и эта пизда уселась прямо на пол! Ласточка обескуражено стала разворачивать свёрток, я отвернулся в сексуал-демократический дайджест спасения и до боли закусил нижнюю губу… Рядом справа что-то заскрипело, пытаясь предотвратить внезапный кашель, и, скосив глаза, я увидел, что Цена буквально грызёт правое плечо Ивана, пытаясь сдерживать конвульсии сотрясающего её хохота…
Из оков чуть не прокусившей мне губу каталепсии меня вырвал вздох-вскрик: «Ох!..» Ласточка, совсем уже растерянная и чуть ли не плачущая, сидела с распахнутыми руками, из которых только что вместе с обёртками ускакал на пол к Чпоку здоровеннейший фаллоимитатор. Я был бы предельно решителен, честное слово, если бы не предательский смех, спазмировавший моё горло чугунными тисками. Я же плакать готов был уже вместе с Ласточкой, а этот ёбаный хохот…
– Ну, вот что, молодой человек… – под скрип Цены выговаривал я с особой тщательностью слова, подбираемые с видимым трудом, – Вы изволите шутить… Неприличествующе случаю!.. Вон…
Несмотря на то, что последнее «вон» было произнесено почти шёпотом, эта пизда с его фаллоимитатором всё поняла, будто с полуслова, и убралась с видом несправедливо наказанного котёнка, обернувшись на нас ещё из дверей следующей станции: «Значит – не подошёл… Говорил ему, бля!»…
Я всё, дальше не мог! Я вообще-то с детства всего две программки прочёл, да и те кажется про радио, но слезинка ребёнка и так далее… Короче, уже заебало меня всё это мудачьё! Придвинувшись к Ласточке, я, не касаясь плеч, приобнял её izluchenie и попытался утешить, как только мог. «Ласточка-Ласточка, ну пожалуйста, не отчаивайтесь! Среди всех этих кошмаров бытия есть один, но по-настоящему преданный друг!» Оно посмотрело на меня, и я понял вдруг, что со слезами слегка погорячился: лёгкая напуганность – да, растерянность – тоже, но к придуркам видимо всё же не привыкать – даже искры интереса с иронией на месте ещё. Я подумал, что когда Цена Ваньке угрожала насилием – наверное, опять не промазала… Оперативно сменив тактику, я произнёс негромко: «Если Вы мне позволите обнять вас за талию – я Вам всё расскажу!..» «Что – всё?», Ласточка улыбнулась, и у меня совсем отлегло. «Ну, не важно!.. Что-нибудь всё… Ну можно? Пожалуйста!..» «Что – можно?» «Обнять вас за талию!..» «Можно! Только зачем? И всё это… Вы все знакомы, да?» Ой, а мне, честное слово, было совершенно всё равно зачем: у неё оказалась живая, бьющая упругой энергией талия и мне мало что было надо ещё от жизни… «Видите ли, мы представляем из себя нечто вроде большой семьи… Ну, понимаете, любим друг друга и так далее… И они, все эти клоуны, в самом деле не могут долго обходится один без другого, вот и…» «Они?», чуть удивлённый взгляд-мимолёт, «Но как же?.. А Вы?» «Я нет, поверьте! Я совсем не такая… (бля!) не такой! Я «хороший»! Нет, конечно, я тоже член семьи, но…», на словах «я хороший» в глазах Ласточки скользнуло такое количество дикой иронии, что я поневоле одобрил собственное поведение, «Но я не допускаю и мысли в себе, чтоб в присутствии посторонних… тем более дамы… тем более Вас!.. (вновь заслуженно наработанная улыбка) И к тому же у меня есть хоть толика авторитета в нашей семье и если Вам что-то не по нраву лишь – я весь в Вашем распоряжении, мы наведём здесь порядок!.. Вот скажите, вам что-то не нравится?»
Не нравится в этот момент уже могло многое. Мрытя зачем-то сосала Metro-Fun`у хуй… Всрался гладил её по заголяемым всё выше ляжкам… Эти ещё ебутся!..
«Нет-нет, ради бога!», само очарование… «Нет же!», я ударился в власть, «Я же вижу, что Вам немного не по себе от всего этого… этого… даже не нахожу слов, извините!.. Ну что Вас стесняет? Скажите… Эта парочка? Или этот несносный пацан? Одно слово лишь… Всрался, руки убрал и – в окно!» Всрался исполнил команду с готовностью пионера на школьной линейке, приял чинный вид и вывернул башку на сто восемьдесят. «Простите, что сделал???» Бля! До меня совершенно не дошла вся двусмысленность произнесённого мной оборота!.. «Ох!.. Извините, пожалуйста!.. Это не movetone…», я чуть спутался, «Я сам до сих пор бываю шокирован порой нашими найменами… Понимаете, этого придурка действительно зовут Всрался, но это ни капли не преуменьшает его достоинств! Как, впрочем, и не увеличивает…» Двери вагона открылись. На пороге стоял Чпок…
Да, фаллоимитатор он на этот раз притащил чуть поменьше… Мозгов захватил столько же… Этот юрий никулин припёр его теперь и без обёртки ещё!.. Какой-то ещё цветной!.. «Ну вот!.. Тот сказал подождёт… Вы примеряете?», понеслось несчастье по палубе. Ласточка улыбалась ему, я положил нога на ногу.
– Чпок! Кстати, Ласточка – его зовут Чпок! Чпок, если ты не уберёшь сейчас эту заразу вместе с собой, то, как быть – я не знаю!
– Чего? – сказал Чпок, явно озадачиваясь, – Что ли он Вам уже не жених? Так и знал!.. Так чего ж он тогда лезет со своими предложениями – «заразу-заразу»! Я ж не ему примерить предлагаю!.. Я за этой заразой полдня может быть в очереди вокруг магазина стоял, а он… Тоже мне выискался!.. Не уйду, пока не примерите!
