— Ревизор, это по вашему будет, — всё так же тихо отозвался Михась, зло зыркнув на него. — Приказной дьяк Совета. С проверкой готовности крепости к приёму людей из посада, на случай какого-либо нападения чужих.
— Это ещё что за новости? — улыбка медленно сползала с лица Димона. — Это наша крепость и к Совету не имеет никакого отношения. Пошли они нахрен отседа.
— Посад появился, теперь имеет, — хмуро бросил комендант, отворачиваясь. — Раз мы всех выгнали из крепости, сказав чтоб селились рядом в посаде, то теперь на случай нападения должны быть готовы принять всех из посада у себя, чтоб все укрылись у нас за стенами. И пока у нас не будет стен, так всякие Олеси и будут шнырять с проверками, грозя в случае нашей неповоротливости отобрать саму крепость. Чтобы теперь уже самим побеспокоиться о целости шкур славных жителей нашего не менее славного подгорного края.
Политика городского Совета, — с ёрническим видом Михась широко развёл руками, чуть склонившись вперёд, на манер кланяющегося на сцене актёра. — Защита своих жителей любыми доступными средствами, не считаясь ни с чьими интересами.
Почему я по вашему, как только разобрался какое мне после Бугуруслана хозяйство досталось, первым же делом бросился к ребятам зимой на заводы, чтоб они там ямы для гашения извести закладывали? Почему они тут же озаботились созданием собственного кирпичного заводика, который им до того сто лет был не нужен? И если бы не я с нашей крепостью, ещё столько же лет бы не суетились.
Почему я, несмотря на снег и мороз упорно разбирал завалы битого камня, сам ковыряя ломом промороженную землю, за что вы оба так меня нахваливали? Хотя, с гораздо меньшими затратами мог сделать всё тоже самое не за четыре зимних месяца с коротким световым днём, а за полтора-два летних.
Именно поэтому.
Думал что вот оно, всё, не будут эти твари лезть. Так нет же! — злобно хлопнул он себя ладонью по бедру. — Заявились с проверкой. Скоты!
— А ликвидировать посад? — сразу перевёл в практическую плоскость вопрос Димон. — Нет посада — нет претензий.
— Поздно! — жёстко отрезал комендант.
— Ликвидируем существующий посад, не будет ни уважения людей, ни самих людей, не будет ничего, — Ни возчиков, ни строителей, никого. И о дальнейшем развитии этого городка можно спокойно забыть! Раз и навсегда!
В лицо тебе плюнут и поедут рядом с твоей дорогой, а на неё даже не выедут, чтоб грязь обтрясти. И в горах пойдут не через твой перевал, а поверху, через снег, грязь, камнепады и прочую дрянь, лишь бы с тобой не связываться. Будут пробираться на ослах овечьими тропам, а к твоей широкой, удобной дороге и близко не подойдут.
Ты этого хочешь? — зло уставился он прямо в глаза Димона.
— Почему раньше не сказал, — сухим, казённым голосом спросил Сидор.
— Потому что я должен работать, а не разговоры разговаривать! Потому что думал что вы знаете, — взорвался комендант. — Это вы хозяева, а не я. А когда вчера услышал что вы хотите всё золото отсюда вывозить, а мне ничего не оставить, даже необходимый минимум, якобы опасаясь за сохранность его, понял что вы просто ничего не знаете о существующих порядках на границе.
Бугуруслан, тварь, — выругался Михась. Коменданта буквально трясло от злобы. — Всё лето здесь просидел, ни хрена не сделал. Самое тёплое, самое удобное время просрал, сволочь. Теперь за него мне придётся расхлёбывать. Больше года прошло, а ничего не сделано. Ничего!
Теперь эти твари из Совета в любой момент могут взять нас за яйца и потребовать предоставить реальный план работ и показать что сделано. А у нас здесь конь не валялся. Цемента нет, камня нет, строительных бригад нет. Ничего, чтоб полностью восстановить стены — нет. Зато леса кругом полно, но и он весь разложен вдоль дороги сюда штабелями. Его ещё везти и везти. А здесь ещё и распиливать на доски. А людей на это нет. Потому что им надо платить. А вы норовите все деньги забрать.
Нам бы сюда лесопилочку, махонькую, — вдруг замолчав, просительно глянул он на Сидора. — Ну ты же можешь, Сидор. Я знаю. Вы же с ребятами уже присматривали здесь местечко под плотину и лесопилку. Пока не уехали, сделайте мне лесопилку. Хоть плохонькую. У меня для того и пилы припасены. Пять штук. Правда, без станка.
— Строительство лесопилки здесь съест все наши свободные средства, — тихо откликнулся Сидор. — А лесопилка с пятью продольными пилами, как ты видать хочешь по образу и подобию лесопилки на Быстринке, это вообще отдельная песнь и отнюдь не дешёвая.
— А возле города у нас её за долги отобрали, — отвернулся в сторону комендант. — Оттуда доски уже не привезёшь. И сюда заявился проверяющий, проверить как у нас тут обстоят дела с безопасностью. Зашибись!
Если б оставил всё как было при Бугуруслане и ждал бы тепла, сейчас бы нам такой штраф выкатили, мало б не показалось.
— Стоп. А подъёмные? — удивился Димон. — Ты чё, Михась? Какие штрафы, мы надеялись получить у Совета денег на развитие крепости, а ты что-то твердишь о штрафах. Ведь есть же какой-то специальный фонд, как раз на эти цели.
Комендант тяжело и обречённо вздохнул.
— Так и подозревал что вы купились на ловушку для ду… — запнулся он, косо посмотрев на Димона, — на новичков, — мрачно констатировал он. —
Как вы думаете? Почему никто из местных не восстанавливает эту крепость?
Вы что, думаете о ней так уж и никто не знает? Ой! — закатил он глаза. — Я вас умоляю. И об этой крепости и об этом подземном мокром проходе у нас знает каждая собака. Знает и не спешит хвататься за эти развалины.
Почему? — замер он, вопросительно глядя на друзей.
Потому что деньги на поддержку дают только тем кто что-то стоит. У кого уже тугой кошелёк. И никак не иначе, — тихо проговорил он. — И это надо ещё доказать.
Если ты смог доказать что можешь выстроить собственную крепость и защитить её, тебе дадут денег. Нет — отберут и отдадут другому. Тому кто может это сделать.
— А какое чьё собачье дело? — тихо проговорил Сидор.
— А того, что здесь пограничье, а не сопли по всей морде, как где-нибудь в низовьях. Это ты там можешь хоть сто лет строиться, никого это не волнует. А здесь будь любезен уложиться в год, максимум в два. И чтоб сразу был от тебя эффект. А кто так может. Мало кто, — тяжело вздохнул комендант.
— Не уложился в срок. Через год тебя ящеры сомнут и всех кто тебе доверился — вырежут. Вот чтоб этого не произошло, и установлено такое жёсткое правило. И это правильно. Иначе бы нас и отсюда уже давно подгорные твари бы выкинули. Слабым здесь не место.
— Хочешь сказать, что нас вот этот Олесь Ярец выкинет из нашей крепости? — У Сидора нехорошо сузились глаза, а скулы буквально стянуло от злости.
