Ты извини меня. Так получилось.
Всегда с тобой,
Кес.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
14.11.1979
Боже мой! На эту должность и так невозможно кого-то найти. Ты же понимаешь, что все, кто с этим предметом знаком на уровне преподавания, занимаются совсем другими делами. А я не мог понять, почему третью неделю защита трещит, даже специалистов из Министерства вызывал. Естественно, они ничего не нашли. Я очень расстроился, подумал на Тома, а это ты, оказывается. Приходи сегодня же! Проклятия твои снять, конечно, не удастся, но хотя бы защиту скорректируем.
Альбус.
~*~*~*~
Я - внезапный излом,
Я - играющий гром,
Я - прозрачный ручей,
Я - для всех и ничей.
Константин Бальмонт
Здорово я попался. Вот уж не ожидал.
Кес считает, что я занимаюсь научными изысканиями и никакого отношения к войне не имею. В чем-то он, конечно, прав. В том, что касается изысканий.
Лорд убежден, что я подобрался так близко к его заклятому врагу ради нашего «общего дела» и «торжества Темного Порядка». Ну-ну...
Дамблдор уверен, что наставляя меня на путь истинный в течение четырех часов, «сделал из меня человека». Это вообще не обсуждается...
И только я один ничего не знаю. Как-то они все пришли к своим весьма оригинальным выводам, забыв поставить меня в известность.
Кошмар какой!
Как там Фэйт говорит в таких случаях?
«Одна радость, что все это чертовски забавно!»
Ну, не знаю. Что-то радости я особой не ощущаю.
Но забавно.
~*~*~*~
Не от любви напрасной,
Не от судьбы злосчастной,
Не от большого ума,
Но для того, однако,
Что надо как-то закаляться,
На то и зима.
Юлий Ким
Почти сутки я складывал два и два. В ответе получалось то шесть, то три. Когда, наконец, вышло восемь, я решил завязать с устным счетом, и пусть Айс сам мне объяснит, как устроена эта его чертова таблица умножения.
Захватив для верности бутылку с драконьей кровью, я первый раз в жизни отправился выяснять с ним отношения. По-настоящему выяснять. Никак не ожидал, что нам когда-нибудь потребуются слова, чтобы понять друг друга. Да уж, реальность чревата сюрпризами. И не всегда приятными.
Камин он заблокировал. Ну и ладно. Я не гордый. И ногами пройтись могу.
Аппарировав на окраину Хогсмида, я быстро направился к замку. В четыре утра вряд ли можно было рассчитывать на нежелательные встречи, но все равно, мантия-невидимка была на мне. Взял я ее с собой, чтобы спрятать контрабандную кровь дракона, и только по дороге подумал, что, пожалуй, себя любимого в данной ситуации тоже светить не следует. Мягко скажем.
Идти мне было минут двадцать, и в голову полезли весьма неприятные мысли. А что я ему скажу? В гости зашел? Вчера виделись.
На самом деле, мне уже не нужны были никакие объяснения. И, скорее всего, ему тоже. Уж очень странный взгляд он бросил на мое ошарашенное лицо, когда уходил. Стоп! Если он понял, что я понял, тогда он ждет меня. А если он понял, что я понял, что он понял... Спокойно! Это уже бред.
Остановившись посреди занесенной снегом тропинки, я окончательно запутался. Придется заняться анализом. Куда деваться-то?
Результат я получил плачевный. Все очень, очень плохо. Я уверен.
Зачем же он это сделал? И что будет, когда Лорд узнает правду? Ведь он непременно узнает. Возможно, уже знает.
Я перестал мыслить рационально и ударился в панику. Разбираться, где же во всем этом фарсе мое место, сил не было. Не говоря уже о поисках «главного». Сказывались две бессонные ночи.
Сойдя с тропинки, я добрел до чахлого деревца, одиноко стоявшего в трех ярдах от дороги, и, привалившись к нему спиной, сел прямо в снег. Медленно проползла мысль о следах. Выглядели они, прямо скажем, странно. Как будто человек шел по дороге. Потом свернул. Подошел к дереву. Там упал. И растворился в воздухе, чего сделать, естественно, нельзя. О невозможности аппарировать в этом месте знают даже хогвартские первокурсники. Но мне было все равно. Стало жарко. Я отшвырнул шарф и расстегнул ворот мантии. Вчерашняя ночь проплывала перед глазами.
Вот Лорд. Улыбается. Так мило. Он ведь может играть в кошки-мышки очень долго. А вот Айс. Склонился в поклоне. Довольно изящно. Самоуверенный щенок. Повелитель знает все. Всегда. Кто посмеет усомниться?! Не я, конечно. А потом... Что будет потом, когда Шеф наиграется в прятки? Я знаю. Прекрасно знаю. Видели уже. Наигравшись в прятки, Лорд захочет поиграть в другую игру. И надоест она ему не скоро.
Мне опять стало холодно. Очень. Взбесившееся воображение услужливо рисовало живописные картины. Как будет резвиться любимый Повелитель, поймав настоящего шпиона, можно представить вполне определенно. Он такой затейник, наш Лорд. Мнимых-то шпионов мы ловим постоянно, а вот настоящий будет впервые.
Уже не чувствуя ни рук, ни ног, я решил, что пора уходить. Теперь я знал, что скажу Айсу.
Я скажу ему, что он негодяй и предатель, что я не желаю его больше видеть. Никогда. Я скажу ему, что сдам его завтра, нет, сегодня, если он сейчас же, сию минуту, не покинет эту страну. Пусть выбирает любое место. Куда угодно. Лучше, конечно, подальше. Австралию. Или Южную Америку. А если не захочет, то пожалуйста, я и в любой другой стране могу его спрятать. Лорд и в Англии-то ориентируется с трудом, ну, может быть, в Восточной Европе чуть-чуть, а вот где Колумбия находится... Не смешите мои шнурки. А у меня там плантации, между прочим. Кстати, и Айс будет при деле...
И тут я понял, что встать уже не могу. Было почему-то тепло, и этот приятный факт толкнул меня к принятию последнего на сегодняшний день стратегического решения: вот я сейчас вздремну, а потом пойду к Айсу и скажу ему все это...
~*~*~*~
Все, что будет со мной, знаю я наперед,
Не ищу я себе провожатых...
Александр Городницкий,
«Чистые Пруды»
Я сидел у себя в кабинете и проверял бумаги. Все было в порядке. Среди многочисленных дурных привычек имелась у меня и такая. Я так часто думал о смерти, что сколько себя помню, всегда старался быть к ней готов. Ну, может и не всегда... Но с четырнадцати лет точно. На всякий случай. Так что ничего в моей жизни особенно и не изменилось.
Фэйт называл это занудством.
У него было огромное количество каких-то замков, банков, заводов и прочей фигни. Кажется, был даже остров. Возможно, не один. А может, и не остров. Но точно что-то с пальмами. Он периодически туда наведывался, а я вынужден был потом лечить его ожоги. Ему принадлежала, наверное, половина Гринготтса. И он никогда не «занимался делами». Во всяком случае, я никогда этого не видел. Иногда казалось, что он бездельничает мне назло.
