Он взял Арекс за руку, достал пистолет и, помахав им перед ее лицом, толкнул в сторону пирамиды. Девушка воспротивилась, но прислужники начали подгонять ее вперед дубинками. Когда она оказалась у входа, зеленый свет ослепил ее, вынудив зажмурить глаза. Ей хотелось взять Тайлера за руку, чтобы вновь опереться на его силу, но в наручниках сделать это было невозможно.
— Помни, — шепнул он ей, — Император решил, что ты должна жить. Мы должны продолжать бороться за Него.
Внезапно железные боги обернулись, словно впервые заметив у себя чужаков, и окружили их. Один из них встал на пути Амарета, и тот в отчаянии взмолился:
— Но вы не можете… Разве вы не слышали, что я сказал? Я ваш первосвященник. Я построил храм вашего имени, и теперь я дарю вам средство к победе над вашими врагами. Почему вы не узнаёте меня?
Существа не двигались. Он смотрел на них еще мгновение, потом сгорбился и попытался пройти между ними. Четверо ксеносов синхронно вскинули оружие и испепелили жреца выплеском изумрудной энергии. Там, где только что стоял Амарет, теперь лишь вился дымок. Арекс ничуть не обрадовалась гибели врага и подтверждению правоты Тайлера. Ее только затошнило.
Кто-то из прислужников Амарета упал на колени, вопя в страхе и не ведая, за что на них прогневались железные боги и что надо сделать, чтобы задобрить их. Другие обратились в бегство. Некроны сначала быстро прикончили бегущих, в считаные секунды уложив четверых. Потом они обратили внимание на коленопреклоненных жрецов и принялись за них. Арекс хотела тоже бежать, но Тайлер загородил ей путь. Она догадалась, куда он ее толкает, и в ужасе вскрикнула, но поняла, что другого пути нет.
На них сейчас никто не смотрел, но такое положение продлится недолго. И все равно нигде поблизости нет другого укрытия. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и доверила спутнику вести себя. Когда они пересекли порог пирамиды, Арекс ощутила лишь леденящий холод, пробирающий до костей, и зеленый свет, проникающий даже сквозь закрытые веки.
Начался дождь. Тяжелые холодные капли падали на щеки Гюнтера Соресона и стекали за ворот. Он стоял здесь, рядом с остальными бойцами взвода, целую вечность. Он прицеливался в разные выступы на поверхности скалы перед собой. Он был готов исполнить свой долг.
Этот лазган ему вручили сегодня утром: криговский вариант модели «Люций», более мощный, чем используемый в СПО, но, как следствие, более прожорливый. Его предупредили, что каждая из трех батарей рассчитана всего на двадцать пять выстрелов. Тем не менее Гюнтер переживал лишь из-за того, что ему до сих пор не выпало шанса применить оружие, почувствовать его. Ему сказали, что оружие одолжено в Сто третьем полку Крига и гвардейцы ожидают, что оно возвратится.
— Когда поймешь, что пришел твой последний час, — сказал квартирмейстер солдату 1419, — когда заглянешь в дуло гаусс-пушки, ты должен успеть спасти эту вещь, отшвырнув ее от себя как можно дальше.
Чтобы погрузить всех, машин не хватало, поэтому двум тысячам пехотинцев пришлось пешком спускаться с холма, на котором стоял космопорт, по ведущей в город дороге. По бокам от колонны собрались беженцы, некоторые подбадривали солдат, другие плакали, но все они возлагали все свои надежды на новобранцев в плохо подогнанной форме. Гюнтер слышал ворчание однополчан на то, что им не дали отдохнуть и подготовиться к первой боевой вылазке. Сам он прошлой ночью спал крепко и без сновидений и был готов настолько, насколько возможно. Да и отдых для него теперь стал лишь неприятным временем для раздумий.
Западный край города скрылся за грудой развалин, достигавшей той же высоты, что прежняя городская стена. Перед ней расчистили большой плацдарм, где все утро собирались солдаты. Гюнтер восхищался четкостью гвардейцев Корпуса Смерти, прибывавших с юга и севера, и ему стало стыдно за свою выучку в сравнении с ними. Он решил не задавать лишних вопросов, но ему стало интересно, почему большинство солдат СПО построились перед криговцами.
Совсем не так он представлял себе этот день. На ранних этапах воинской подготовки он представлял себе рискованную спасательную операцию. В ходе нее он спасал Арекс из лап некронов. Сейчас же мечты приходилось пересмотреть, потому что Костеллин не взял его с собой, а затем и вовсе перестал выходить на связь.
Говорили, что имперские силы превосходят противника численностью, так что, даже убив одного некрона, можно внести свой вклад в победу. От солдата требовалось не так уж много, однако сейчас, с «Люцием» в руках, Гюнтер чувствовал, что способен на большее. Над рядами некронов, вне досягаемости их огня, кружило несколько флаеров. Вдруг они развернулись и полетели к космопорту, а лейтенант СПО позади Гюнтера закричал:
— Взвод «М», они уже здесь! Первый ряд, на колено.
Такой же приказ раздался на правом и левом флангах. Три сотни солдат припали на колено и вскинули оружие. Гюнтер тоже поднял лазган, хотя понимал, что сможет прицелиться во врага, когда падут первые четыре ряда.
— Помните инструктаж, — велел лейтенант. — Удерживайте рубеж во что бы то ни стало. Кто может, переведите лазганы в режим автоматического огня и покажите ксеносам, на что вы способны. Даже если некрон упал, продолжайте стрелять в него. Я получил сообщение от генерал-губернатора: он благодарен нам за принесенную жертву и призывает благословение Императора на всех нас.
Как только лейтенант закончил речь, груда камней содрогнулась из-за стрельбы с другой стороны. Из-за рядов имперских сил раздались артиллерийские залпы: это вступили в бой тяжелые орудия Корпуса Смерти. Снаряды «Сотрясателей» пролетали над гигантским завалом в поисках целей.
Но враг не собирался ждать, когда его прихлопнет артиллерия. Некроны-призраки легко просачивались сквозь скалы, равно как через сплошной огонь первых двух рядов СПО. Солдат готовили к встрече с этим кошмаром, но в действительности это для многих оказалось слишком. Слева от Гюнтера большая часть взвода «Н» пришла в смятение.
Услышав выстрелы позади, он обернулся и увидал упырей в человеческой коже посреди рядов Корпуса Смерти. Гвардейцы, конечно же, предвидели такое развитие событий и теперь пригвождали врагов к земле лучами хеллганов, не давая тем пустить в ход лезвия. Гюнтер вспомнил свою первую встречу с упырями в бесконечную ночь в другой жизни. Вспомнил, как испугался тогда; теперь же он чувствовал только ненависть.
Положение впереди Соресона казалось менее обнадеживающим. Те, кто собрался бежать, или были приведены в чувство окриками сержантов, или просто осознали, что бежать некуда и, значит, придется защищаться. Воздух осветился лучами множества лазганов, но, увы, призракам они не причиняли никакого вреда.
