– Да тут не умеют принимать гостей! – весело возмутился Фримод ярл. – Сейчас мы их научим учтивости. Ребята, бревно!
На ближайшей опушке кварги быстро вырубили крепкий еловый ствол, очистили от крупных веток и в два счета разбили ворота. Хагир не без удовольствия наблюдал за слаженными, веселыми действиями Фримодовой дружины: как видно, им не в первый раз приходилось таким образом преодолевать запертые ворота и двери.
– Вот так же мы входили в то бьяррское святилище, откуда ожерелье моей матери! – весело крикнул Фримод, заметив его взгляд. – Тоже славная песня!
– Тебе бы самому стать морским конунгом! – ответил Хагир, и Фримод ярл с насмешливой величавостью кивнул: а то как же!
Каждый удар сопровождался оглушительным треском, ворота помалу перекашивались; еще один удар – и сорванная створка с грохотом упала внутрь двора. Но не успели кварги выпустить из рук бревно, как из проема вылетела целая туча стрел. Несколько выстрелов достигло цели – вскрикнули раненые. И тут же из-за створки высыпалось с десяток вооруженных людей – больше не позволяла ширина проема. Бросив бревно себе под ноги, кварги схватились за оружие. Собственные раненые мешали им, оставшаяся створка ворот болталась, грозя упасть – схватка в воротах вышла бестолковой, досадной и кровавой. Защитники усадьбы были не воинами, а лишь работниками, но бились отчаянно, стараясь не пустить врагов во двор. Особенно выделялся яростью высокий темноволосый парень со смуглым лицом и густыми черными бровями. Его перекошенное злобой лицо казалось страшным, меч в руке мелькал молнией, и двое кваргов погибло от его руки, прежде чем его удалось зажать щитами, притиснуть к стене и обезоружить.
Защитники усадьбы были убиты, схвачены или отброшены назад, больше никто не показывался.
– И все? – разочарованно протянул Фримод ярл, которому несколько мгновений схватки показались единственным глотком вина: еще хочется, а нету. – Где же дружина?
– Хватит! – Хагир мрачно кивнул на тела, лежавшие в воротах. – У тебя двое погибших, ты не видишь? И какая-то мелкая сволочь… Дружины нет, хозяин увел ее.
Пришельцы тем временем сняли мешавшую створку и растеклись по усадьбе. Она оказалась почти пустой: в хозяйском доме и в дружинном сидели лишь женщины, в ужасе прижимающие к себе детей.
– Вот поганец! – Фримод смерил взглядом темноволосого парня, которого хирдманы связали и посадили на землю у ворот. – Острижен, как раб, а злой, как тролль!
– Наверно, сын вашего полуоборотня! – заметил Гельд.
– Эй! Ты что, сын Вебранда? – окликнул Фримод самого парня.
– Да уж конечно, мой род получше твоего! – злобно ответил парень.
На вид ему было лет восемнадцать, а его темные глаза сверкали такой непримиримой, упрямой злобой, что от этого взгляда становилось не по себе.
– Ах ты… – Фримод схватился за меч, который только-только убрал в ножны, но Хагир крепко взял его за локоть:
– Уймись! Не пачкай оружия рабской кровью. Парень защищает свой дом, чего с него взять? Ты бы на его месте делал не так?
Фримод ярл призадумался и усмехнулся:
– Я бы вас еще не так, будь это мой дом! Ладно! Эй! – Обернувшись, он махнул рукой своим хирдманам. – Заприте его куда-нибудь. В баню, что ли?
– Такого стервеца надо бы запереть в отхожее место! – предложил Гьяллар. – Пусть сидит там в…
– А если он туда никого не пустит? – предостерег Альмунд. – Что будем делать?
Хирдманы во дворе рассмеялись.
– Так мы тут не собираемся зимовать! – ответил Гьяллар, смеясь. – А кто это стучит?
После драки во дворе постоянно раздавался непонятный стук, но только теперь незваные гости обратили на него внимание. Повертев головами, они скоро обнаружили источник шума: дверь бани явственно содрогалась от ударов изнутри. Сквозь толстые доски долетали приглушенные, неясные крики.
– Провалиться мне прямо к Хель… – начал Хагир и вдруг бегом бросился к бане.
Он уже знал, в чем дело. Несколькими яростными ударами секиры он сбил замок. Дверь тут же распахнулась наружу и оттуда выпал кто-то большой, взъерошенный, кричащий во все горло.
– Хагир! – орал банный житель, хватая того за плечи и встряхивая, как тростинку. – Это ты! Я так и знал! Так и знал, что за мной пришли мои ребята! Ха-ха!
Это был Стормунд – живой и здоровый, только похудевший, с новым большим шрамом на лбу, уходившим под клоками висевшие волосы, но такой же бодрый и шумный, вовсе не похожий на несчастную жертву злобного оборотня. При виде его у Хагира посветлело в глазах, но он не мог сразу поверить в такой счастливый исход. Как просто все разрешилось! Спокойное плавание, недолгий путь от берега к усадьбе, небольшая драка в воротах, один сбитый замок – и Стормунд Ершистый свободен! Можно идти обратно. Не такого он ждал… но вот бы все его дурные ожидания сбывались, как эти!
– Слава Однорукому! – От облегчения у Хагира потеплело внутри. – Это ты! Живой! А мы уж думали…
– Живой, ясное дело, живой! – радостно вопил Стормунд и колотил его по плечам. – А ты что думал! Я не помираю!
– Мы думали, глупо же мы будем выглядеть, если тебя тут нет!
– Как нет? Здесь я! Я так и знал, что скоро тебя дождусь! И безо всякого выкупа! Тот гадюк… та гадюка в шлеме говорила, что ты за выкупом пошел, ну я-то знаю, какой выкуп ты ему приготовишь! Выкуп захотел! Эй, а это кто? – поверх головы Хагира Стормунд вдруг заметил, что двор полон незнакомых воинов. – Откуда у тебя столько людей?
– Это не мои, – пояснил Хагир. От облегчения он вдруг почувствовал себя усталым, и притом хотелось смеяться, хотелось сразу обо всем рассказать и обо всем расспросить. – Это Фримод ярл с северного Квартинга. Если бы не он, не знаю, когда бы ты меня дождался. Мы с Бьяртой снарядили дружину, чтобы в море раздобыть выкуп за тебя! Ульвмод дал корабль… Бьярта ждет тебя в усадьбе Фримода на Квартинге, с его матерью… А ты что же, сидел взаперти?
На самом деле все оказалось не так плохо. Как рассказал Стормунд, перемежая речь бранью и восклицаниями, он жил в усадьбе довольно-таки свободно, только его не выпускали за ворота и челядь постоянно за ним присматривала. В баню его посадили только что, когда под склоном показалось войско и Сварт, тот темноволосый парень, приказал челяди вооружаться. Он-то и догадался, что незваным гостям, скорее всего, нужен квитт.
– А то бы я им дал вооружиться! – грозил Стормунд. – Я бы сам изнутри ворота выломал, сожри их всех Мировая Змея!
И кварги смеялись, глядя на его негодующее ликование: при виде освободителей Стормунд Ершистый, уж конечно, нашел бы в себе силы голыми руками справиться с десятком Вебрандовых челядинцев.
