"Откуда?" — быстрые, беспокойные мысли ворочались в голове серьёзно озадаченного Бугуруслана.
"Откуда у этого земного урода настоящее горское одеяло?"
Спускаясь вместе с городским геодезистом со второго этажа полуразрушенного здания, по ступеням когда-то очень красивой, а ныне практически полностью разбитой, с вывалившимися местами блоками каменной лестницы, он тщательно восстанавливал в памяти то, что увидел в комнате.
"Ай-яй-яй, — попенял он мысленно ничего не подозревавшему Димону. — Как неосторожно оставлять на виду столь дорогущие вещи. По одному факту наличия которых, можно сделать далеко-о-о идущие выводы. Да ещё так небрежно валяющиеся на соседней койке. Это он явно не понимает их ценности. И так небрежно валяться на столь дорогом одеяле в грязных, мокрых ботинках? — сердито вспомнил он, как тот вдруг прямо у него на глазах нагло развалился на кровати. Тогда Бугуруслан едва сдержал себя чтоб не стукнуть чем-нибудь твёрдым по ногам наглого землянина, независимо от того к чему бы это потом привело.
Хотя? Откуда ему знать? Койка, справа от него, явно Сидора. Тот вообще, вот уже которые сутки отсутствует в крепости, а одеяльце то, точно такое же лежит с краю. Кстати, аккуратно свёрнутое. Значит, дорогущие горские одеяла привёз Димон".
Бугуруслан недовольно покосился на спускающегося рядом по лестнице, и с интересом посматривающего на него молчаливого геодезиста. Тот явно видел слишком много того, чего бы ему видеть не следовало. Но, тут уж ничего не поделаешь. Если только… Если только не отодвинуть его куда-нибудь в сторону, по-тихому.
"Вот же ещё и этого, такого же бестолкового землянина, нелёгкая со мной принесла, — недовольно подумал он. — Навязался собака. Как бы не помешал.
Хотя, такая же бестолочь, что и эти оба два, Сидор с Димоном, — мысленно махнул он рукой на городского геодезиста. — Непонятно о чём и думают".
Гибкий и изворотливый ум атамана давно уже просчитал все варианты. И места в его расчётах идущему рядом человеку не было. Следовало аккуратно оттереть того в сторону, чтобы часом не помешал.
А первый вывод был уже ясен. Взяться здесь столь дорогущим одеялам, помимо доставки их Димоном, было просто неоткуда. И второе. Чем были набиты, привезённые Димоном кожаные мешки, которыми была до верху наполнена бывшая с ними телега, уже было ясно. И почему они отправились в горы с телегой, а не как все, пешком, тоже было понятно. Шерсть! Димон ездил за шерстью. И если на кровати лежало горское одеяло, то в привезённых им с собой мешках должна была быть столь же дорогущая шерсть приморских горный яков, шерстяные изделия из которой весьма высоко ценилась на всех местных рынках. А тут туповатый Димон, явно не понимая, что он с собой привёз, небрежно свалил мешки с шерстью в сыроватый подвал, в котором им было совершенно не место. Хоть они и были в специально приспособленных для перевозки шерсти кожаных мешках, но небрежность, с которой с ней обращались егеря, ясно показывали, что настоящую цену своему товару, ни Димон, ни его люди даже не представляли.
Потому как, во-первых, зная истинную цену своего товара, ни Димон, ни кто-либо другой ни за что не стали бы выставлять на всеобщее обозрение сами мешки, довольно специфическую вещь, используемую исключительно только для перевозки этого вида шерсти, чем ясно дал понять всем заинтересованным лицам, что в мешках может быть. А во-вторых, не выставлял бы столь редкие и дорогущие одеяла, которые нигде просто так не купишь, кроме как за перевалом, на всеобщее обозрение.
"И уж точно не валялся бы на нём в грязных ботинках", — невольно поморщился раздражённый Бугуруслан, вспомнив взбесившую его сцену в комнате.
"Ну, а в-третьих, — снова вернулся он мыслями к интересующему его вопросу, — самое важное. У Димона есть путь на ту сторону. И судя по тому, довольно приличному, непотрёпанному внешнему виду, в котором он со своими людьми вернулся обратно, этот путь был достаточно лёгок и удобен в транспортной доступности.
По крайней мере, вернувшийся отряд не напоминал группу оборванцев, в кого неизбежно бы превратился по подобию всех иных, рискнувших в это время года перебраться через горы минуя Басанрогский перевал.
Бугуруслан никогда не был дураком, иначе уже к тридцати годам не стал бы атаманом, да ещё и со своей, устоявшейся в составе бандой. И он с самого начала, с первого своего дня здесь появления, прекрасно понимал стратегическое положение занятой компанией Сидора крепости, запиравшей единственный проход из этой долины, да, фактически и со всей предгорной террасы в горы. Особенно учитывая выгоды, открывающиеся в свете её расположения.
И, в свете новых открывшихся обстоятельств, просчитать выгоды, которые это место сулит тем, кто сумел бы закрепиться здесь, не было ни малейших проблем.
Поэтому собственный скорый отъезд отсюда, ещё вчера казавшийся ему чуть ли не избавлением от унылых, докучливых будней, бездарно проведённых в каком-то глухом, забытом Богом и людьми углу, теперь предстал совершенно в ином свете.
Не касаясь иных выгод положения этого места, о чём никто кроме него и его людей пока не знал, оставшиеся здесь, в крепости, получали великолепные возможности для торговли с городами на побережье Приморья. Но что самое главное, безпошлинной торговли. Потому как у него не было ни малейшего сомнения в том, что таможенные платежи ни в городскую казну, ни пиратским баронам эта, как оказалось довольно ушлая компания землян, в ближайшие годы платить вряд ли кому будет.
"Если будет когда-либо вообще", — с внутренним раздражением неохотно признался Бугуруслан сам себе.
И судя по тому, как они таились, не афишируя ни характер своих грузов, ни направление дальнейшего движения, ни о каком легальном пути через горы не было и речи.
Похоже, было, что компания Сидора какими-то неведомыми путями наткнулась на один из многочисленных в прошлом тайных торговых проходов под горами на ту сторону, в Приморье, когда-то хорошо всем известных, но после последнего пиратского нашествия, казалось бы, навсегда и прочно позабытых. И за пятьдесят прошедших лет так никем и не найденных.
И Бугуруслан прекрасно понимал всю ценность подобной находки. Ещё вчера казавшаяся безсмысленной их деятельность по поиску и обследованию старых развалин в этих местах, так раздражавшая и Бугуруслана, и его людей своей казалось бы тупостью и ненужностью, вдруг вывернулась каким-то совсем неожиданным боком. И на деле, оказывается, имела совсем иную цель, чем он ранее предполагал.
Не зря, ой не зря эти люди строили сюда дорогу, тратя на это немалые собственные средства. Теперь, в свете новых открывшихся внезапно обстоятельств, следовало попытаться полюбовно договориться с Сидором, чтоб наверняка остаться здесь. И тогда все удобства подобного положения открывали воистину безграничные возможности для обогащения первых осевших в этих местах людей. А чем торговать, что можно было взять из этих мест, в отличие от того же Сидора или Димона, Бугуруслан был намного лучше осведомлён. Не зря же они всей бандой проторчали здесь целых полгода. И времени, в отличие от того что он наговорил Сидору, они не теряли.
