— Ты нас убьёшь, — выдохнул Лонн, глядя на вражеского титана сквозь обзорные окна. Неослабевающий поток огня подобно ливню обрушился на щиты “Императора”, которые стали фиолетовыми от перегрузки.
— Пустотные щиты прогибаются, — сообщил один из техножрецов, который сидел за боковой панелью управления.
— Гаргант готов открыть огонь из главных орудий, — добавил другой.
— У него больше никогда не будет такой возможности, — со злыми огоньками в глазах улыбнулся Валиан Карсомир.
Протестующий крик Лонна был заглушён рёвом высвободившегося солнечного пламени. Луч плазмы — взболтанной, кипящей и добела раскалённой — вырвался из фокусирующего кольца орудия, преодолевая четыреста метров разделяющие гигантов. “Вестник Бури” продолжал стоять непоколебимо, защищаясь и не двигаясь с места после первых двух минут обмена ударами. “Сокрушитель Богов” не замедлил неумолимое и ужасающее приближение.
— Ты ублюдок! — завопил Лонн. Карсомир промахнулся. Заряд плазмы попал в землю рядом с задней левой ногой орочьего гарганта, огромное токсичное озеро уничтожало все, с чем соприкасалось.
Секунд-модератус был прав. Орудие не попало в титана, несмотря на захват цели системами наведения — выстрел был настолько мощным, что аннигилятор повело в сторону.
— Я стрелял, — покачал головой Карсомир.
— Пустотные щиты уничтожены, — без всяких эмоций сообщил техножрец.
— Я стрелял, — повторил Валиан, неспособный отвести взгляд от приближающегося развалюхи-титана. За тронами модератусов в саркофаге с жидкостью плавала ослабевшая Зарха — принцепс была без сознания.
— Нет, нет, нет… — Лонн нахмурился и работал над панелью управления. — Этого не может быть.
Титан задрожал — пустотные щиты уже второй раз отключились, и главный удар орудий ксеносов пришёлся на броню “Императора”.
Лонн раньше никогда так не работал. Это было сильнейшее напряжение, равно тяжёлое, как для плоти, так и для разума. Он почувствовал, что “Вестник Бури” проваливается в небытие, и как гаснущее сознание титана увлекает за собой и модератуса. Там где он сталкивался с подобным сопротивлением в мысленной связи, пилот обходил его командами с пульта управления.
Пока он работал, рубка потемнела. Вражеский гаргант затмил свет, возвышаясь на бездействующим титаном.
— Почему он не стреляет? — Карсомир трудился, как и Лонн, охлаждая основные системы, направляя команды ремонтников к повреждённым суставам, передавая энергию от генераторов неработоспособных щитов к обесточенным орудийным батареям.
Для Лонна поведение “Сокрушителя Богов” было вполне очевидно. Подобно управлявшими им дикарям, гаргант был создан, чтобы убивать в рукопашном бою. Часть из усеявших развалюху-титана грубых орудий была поднята — они заканчивались копьями и когтями, собранными из трофейного металла. Исполин хотел насладиться смертью “Вестника Бури”, словно многорукий демон из нечестивых эпох доимперской Терры.
Аугметические глаза Зархи щёлкнули, вновь активируясь, когда на мостике уже было темно. Она пробудилась и увидела неминуемую гибель, ощущая огонь вспомогательных орудий, которые раздирали броню так, словно с неё самой заживо снимали кожу.
Испытывая невыносимую боль, принцепс подняла дрожащие руки в окровавленной жиже. “Вестник Бури” повторил движение, вздрагивая под ударами орудий “Сокрушителя Богов”. Обломки металла сыпались с гиганта Адептус Механикус подобно ливню, отрываясь от корпуса бога-машины и падая на землю. Множество членов экипажа “Императора”, которые поддавшись инстинкту самосохранения, спасались бегством, погибли под исковерканной бронёй.
Зарха из последних сил в последний раз в жизни устремила обе руки вперёд. Плазменный аннигилятор не выстрелил. Орудие “Адский шторм” тоже. Они ещё долго должны были перезаряжаться истощёнными энергетическими генераторами.
Огромные руки подобно копьям ударили вперёд, сминая и пронзая раздувшийся корпус “Сокрушителя Богов”. Скрежет раздираемого металла стал невыносимым, когда орудия “Вестника Бури” продвигались вглубь, словно кинжалы пронзающие плоть, стремясь раздробить и сокрушить реактор врага.
— Гримальд, я стояла до конца, как и обещала. Пробуди “Оберон”. Пробуди его или умри, как и мы.
Возможно, эхо её мыслей передалось по эмпатической связи модератусам, поскольку один из них произнёс что-то похожее.
— Мы мертвы, — пробормотал Карсомир. Он попытался встать с трона, но ограничители и соединительные кабели держали крепко. Тогда Валиан просто закрыл глаза.
Лонн понял намерения Старейшей. Он навалился всем весом на рычаги управления, добавляя свои приказы к воле Зархи, погружая руки титана всё глубже в грудную клетку гарганта со скрипящей, мучительной медлительностью. Он ощутил отвращение, когда через затемнённые иллюминаторы увидел тварей — клыкастые ксеносы карабкались вдоль пронзивших “Сокрушителя Богов” орудий-рук. Орки воспользовались ими в качестве мостов, чтобы взять на абордаж “Вестника Бури”, и изливались из ран орочьего титана.
Неожиданно и без предупреждения пропала энергия, оставляя пилота в темноте. Лонн прекратил давить на рычаги, зная, что ему не нужно поворачиваться, чтобы убедиться — Старейшая умерла.
“Вестник Бури” застыл подобно соединённой с военной машиной орков статуе, которую медленно рубили на куски мощными ударами клинков. В конечном счёте, решил модератус, в такой гибели не было ни величия, ни славы.
Рубка содрогалась от ритмичного бум, бум, бум — это “Сокрушитель Богов” продолжал вести обстрел из множества орудий. Лонн достал лазерный пистолет и посмотрел на закрытые двери на мостик, которые ксеносы без сомнения скоро разрушат. У модератуса мурашки поползли по коже от тихого звука, с которым труп Зархи ударялся о стеклянные стенки саркофага от сотрясения титана.
— Я… я стрелял, — заикался Карсомир на соседнем троне, ожидая смерти в темноте. — Я стрелял…
Половина его головы разлетелась, когда лазерный луч пробил череп.
— Ублюдок, — бросил Лонн подёргивающемуся телу. Затем опустил оружие, глубоко вздохнул, и начал трудный процесс отсоединения от трона управления.
Было что-то человеческое в том, как умирал “Вестник Бури”. Как титан обмяк, как покачивался, как падал на землю, как останавливался реактор-сердце, как подобно насекомым пожирающим труп, исполина облепили зелёнокожие.
