Вульфе мысленно обозвал её всякими нехорошими словами, прекрасно понимая, что вслух этого делать не стоит.
— Поняли, сестра, — и отрубил вокс-линк.
«Злобная свиноматка! — думал Вульфе. — О чём, чёрт возьми, думало верховное командование? И разве не любая человеческая жизнь должна быть священной для Ордена Безмятежности?»
Однако, в то же время он не мог отрицать, что ощущает некоторое неприятное облегчение. Выбор между долгом и личной честью всегда был для него трудным делом. Пока он боролся со своей совестью, холодное безразличие Дессембры к жизням беженцев позволило продолжить операцию. В конце концов, нравилось ему это или нет, она была права.
«Ладно, — пообещал себе Вульфе. — Этого больше не повторится».
На время он отбросит гуманизм. Когда необходимо, он тоже может быть твердокаменным.
Прижав кнопку внутреннего вокса, он приказал:
— Мецгер, держи полный вперёд, восемь градусов на восток-юго-восток. Мы выскочим обратно на шоссе к югу от пика Гормана. Там уже не должно быть особенно много беженцев. Там мы немного нагоним график.
«Есть, сэр», — отозвался водитель.
Вульфе поднялся с сиденья и вылез в башенку, тут же с удовольствием ощутив на лице тёплый ветер.
«Прощальная молитва» катила во главе колонны. В двадцати метрах сзади следовал «Чемпион Церберы» — башня повёрнута на юго-восток. Коль сидел в своей командирской башенке, но на кивок Вульфе не ответил.
Вслед за «Чемпионом Церберы» с лёгким изяществом урчала чёрная «Химера» без опознавательных знаков. Она могла развить скорость вдвое выше, чем «Леман Русс», но необходимость в защите вынуждала её сдерживать ход.
«Стальной сердцем» замыкал колонну. Массивное орудие смотрело на юго-запад. Увидев Вульфе, сержант Штрайбер небрежно козырнул.
Вульфе ответил тем же и развернулся, чтобы смотреть за дорогой впереди. Равнины к северу отсюда пока ещё считались безопасными. Военно-космическая разведка указывала, что ближайшие орки находятся южнее, в провинции Дренлюнде. Если отряд и встретит каких-нибудь зеленокожих, то только с той стороны.
Вульфе глазел на низкие, покрытые деревьями холмы слева, когда в наушнике послышался гнусавый голос Мецгера:
«Не могли бы вы глянуть на свою панель, сэр? Ауспик принимает сигнал. Похоже на гражданский маяк SOS в пятнадцати километрах отсюда, прямо на север от нашего текущего курса».
Вульфе пригнулся, сунувшись обратно в башню проверить свои приборы, и увидел, что Мецгер прав. Кто-то посылал сигнал о помощи.
Его первый порыв — он понимал это — был не таким, каким нужно. Но даже так Вульфе понадобилось некоторое время, чтобы подавить его. Чувствуя в животе неприятный узел, он приказал в вокс:
— Никаких отклонений от маршрута, капрал. У нас нет времени. Держи прямо и полный вперёд, пожалуйста. Кем бы они ни были, Император решит их судьбу.
«Есть полный вперёд, сэр», — ответил Мецгер.
В голосе солдата не было даже намёка на осуждение, но Вульфе всё равно его услышал.
Зона эвакуации «Сигма», Банфри, провинция Вестиче, 3 1/2 часами ранее
Вульфе понял, что что-то не так, сразу как добрался до погрузочной зоны. В пятне света, отбрасываемого фонарём со столба, собравшись в кучку стояли Висс, Зиглер, Хольц и Гарвер, слегка горбясь, как все старослужащие танкисты, перешёптываясь и передавая по кругу лхо-сигарету. По положению их плеч Вульфе понял, что все, за исключением Зиглера, пребывают в дурном расположении духа.
Когда сержанты Коль и Штрайбер оставили его и отправились к своим экипажам, Вульфе вдохнул разлитый в ночном воздухе запах паров прометия. Поле было почти пустым. Несколько последних инженерных палаток ожидали разборки. И там, сразу за последней палаткой в ряду, расположились тёмные силуэты трёх огромных чудовищ. Они изрыгали маслянистый дым из двойных выхлопных отверстий, урча двигателями на холостом ходу. Для Вульфе они выглядели родными и прекрасными. Один из них особенно задерживал взгляд. Вульфе улыбался, следя глазами за изгибами корпуса и благородной линией могучего боевого орудия.
«Прощальная молитва».
Троица закутанных в плащи фигур — каждая гротескно деформирована механическими придатками, выступающими из спины — проводила последние проверки гусеничных лент и внешнего обвеса.
Гельмут Зиглер первым заметил сержанта. Он бросился к нему, словно гиперактивный щенок. За кратким и нервным приветствием хлынул поток слов:
— Висс говорит, так не делается, сэр, — заговорил Зиглер, тяжело дыша. — Гарвер и Хольц тоже не хотят. Они говорят, что не поедут с ним, сэр. На нём лежит Глаз. Так они сказали, сэр. Глаз!
Вульфе рассерженно выдохнул и зашагал мимо заряжающего, который тут же пристроился рядом. Вульфе остановился за несколько метров до экипажа и ответил на натянутое угрюмое приветствие.
Висс — стрелок. Хольц и Гарвер — спонсонные. Он знал их много лет: хороший, не хуже других, экипаж, когда начинается бой, и просто беда, когда им нечем заняться.
— Что тут за херня про «я не поеду с новеньким»? — потребовал Вульфе.
— Так не делается, сэр, — ответил Гарвер, оглядываясь на других в поисках поддержки.
— Это я уже слышал, — сказал Вульфе. — А теперь подробнее.
Хольц, самый старший из трёх, шагнул вперёд:
— Такой человек, как он, сержант, настоящее дурное предзнаменование. И так плохо, что нас собираются оставить, а уж принять в экипаж проклятого человека… Вы сами не захотите его оставить!
Вульфе оскалился:
— Ты что, уже можешь решать за меня, Хольц? Я так не думаю. И если ты решил пожаловаться на кого-то, то не мог бы сначала сообщить мне его чёртово имя?
Хольц виновато кивнул, но продолжал сверкать своими голубыми глазами. Когда-то давным-давно, эти глаза поразили немало женских сердец. До того, как большая часть его лица превратилась в рубленый гроксовый фарш. Антилоялисты на Модессе Прим попали в левый спонсон кумулятивным снарядом. Хольц был внутри. С тех пор женщины, которые попадали к нему в постель, делились на две категории: жалостливые и отчаявшиеся. И Вульфе сам бывало ловил себя на том, что часто даёт горемыке поблажки.
По траве прошуршали шаги, и гнусавый голос произнёс:
— Человек, о котором они говорят, капрал Амунд Мецгер, сэр. Это я.
Вульфе обернулся и увидел высокого тощего человека с тёмными глазами и длинным кривым носом. Тот был одет в стандартный танкистский комбинезон и, в отличие от остального экипажа Вульфе, вонявшего в основном маслом, потом и снарядным порохом, пах стандартным армейским мылом.
— Не серчайте особенно на своих людей, сэр, — продолжил Мецгер. — Они не ошибаются. Чёрт, да я даже собственной роте не нужен!
